Вечером она сама отвела его в отдаленную комнату, откуда винтовая лестница вела в сад; она думала, что страх перед необитаемой и одинокой комнатой заставит мальчика открыть свою тайну. Но когда он, не сказав ни слова, безропотно лег на свою постель, сердце гордой дамы разгорелось гневом. "Экберт прав, - подумала она, - его упрямство должно быть сломлено".

   С молитвой к Богу и страстным желанием, чтобы его маленькие друзья не забыли его, Куно заснул. И они не забыли. Около полуночи маленький гном снова встал рядом с ним, разбудил его и повел в волшебный дворец.

   Маленький народ радостно приветствовал его, королевская чета протянула ему руки. Друзья показали ему залы, которых он не видел накануне, - хрустальные покои, полные золотых украшений, которыми владела каждая семья и которые далеко затмевали самые великолепные покои земных царей. Они показали ему удивительные вещи, которые умели делать: птиц из драгоценных камней, певших сладкие песни; плоды и цветы из драгоценных камней, чья красота и аромат были подобны цветам Эдема. Изумлению и восторгу Куно не было предела; время летело быстро, и когда звезды начали бледнеть, гном повел его обратно в его комнату в башне. И каждую ночь, в полночь, один и тот же гном возвращал его в волшебное королевство. Там мальчик забывал все испытания дня - злобные выходки Экберта и несправедливость леди фон Алленштейн. Но маленький народ принимал мальчика у себя не только для того, чтобы порадовать и развлечь его, - гномы заботились также о его уме и сердце.

   В этом волшебном царстве жил старый гном с длинными белоснежными волосами и бородой; сверхъестественный свет сиял в его глазах. Все гномы, даже король и королева, относились к нему с величайшим почтением, ибо он был самым старым из их народа, а также самым мудрым. Он мог оглянуться назад через тысячи лет; он знал все на всей земле - все растения и минералы; он знал об их происхождении и видел, как они растут. Часто, когда король и королева сидели на троне, мудрец входил в зал и садился на жемчужные ступени; тогда прекрасные королевские дети, - и Куно вместе с ними, - собирались вокруг и слушали, как он с сияющими глазами рассказывал о чудесах творения и таинственных силах природы. Слова, исполненные доброты и мудрости, лились из его уст, и мальчику казалось, что он сидит в церкви или у ног своей покойной матери.

   Но еще более счастливые часы, чем эти, он проводил, играя с детьми в хрустальном зале, позволяя прекрасным ящерицам спускаться на его протянутую руку, или небесно-голубым змеям скользить вниз и затейливо кружиться у его ног. Однажды, когда он собирался домой после одного из своих визитов, король Гольдемар взял протянутую ему на прощание руку и заговорил с ним тихим и доверительным тоном. Куно кивнул со счастливой улыбкой. На следующее утро радость сияла в его мягких глазах и проявлялась в его веселом настроении, составлявшем странный контраст с молчаливой серьезностью его обычного поведения. Эта перемена не ускользнула от внимательного взгляда графини, но она постаралась не спрашивать о причине, поскольку, как ей показалось, она ее знала.

   Куно раньше обычного сказал: "Спокойной ночи!" и отправился в свою комнату, но спать не лег. Он принялся возиться, прикрепляя к стенам восковые свечи, заранее взятые у управляющего, стараясь придать комнате праздничный вид; потом надел свои лучшие одежды, сел на кровать и стал ждать.

   Наконец часы замка пробили двенадцать, и тотчас же вдалеке зазвучала тихая музыка; она слышалась все ближе и ближе, и вскоре поплыла вверх по винтовой лестнице. Через несколько мгновений дверь отворилась сама собой, и в комнату вошли его друзья-гномы, шагая по двое, одетые в праздничные одежды. Они держали в руках свои шапки-невидимки и мерно покачивали ими, так что серебряные колокольчики, украшавшие их, звенели волшебной мелодией. В сопровождении Гольдемара и королевы последовала пара новобрачных, чей свадебный пир должен был состояться в человеческом жилище для благословения и благополучия его обитателя. Куно вышел навстречу гостям и радостно приветствовал их; затем под звуки чудесной музыки начался танец. Его возглавляли король и его прекрасная супруга, их короны сверкали молниями при каждом быстром грациозном движении; за ними следовали новобрачные в сверкающих золотом одеждах. Куно взял за руку хорошенькую девушку-гнома и смешался с великолепной толпой. Всем было очень весело.

   Внезапно музыка смолкла, танцоры замерли, и все глаза в негодовании обратились к отверстию в потолке, в котором было видно лицо леди фон Алленштейн.

   Глаза Гольдемара гневно сверкнули.

   - Погаси свет! - крикнул он одному из своих спутников. В мгновение ока маленький человечек вскарабкался на стену, и прежде чем леди успела заподозрить, что это приказание имеет к ней какое-то отношение, добрался до отверстия и подул ей в лицо.

   Последовал страшный крик, затем король повернулся к Куно и сказал:

   - Прими нашу благодарность, милое дитя, за твое гостеприимство; не твоя вина, что мы не можем остаться дольше. Прощай!

   Маленькие люди быстро направились к двери, и вскоре мальчик остался один.

   Сверху послышались слабые стоны и звук, похожий на сдавленный плач.

   Куно тоже видел лицо госпожи и знал, что эти скорбные звуки издает она. Глубокое сострадание наполнило его сердце; он забыл все несчастья, которые причинила ему эта женщина, и, преисполненный одной только мыслью помочь ей, он взял свечу в руку и поспешил подняться к ней.

   Он нашел ее сидящей на полу, прижав руки к глазам.

   - Что случилось, милостивая госпожа? - робко спросил Куно.

   - О, я ослепла! Ослепла! - жалобно застонала она. - Гном дунул мне в глаза, и я потеряла зрение.

   Куно, преисполненный жалости, взял ее за руку и осторожно повел по винтовой лестнице вниз, в ее собственную комнату.

   Позвав на помощь служанку, он вернулся, чтобы пожелать бедной леди спокойной ночи. То, чего он никогда не делал в дни ее здоровья, он сделал сейчас - поднес ее руку к своим губам и страстно поцеловал. Дама почувствовала, как горячая слеза упала ей на руку; молча, но с едва скрываемым волнением, она отняла ее. Эта слеза жгла, как неугасимый огонь, не только ее руку, но и душу.

   Она провела долгую бессонную ночь; это неожиданное несчастье сокрушило ее жестокое сердце. Но хотя свет исчез из ее глаз, в ней забрезжил новый день. Ее неприязнь к Куно, ее жестокость и несправедливость по отношению к сироте - все это вспоминалось ей, и когда она думала о благородном поведении Куно, из ее незрячих глаз струились слезы раскаяния.