– Ишь, молодежь, что удумали – в редакции шашлыки жарить. Шли бы на улицу Кирова – здесь кафе недалеко…

В кабинете пахло горелым, а на старом паркете несмотря на картонку осталось тёмное пятно.

Большеглазая блондинка Инна после укуса лесным клещом сильно располнела, но осталась красавицей. Она носила очки в золотой оправе, постоянно думала о чём-то своем и улыбалась. Добавьте к этому элегантную шубку из натурального меха. Когда мы шли по Кировской (ныне Мясницкой), встречные мужчины то и дело улыбались в ответ, некоторые даже останавливались, пытались заговорить…

Главный редактор поначалу, видимо, благоволил новому заву и даже попросил его разметить гонорар за выполненный им фотоочерк «по принятым в отделе нормам». Разметил. Но сумма, видимо, не соответствовала ожидаемой, и он некоторое время со мной не разговаривал. А однажды я пришёл до начала рабочего дня и по дороге у самого входа в здание встретил идущего навстречу шефа. Он нёс старый, обитый кожей редакционный стул. От неожиданности мы оба раскланялись.

Наверное, главный редактор был неплохим человеком, но увеличение тиража и растущая популярность журнала ему пришлись не по душе. Возможно, предполагал, что за этим могут последовать кадровые перемены в руководстве. С виду он вроде радовался успехам, а исподволь мешал работать, твердил, что торопиться некуда.

«Изобретатель» – незабываемое время. Я был преступно молод для должности зава, однако не испугался и жадно впитывал всё, что видел и слышал, – вплоть до мелочей. «Глаза, узкие, как петли пальто» – не скажу, у кого из авторов я прочитал это яркое сравнение, но помню его до сих пор. Посылка с пахучими яблоками, присланная благодарным читателем, попробовавшим подкормку, рецепт которой был опубликован в журнале. Написанная моим коллегой заметка об изобретенном протезе для импотентов, завоевавшая у аудитории невероятную, непонятную для меня популярность. Первая в жизни командировка на завод в Витебске. Вечером заглянул в дом культуры на танцы. Юная партнерша внимательно рассмотрела меня и осторожно поинтересовалась, откуда такой взялся. Беззаботно ответил: «Из Москвы». И её будто ветром сдуло. До сих пор не могу догадаться, почему.

В «Изобретателе» я подготовил к печати первую книжку – «Самоделки для сада и огорода». Их проиллюстрировал мой школьный товарищ художник Виталий Скобелев.

Первый номер «Изобретателя» увидел свет в 1929 году. В нём опубликовано приветствие Эйнштейна. С 1958 года – «Изобретатель и рационализатор». Максимальный тираж – 400 тысяч экземпляров. С 2015-го перешёл на электронную версию в Интернете.

Волонтёры

Печатали «ИР» в Прибалтике. Туда ежемесячно отправляли оригиналы текста и иллюстрации очередного номера. Посылку передавали проводнику поезда дальнего следования, а на месте назначения её забирал сотрудник типографии. И вдруг по пути на вокзал посылка потерялась! Чтобы не выйти из графика, предстояло восстановить её содержимое за считанные дни.

С текстами не беда – сохранились копии. Иллюстрации пришлось готовить заново. Печатная машинка стучала, не затихая. Съехались и дружно взялись за кисти внештатные художники. С интересом наблюдал, как Виталик Скобелев работает над материалом о махолётах. Раздумывать было некогда, он рисовал крылатого Икара или Дедала, поглядывал на фотографию в зарубежном журнале, где были запечатлены лежавшие на пляже обнажённые купальщики и купальщицы. Номер вышел в срок.

Поиски литературных внештатников привели в лито. Прикинул, с кем стоит поближе познакомиться, предложил поддержку тем, кто захочет печататься в «Изобретателе». Образовалась могучая кучка, избравшая своим лидером молодого кандидата химических наук.

Следующее заседание волонтёров прошло в редакции. Проявили они себя очень быстро. Химик оказался толковым консультантом, начал публиковаться, его зачислили в штат. Хорошо пошли дела и у медика, но ему явно мешала работа над диссертацией. А физик писал неплохую фантастику, увы, не подходившую для журнала.

Работа с волонтёрами окрылила. Понял, что теперь могу не только учиться, но и сам чему-то научить. Однако голову начала сверлить назойливая мысль. Завотделом Евгений Муслин говорил, что наше дело – переводить с языка науки на русский. Позиция «переводчика» начинала приедаться. Словом, потянуло в общую прессу. Но куда? И кто знает, насколько растянулись бы поиски, не подружись я с пополнившим ряды внештатников выпускником нефтяного вуза («Керосинки») Рубеном Багиряном.

…А куда же всё-таки подевалась пропавшая посылка в типографию? Её обнаружил на сиденье вагона пассажир метрополитена, изучил содержимое и решил вернуть в редакцию сам. Что и сделал после праздников. Он просто не догадался, что посылка срочная.

Во саду ли, в огороде…

Первый, ошеломительный успех неожиданно настиг меня в подземном переходе у станции метро «Дзержинская». Увидел быстро двигавшуюся очередь, влился в неё, даже не успев узнать, за чем стоят. Но спрашивать не потребовалось. Зычный голос продавца гулко разносился под низким сводом: «Самоделки для сада и огорода! Вы узнаете, как защитить птичье гнездо от нападения кошки, правильно сажать хрен и выкопать на участке удобную земляную печку».

Да это же моя книжка! Протиснулся к прилавку:

– Дайте, пожалуйста, десять, нет, лучше двадцать экземпляров!

Очередь неодобрительно загудела:

– Ишь, выискался. Тогда нам всем не хватит.

Хотел было объяснить, что перед ними автор, но вовремя закрыл рот. На обложке стояло: М. Мишин. Да и сама обложка была другая, а не та, что показывали в издательстве «Московский рабочий».

Разъяренный, прибегаю к редактору – детскому поэту Виктору Мусатову.

– Поздравляю, – приветствует Виктор. – С тебя причитается – твоя книга хорошо идёт.

– Да не моя, а какого-то Мишина. И обложка другая.

– Успокойся. Ты ведь в газету вернулся как политический журналист. И вдруг какие-то «Самоделки…». Неудобно. Пришлось поставить псевдоним. А твой Скобелев, конечно, мастер, но в распространении ни бум-бум.

Витя Скобелев смертельно обиделся и доходчиво объяснил, что подобным ценителям искусства в книгоиздании не место. Отвергнутую обложку он бережно забрал с собой, а я так рассчитывал на памятный подарок…

Как уже говорилось, «Самоделки» были написаны в «Изобретателе». Я искал в специальных сельскохозяйственных изданиях интересную для читателей информацию, и заодно не проходил мимо того, что придумывали, дабы облегчить труд, бесчисленные владельцы шести соток. В результате под одной обложкой собрались и полезные мелочи, и устройства посложнее – ведь в магазинах тогда для «шестисотников» почти ничего не продавалось.

Книжка вышла большим для «Московского рабочего» тиражом – 100 тысяч экземпляров, и разлетелась моментально. Во всяком случае, купить её мне нигде так и не удалось. Почему «Мосраб», так хорошо разбиравшийся в распространении, не переиздал «Самоделки», понять не могу. Зато для себя сделал вполне определенные выводы и впоследствии выпустил ещё несколько книжек аналогичного содержания как минимум в двух издательствах: «Московская правда» и в Минске.

Подобная тематика меня не тяготила, а, наоборот, тренировала на точность и лаконичность стиля. Отец относился к таким изданиям с уважением. И не случайно. Он, например, своими руками построил в Домодедове небольшой домик из шлакобетона. Видимо, так уж повелось на белом свете – делают одни, а пишут другие.

Поэт Виктор Мусатов стал моим другом и заказчиком.

Не кури натощак

Не кури натощак,

Лучше выпей виноградного вина.

Если хочешь отдохнуть,

Приезжай к нам в Судак –

Здесь курортная целина.

Мы с завотделом информации газеты «Советская торговля» Олегом Евсиковым так и поступили – приехали отдыхать в Судак. Но непрерывно исполняемая по городскому радио песня намозолила уши, пришлось спасаться бегством в Ялту. Отдышавшись, в две руки написали фельетон в «Курортную газету» и, конечно, процитировали бессмертные строки. Своё творение мы узрели в газете уже на следующее же утро, а вечером получили гонорар. Потрясающая оперативность, в Москве бы так!