© Евангелика, 2020

Дорогой читатель, это письмо для тебя.

Я бесконечно рада, что ты нашёл время открыть эту книгу. Мою первую книгу. Надеюсь, тебе понравится, но перед этим я просто хочу сказать пару слов.

Я очень часто слышала, что человек может не всегда понимать, в какой сфере он найдёт своё призвание. Некоторым это не удаётся вовсе.

Мне же просто повезло. Давным-давно я заметила, что мой талант – это не просто писать, а слушать. Каждый человек, рассказывающий мне что-то, открывал своими историями для меня целый мир. Вокруг меня было столько потрясающих мгновений, что с каждым разом мне становилось всё больнее, потому что эти истории умирали с последним словом рассказчика. И тогда я поняла, что Я могу стать тем человеком, который расскажет эти истории. Я насобирала в свою копилку столько моментов, что мой друг сказал мне однажды: «Тебе уже можно написать книгу из твоих: ‘Боже, это точно будет в книге'». И вот я разозлилась и уже который день пишу в надежде, что, когда я закончу, моя книга красиво полетит ему в лицо со словами: «Смотри, я смогла!». Конечно, это не основная моя цель, не подумай обо мне плохо.

Теперь немного о самих историях. Я не обманывала, когда говорила, что собираю мгновения, но, разумеется, они рассказаны не дословно, поэтому, чтобы избежать последующих разочарований, скажу сразу: 1) все герои выдуманы, несмотря на то, что они действительно сотканы из прообразов моих знакомых; 2) придуман сюжет, но не манера поведения героев, не многие реплики.

Вот так, заняв позицию наблюдателя, я упорно ждала, пока все мгновения сложатся в единую картинку. Неудивительно, если ты найдешь здесь себя, потому что на самом деле – это всё то, что накопилось у меня на душе. Этот маленький сборник – огромное покрывало, сшитое из слез, криков, бабочек, радостей и разочарований, из всего того, что мне пришлось увидеть и пережить.

Завари чаёк покрепче, добавь туда побольше мяты и приготовься закутаться в мои истории. Надеюсь, они согреют тебя так же, как меня.

Добро пожаловать в закрома моей души.

Знаете, обычно в книгах всё так романтично, красиво. Писатели всегда стараются создать приятную атмосферу для хорошего момента. Допустим, возьмём долгожданную встречу влюблённых. Подумайте, ведь вам не придёт в голову рисовать картину двух обречённых, которые тянут друг к другу руки во время землетрясения? Скорее вы вообразите нечто умиротворённое: какой-нибудь спокойный тёплый вечер, на небе обязательно будут звёзды, влюблённые встретятся в саду в тихом безлюдном местечке и будут наслаждаться каждым моментом, проведённым вместе. И, может быть, так было бы и со мной, но с детства у меня был фатальный недостаток – я никогда не смотрел прогноз погоды. Именно поэтому я сидел сейчас под дубом на мокрых качелях, прикреплённых к толстой ветке, и лишь обильная листва, которая ещё не успела опасть, спасала меня от ливня.

Я всегда любил дождь. Не понимаю, почему люди любят лишь солнце. Разве не здорово задрать голову наверх и чувствовать, как по лицу скатываются холодные капли, будто унося за собой всю печаль? Странно говорить о погоде. Наверное, лучше рассказать вам о том, как я очутился тут, без зонта, без плаща, без малейшей надежды на встречу. Хотя что я. Вру, конечно. Я всё ещё верю, что она придёт. Начнём?

С детства я ненавидел книги. Отец заставлял меня читать насильно. Когда— то он служил на флоте, может, поэтому почти вся литература в доме была про путешествия и мореплавания. Но даже если где-то на этих страницах затерялся бы секрет вечной молодости, вряд ли бы я стал читать это добровольно. Охоту к чтению отбивала и вся школьная программа, заставляющая тоннами поглощать заунывную классику. Честно говоря, первая книга, которая мне понравилась, была прочитана ради девчонки. Вот на какие жертвы мы идём: я одолел семь сотен страниц одного зарубежного классика, чтобы было о чём поговорить на первой прогулке. В конечном итоге оказалось, что эта дурёха таскала с собой томик просто для вида, а на самом деле чтец из неё был похлеще меня. Но именно с этого забавного случая и начался мой роман с зарубежной литературой и, признаюсь, я влюблён в неё по сей день.

Произошло это безобразие лет в 9, и с тех самых пор я загорелся идеей стать писателем, чем очень не радовал отца, который надеялся запихнуть меня в военное училище и отправить по своим стопам. Однако я упорно сопротивлялся и спустя несколько лет уехал в соседний небольшой городок, где с огромным трудом и молитвами ко всем богам поступил в университет на факультет журналистики. На этом настоял отец, он не видел меня учителем словесности и уговорил подать документы хотя бы на журфак.

Уже через пару лет я возненавидел профессию журналиста, которая восхваляла вертихвоство и ушлость, чем я, наивная душа, никогда не отличался. Но больше всего я терпеть не мог свою университетскую практику в издательстве журнала «Доброе утро». Видите ли, после второго курса каждый студент обязан был устроиться на практику. Я подумал, что в издательстве такого крупного журнала я смогу набраться писательского опыта, зачерпну новых идей и, может быть, найду своё место в механизме издательства не в качестве журналиста-прохвоста. Но в итоге мне доверили самую ужасную работу, которую можно было придумать – я писал анонсы. Это объявления об общественных событиях грядущей недели, написанных таким чёрствым и сухим языком, что при прочтении вам скорее всего понадобились бы увлажняющие капли.

Вы можете сказать, что настоящий писатель должен справляться с любой формой текста, ведь слово – это его инструмент. Но я чувствовал невероятное напряжение, будто на меня повесили фильтр, который не позволял словам литься так, какими им положено было быть на бумаге. Все идеи оставались внутри меня, а интересные заголовки стали самым творческим, что я мог себе позволить.

Через пару месяцев мне настолько осточертело писать объявления, что я нарочно стал портить свои наработки. А ещё через пару недель меня хотели вышвырнуть из издательства за отвратительную работу, но, к нашему общему с моим работодателем несчастью, контракт с университетом был подписан ровно на три месяца. И, так как писательскую работу мне больше не доверяли, это означало, что нужно было чем-то меня занять, чем-то безвредным, а в наилучшем варианте полезным для организации. Так я, будущий писатель, который мечтал о практике в журнале «Доброе утро», стал разносить кофе сотрудникам.

Занятость моя была минимальная – кофе требовался всего раз в день, в 12 часов. В остальное же время я сортировал бумаги, редко когда мне поручали сделать какую-нибудь копию, я даже разносил любовные записки из одних отделов в другие, искренне потешаясь, читая этот бред по дороге. Ровно в 11:30 я брал свою сумку, надевал зелёную шляпу и заходил в кабинет к одной пышной женщине, которая вроде как была офис-менеджером (в простом народе завхозом). Она улыбалась мне, давала список предпочтений всех сотрудников, отсчитывала денег ровно столько, сколько требуется, и с Богом отправляла меня в ближайшую кофейню, которая была буквально через дорогу. Пока мои 50 чашек на вынос готовились, я успевал позавтракать, сделать какие-то наброски новых рассказов для души, почитать что-нибудь из классиков. Затем я расплачивался, отдавая всё добро, что вручила мне та пышная женщина, брал два громадных пакета и шёл разносить сотрудникам радость. Честно говоря, в последней они крайне нуждались.

– Ваш кофе с молоком и корицей. А это ваш с двойной порцией эспрессо.

И так до бесконечности, пока последний стаканчик не отдавался в руки главного редактора. Каждый день этот приятный, на вид ненамного старше меня, мужчина, не отрываясь сидел за бумагами по несколько часов, отвлекаясь лишь на кофебрейк в полдень. Может, поэтому он так улыбался и искренне благодарил меня за эту чашку свежезаваренного терпкого кофе. И ровно по этой же причине я всегда оставлял его «на десерт», ибо уйти из его кабинета не улыбающимся во все зубы для меня было просто невозможным. Хотя я часто наблюдал, с каким грустным видом оттуда выходили люди, чьи работы забраковывали. Но сейчас не об этом.