====== Пролог. ======
Эпиграф.
Разве тот, кто не имеет души, может любить?
Эпиграф.
Поверь, существует предел одиночества.
Однажды завоет он волком в ночи,
И станут не нужными сны и пророчества.
Спасения нет, хоть молчи, хоть кричи.
И время змеёй обовьётся бездушною,
Сжимая до боли в объятьях своих.
И прядь поправляя волос непослушную,
Поймёшь, что был создан твой мир для двоих.
Туманом безмолвья замрут расстояния.
Погаснет свет робкой и тусклой свечи…
И будет такое души состояние,
Что разницы нет, хоть кричи, хоть молчи.
© Лана Лэнц
-Прости, что я вмешиваюсь, Дэвид, – тихо произнесла женщина. – Но, может быть, ты позволишь мне кое-что изменить?
Мужчина посмотрел на нее. Она прервала его уединение, но раздражение сменилось любопытством. Что ему ожидать от этой странной женщины?
Порой он чувствовал ее пристальное внимание, именно в те моменты, когда поддавался эмоциям. Казалось, маска учтивого спокойствия больше не защищает надежно спрятанные внутри тайны, и этот изучающий взгляд легко проникает сквозь все заслоны.
Ее взгляд. Живой, заинтересованный. Она не видела в нем предмет. Смотрела как на равного – никакого превосходства или презрения. Случайно встречаясь с ним глазами, смущалась, и слегка кивнув, робко улыбалась, отводя глаза в сторону.
И что-то еще. В ее глазах было что-то еще. Загадочное и неуловимое. Нечто недоступное даже для сверхчувствительного зрения андроида.
Да, Дэвид был андроидом.
Комментарий к Пролог. Это моя первая работа на ниве писательства. Написана в феврале-марте 2020 только на одних эмоциях. Поэтому в ней я собрала все штампы, воду, тавтологию и прочие ляпы неопытного графомана. Сейчас я немного набралась опыта, мне очень хочется ее отредактировать. Ибо в отличие от большинства графоманов, свое первое произведение нежно люблю и удалять ни в коем случае не желаю.
Поэтому не удивляйтесь некоторым странностям и несовпадениям между стилями глав. Я в процессе. Долгом, но идущем.
====== Часть 1. Улей. ======
В здании корпорации, словно в гигантском улье, круглыми сутками кипела бурная деятельность. У некоторых сотрудников целая жизнь проходила внутри этого громадного комплекса. Работа, дом, развлечения – все сосредоточилось под одной крышей. Безопасность, эти чертовы безопасность и секретность. Компания ревниво оберегала свои тайны, ведь среди них было немало грязных и темных делишек, которые, выйдя они на свет, изрядно подмочили бы ее репутацию. Есть немалый резон в том, чтобы предложить своим сотрудникам множество благ, и отбить охоту покидать небоскреб. Даже для деловой командировки требовалась безупречная репутация. А уж рассчитывать на отпуск вне пределов комплекса могли лишь те, кто многолетним трудом доказал свою преданность. Но желающих покинуть комплекс особо и не находилось. Здесь было все. На верхних этажах располагались жилые помещения, места для отдыха, бассейны и спортзалы. Подземные уровни занимали секретные лаборатории и производственные помещения, западную сторону нижних этажей поглотили офисы, восточную поделили между кафе, ресторанами и магазинами. Здесь были даже кинозал и небольшой театр. Расчетливо, продуманно и весьма эффективно. Выше должность – выше этаж и больше привилегий. Все очень просто.
И между ними невидимая сеть службы безопасности, которая, словно гигантский осьминог, просовывала свои щупальца скрытыми камерами, замаскированными помещениями, потайными лестницами и переходами.
Неизвестный конструктор хорошо потрудился, создавая этот архитектурный лабиринт, это разветвленное древо, где каждое подразделение было отдельной веткой, обособленной, но все же частью единого целого.
Общение между сотрудниками из разных отделов не приветствовалось, особенно в нерабочее время. Бдительное око охранной системы отслеживало и анализировало любые контакты и нарушителям грозило нечто похуже, чем банальное увольнение. У корпорации было много возможностей и наказать, и спрятать концы в воду.
Для контактов между ними использовалось специальное подразделение, которое и координировало работу всех структур. Это был отдел с самым высоким уровнем доступа и попадали в него только сотрудники, доказавшие свою преданность в течение многих лет. Также в ведомство данного отдела входил контроль над выполнением всех технических заданий, тестирования программ, управление андроидами и распределением работы между ними. Конечно, большинство операций совершались автоматически, по заранее прописанным алгоритмам и вмешательство людей было минимизировано. Но и алгоритмы необходимо было сначала написать, проверить правильность работы и только потом вводить в автоматику. Именно этим как раз и занималась Светлана. Ее работа была среди цифр и кодов, что устраивало ее как нельзя лучше. Ей тяжело было находиться среди людей, она давно привыкла полагаться только на себя и была исключительно категорична и придирчива в плане ошибок в программах. Когда ей отсылали задания на проверку, можно было быть уверенным, что она вытрясет из нее малейший промах, и пока программа не будет безупречно работать, можно и не надеяться на одобрение с ее стороны. Именно благодаря этим чертам ее высоко ценило руководство, и у нее был один из высших уровней доступа к данным и большая свобода действий. А вот популярности среди коллег эти черты ей не прибавляли. Ее нелюдимость, а иногда и откровенная грубость давно уже повесили на нее ярлыки – «холодная стерва и фригидная сука». В свои 35 лет Светлана была абсолютно одинока и не стремилась к созданию семьи. Несколько неудачных романов в прошлом и собственная эмоциональная нестабильность не давали ей больших надежд на счастливые отношения. Конечно, даже ее иногда тяготило одиночество, но будучи идеалисткой, она не хотела полумер, не хотела быть счастливой наполовину. Иногда она смеялась над собой, думая, что в душе, она так и осталась юной наивной дурочкой, но и потерять эту мечтательность она не хотела. Большая часть ее жизни проходила на работе, отпускать ее за пределы комплекса начальство не любило, с ее уровнем доступа, все всегда боялись утечки данных к конкурентам и о том, чтобы выехать куда-то отдохнуть даже на Земле, не говоря уже о курортах на других планетах, можно было и не мечтать. Да она и не стремилась. У нее было практически все, в чем она нуждалась.
Кроме любви.
Обеденное время она любила проводить в одном из садов, разбитом на одной из многочисленных террас. В этом «улей» был хорош, почти на каждом этаже были зеленые зоны. Они различались по видам растений и температур, были и зеленые леса, и тропики, некоторые и просто настоящими джунгли. Особо популярностью пользовались сады в духе французского Версаля, богатые, изысканные и роскошные.
Любимый сад Светланы был выполнен в японском минималистическом стиле, в нем было мало растений и цветов, но много камней, травы и маленьких водоемов. Здесь всегда было чуть прохладно. Вокруг росло много кустов жасмина, а высокая температура губила нежный аромат этих цветов. Этот уголок не пользовался большой популярностью, простая деревянная мебель, прохлада и отсутствие богатого ландшафта привлекали сюда мало народа. И это одиночество вполне ее устраивало. Она приходила сюда ранним утром после занятий в спортзале с чашкой свежезаваренного ароматного кофе и маленьким клюквенным пирожным. Сладкое она любила и здесь в тишине и прохладе простое действие превращалось в какой-то особый ритуал.
Она облюбовала себе место в дальнем левом углу сада рядом с огромным окном. Смотреть из окна на утренний рассвет было ее излюбленным занятием. В этом углу стояла небольшая качель, вокруг которой росли несколько кустов жасмина, сирени и вишни. Аромат цветов этих деревьев создавал какое-то совершенно удивительное благоухание, нежное и неуловимое. Это было совершенно волшебное ощущение, она растворялась в нем, а легкое покачивание создавало эффект полета и невесомости. Здесь отдыхала и ее душа, и ее тело. И она никогда бы не подумала, что именно здесь так изменится ее жизнь. Именно здесь она встретит того, кого полюбит больше жизни. И это будет не человек.
