Вопрос: то, что делал я – мог сделать любой сотрудник типографии, издательства или склада бумаги. Почему они не издавали сами? Ведь денег хотели. Ответ: мозги не те. Энергия не та. Предприимчивость не та. Желания большого нет, которое все преодолевает.

Что я вкладывал в процесс? Энергию, которая систематизировала разные элементы в единую систему издания книги. Энергию интеллектуальную, эмоциональную и чисто физическую. Я продуцировал информацию и обеспечивал организацию материальных процессов по этой информационной модели. Во всем процессе издания книги заменить можно было любой элемент, любого человека и предприятие – кроме меня. Я мог сказать: издательство «Пароль» – это я. И благодаря мне многие люди имели работу и хороший заработок. А я делался сравнительно богат.

И как только вы вставите меня в план и уровняете мне зарплату – бумага опять будет пропадать, типографии опять будут недогружены, а хороших и нужных книг опять будет не достать.

Интересно: я не имел ни малейшей собственности на средства производства. Но моя информация и сугубо организационная деятельность были тем моим капиталом, без которого колесо не крутилось.

Сугубо теоретически: я мог купить типографию, магазины и бумажную фабрику. А мог арендовать их. А мог эпизодически размещать на них заказы. Степень «эксплуатации», она же «облагодетельствования» всех работников, от этого не менялась. Все равно я бы получал намного больше. Но если бы я пролетел – без заработка остались бы все работники. Понимаете, о чем я говорю, да?

…Я понимал, что через несколько лет все осмотрятся, сообразят, и прибыли разделятся между бумажниками, типографщиками и торговцами. Выживать будут отдельные издательства, мощные или маленькие любительско-целевые.

А потом деньги съела гайдаровская инфляция, и я уже ничем не отвлекался от писания книг.

Литература! Художественность! Беллетристика – прекрасное письмо! Чтобы чувства потряслись человеческими драмами, чтоб сладко щемило сердце от проникновенных картин бытия, чтоб глаз не мог насытиться красками, а ухо – звуками. Чтоб пела душа сладкозвучной арфой, рассыпалась клавишами фортепиано и грохотала грозным боевым барабаном: слушайте музыку всемирного построения счастья.

А чтоб помочь им вспоминать, пришлось топтать их и пинать, по спинам их гуляли дубинки и ремни; к ним возвращалась память, но – они не вспомнили одно: где спрятано оружие не вспомнили они.

Счастье всех эпох ломится в наши окна и вышибает двери. Свобода сносит все преграды, пролетарии теряют свои цепи, евреи свою национальность, негры свой цвет, а гомосексуалисты все мыслимые и немыслимые сексуальные ориентации: все равны. А если Бог создал людей неравными – мы упраздняем такого Бога. Незаменимых у нас нет.

Равенство! Могучий асфальтовый каток равенства с палкой-копалкой, рыхлящей путь впереди. Копалка выдергивает наверх всех, кто ниже общего уровня – и следом каток закатывает заподлицо, в плац, в асфальт! – всех, кто торчит выше прочих. Гении и лидеры не нужны нам, народу, и ликующая толпа до горизонта празднует освобождение от неравенства.

Ну и, конечно, братство. Что может быть прекраснее, чем бандит и нищий в объятиях приезжего террориста, отдающиеся братской любви. И слезы умиления на глазах у трех богатырей.

Вы видите эти лазурные небеса с жемчужными тучками? Зелень шелестящей листвы? Разноцветные блузки, знамена всех цветов радуги, сияющие глаза и белоснежные зубы? Причем не отдельно от лиц, а все вместе, в комплекте, как удостоверение… э-э… ну, молодости, здоровья, оптимизма и уверенности в завтрашнем дне. Да. Именно в завтрашнем. А над головами их парит и трепещет птица счастья завтрашнего дня.

Любой дурак может написать, что Маша любит Колю, а Коля любит Васю, а Вася любит Россию. А вот ты покажи, как омоновец читает нетленный шедевр Булгакова: нога хрясь! – и пополам! Крупно: нога, крупно: «Мастер и Маргарита», крупно: судья – «сам себе сломал, да еще себя и высек».

Нюхни, чем пахнет обезглавленная статуя Колумба, Адмирала Моря-Океана: как тяжкий бронзовый истукан рушится с постамента, вминаясь в асфальт, как раскалывается мраморный памятник, рушась на цементную площадь, как потом, парфюмом, травкой и восторгом пахнут разгоряченные молодые тела социалистов.

Крупным планом, пожалуйста: камера панорамирует по недоуменным лицам. Лидеры коммунизма вздрогнули, воинствующие атеисты неожиданно и неумело перекрестились – и вот они уже олигархи, акулы капитализма, угнетатели. А народ, от Москвы до самых до окраин, проходит как хозяин мимо всего своего народного добра и получает роль в знаменитом романе «Принц и нищий». Одежда народа, запах народа… нет? простите, это запах бомжей? черт, а еще вчера они тоже были народ.

Но это позавчерашняя газета. А вот свежий номерок, завтрашний, еще краской пахнет. Неужели: беломраморные виллы, голубые бассейны, преданная охрана, а за периметрами хозяйских поселков – нищий вымирающий плебс всех стран, никому не нужный и кормящийся подачками? Вот – литература! Вот – изобразительный ряд! Художественный прием, который ни разу не художественный. Улыбчивые лица злодеев – крупно! Серые облики простолюдинов – общий план!

Литература – это когда тебе нечем кормить семью, а босс ездит на «майбахе», и ты мечтаешь о гранатомете, и подробно воображаешь, как взрывается комом огня черная лакированная коробка. Это когда ты смотришь в телевизоре, а хоть и в компьютере, Багамские острова, зная, что никогда там не будешь. Литература – это когда богатство, слава, здоровье и красота достались не тебе – и ты идешь на оружейный сайт.

Ростов – город контрастов: вчера шел дождь, а сегодня зарезали. Контрасты – это: простой деревенский парень получил бесплатное образование и стал академиком – а его сосед, тоже простой деревенский парень, сгинул в концлагере на Колыме.

Литература – это о человеке: его мысли и чувства, его счастье и страдания, надежды и планы. Былое и думы. Взгляд в будущее. Это постижение: почему несправедливость? Почему за добро не воздают по заслугам? Ты хороший, работящий и добрый – где обещанное счастье, отданное подонку?

Все восстания и надежды мира, все победы и поражения, все попытки постичь смысл жизни и дать счастье, каждому, бесплатно, и пусть никто не уйдет обиженным! – и каждая черточка на каждом лице, каждая складка одежды, каждый звук голоса и шорох кустов, звяканье гильзы и звон бутылки, стук дубины и вздох любви – все это и есть литература.

И с древнейших времен излюбленнейшая ее тема – человек, вступивший в борьбу с роком за обладание счастьем.

Не раз и не десять эта борьба приводила к взрыву, сметавшему все вокруг и рушившему народы и царства. И гордо реял буревестник, безмозглая, в сущности, птица, пока ему не подрезали крылья и не съедали вследствие бескормицы.

Вы чуете поднявшийся ветер? Вы слышите крики толпы? Вы видите крушение устоев?

В общем, здесь пара слов о том, что с нами происходит – и произойдет в ближайшем будущем. И каков шанс этого избежать и выжить.

Эту татуировку любой старик в России видел не раз. На плече или на груди, или на ином каком месте – синие буквы на белой или смугловатой коже. Баня, берег речки, снятая рубаха. И буквы эти означали битую-тертую судьбу, скорую готовность к драке и усмешливый стоицизм одиночки, не верящего в подарки и умеющего не отдать свое.

Почему же его, проклятого, нет? В смысле обещанного счастья?

Вот мужчины нашего рода охотились на кабана, а он прорвался и распорол мне ногу – а хромой теперь не охотник и не воин. Спасибо, что есть мне место у огня, и в сытный год покормят; а в голодный – убьют, или бросят в переходе на новую стоянку.

А вот сияют под солнцем ослепительные храмы и уходящие в небо пирамиды, слаженными ударами весел гребцы гонят по Нилу корабль, в тени под навесом сидит знатный писец, раб наливает ему ячменное пиво для утоления жажды – а мы, рабы, в палящем зное отбиваем глыбы в каменоломне.