Мучительно тянулись минуты ожидания.

– Кажется война, – прошептал кто-то из ребят, на него цыкнули.

Наконец первая команда старшины Дорошенко, – выделить бойцов для получения боеприпасов, снаряжения и продовольствия!

Бойцов выделили, а из штаба прибыли дневальные, сообщившие, что по боевой тревоге подняты все войска Западного военного округа.

Новость была встречена гробовым молчанием.

А еще через час, батальон в полной боевой экипировке, поротно, лесом двинулся на свой аэродром. Соблюдая скрытность.

На одной из полян его остановили, и комбат Полозков, обратившись к бойцам, сообщил, что фашистская Германия без объявления войны нарушила государственную границу СССР, бомбит города и села. Задача подразделения – сосредоточиться в месте дислокации и ждать дальнейших указаний командования.

Вслед за этим капитан распорядился продолжить движение, и оно возобновилось.

Лес к этому времени уже проснулся. Сквозь кроны высоких сосен пробивались солнечные лучи, в кустах весело трещали сойки, где-то далеко рассыпалась дробь дятла.

На подходе к аэродрому все услышали гул приближающихся с запада самолетов и подняли к небу головы. Те шли на большой высоте, держа курс на восток.

Затем более десятка машин отделились от основной группы и, снижаясь, понеслись в сторону батальона.

Воздух! – заорали в разных местах колонны.

Она тут же привычно рассредоточилась, укрывшись в кюветах и густом подлеске, а самолеты с черными крестами на плоскостях, сделали два захода на аэродром, сбросив туда бомбы.

От взрывов колыхнулась земля, а когда они осели, на том месте заклубился густой дым, и вырвались языки пламени. Аэродрома больше не существовало.

Затем пикировщики, сделав разворот, подвывая моторами, ушли на запад.

– А где же наши истребители, а, ребята? – проводил их недоуменным взглядом Зорин.

– Спроси чего-нибудь полегче, – буркнул в ответ Григорьев.

Когда похоронили убитых на аэродроме, а также оказали помощь раненым, комбат вышел по рации на связь со штабом бригады, доложив о случившемся.

Оттуда получили приказ следовать на соединение с ней в обусловленное место.

Выслав вперед охранение, батальон двинулся лесом дальше, неся с собой на самодельных носилках раненых. Шли молча и подавлено, осмысливая случившееся.

Через несколько дней в бригаду из корпуса поступила директива Ставки «Для изоляции и уничтожения подвижных частей противника, прорвавшихся от Слуцка на Бобруйск, путем диверсионных нападений на отдельные машины, части и тылы, 214-ю авиадесантную бригаду форсированным маршем на автотранспорте выбросить сегодня же ночью для действия в направлениях на Глушу, Глуск и Старые дороги».

Когда наступили сумерки, бригада, оставив место временной дислокации, погрузилась на автомашины и скрытно двинулась по указанным маршрутам. Тихо урчали грузовики с затененными фарами, за которыми на конной тяге следовала артиллерия.

Спустя некоторое время каждый батальон взял свое направление и исчез во тьме. Дорога опустела.

На утренней заре, в редеющем тумане, рота старшего лейтенанта Романенко, загнав свои ЗИС-5 в березовую рощу, устроила засаду перед мостом через реку, на выезде из райцентра Глуск.

Слева тянулись густые кусты верболоза, а справа, за дорогой, зеленело овсяное, с цветущими васильками поле, заканчивающееся у далекой опушки.

Мост заминировали, и десантники укрылись в кустарнике на подходе. По другую же сторону, у кромки поля за мостом, Романенко приказал установить ручной пулемет с самим метким расчетом.

Примерно через час, со стороны райцентра, по дороге запылила колонна.

Впереди следовал пятнистый бронетранспортер, за ним три мотоцикла с колясками, а следом двигались четыре тупорылых грузовика, полные солдат. На одном весело пиликала гармошка.

– Давай, – прошептал командир роты, лежавшему рядом Дорошенко, как только бронетранспортер въехал на мост.

Тот крутанул ручку взрывной машинки, через секунду на мосту гулко ухнуло, и тяжелая машина опрокинулась в воду вверх колесами.

Когда вниз еще летели обломки досок с бревнами, из засады по колонне ударили шквальным огнем «дегтяревы» с ППД и винтовки.

– Алярм!! – посыпались из кузовов немцы.

В ответ полетели гранаты, вверх плеснула серия разрывов.

Через несколько минут все было кончено.

Раскуроченные грузовики вонюче дымились на дороге, кругом валялись трупы захватчиков, а пулемет из-за моста добивал короткими очередями, убегавших в поле.

Один из мотоциклов остался цел (его прихватили с собой, выкинув из люльки убитого офицера), с двух других сняли пулеметы и полные канистры, вслед за чем рота быстро отошла в рощу.

Спустя короткое время она удалялась на грузовиках по проселку. Впереди урчал трофейный «Цундап», за рулем которого восседал старшина, а в люльке покачивался Романенко.

– Ну и дали мы гадам, – сказал в кузове следующего за командиром ЗИСа, хрустящий галетой Зорин.

– И еще дадим, подбросив в руке трофейный «вальтер», – харкнул за борт Шаулин.

Отъехав от места засады, где рота не потеряла ни одного человека, километров десять, подразделение остановилось в молодом ельнике.

Там командир вылез из коляски, приказав выставить боевое охранение и отдыхать, а сам, позвав взводных, открыл планшетку и извлек оттуда карту.

Пока офицеры совещались, намечая план дальнейших действий, бойцы расположились у машин.

Одни тут же задымили махоркой, другие стали обсуждать первый бой, а Андреев с Книжниковым и Плюшкин, с интересом осматривали захваченные пулеметы. В бригаде изучали оружие вероятного противника, и парни знали, что те называются МГ-34.

Ухватистые, с пластмассовыми пистолетными рукоятками и семидесяти пяти зарядными барабанами, они производили впечатление.

– Да, этот будет посерьезнее нашего «дегтяря», – хлопнул по ствольной коробке одного, Плюшкин.

– Скоро увидим,– щелкнул сошками другого, Книжников.

По прошествии часа, наметив с взводными маршрут, Романенко дал сигнал к отправке.

Все быстро погрузились в машины, и в том же порядке последовали дальше.

С проселка короткая колонна свернула на более широкую дорогу, потом машины спустились в долину, переехав вброд мелкую речушку, и через некоторое время остановились на невысоком песчаном склоне, поросшим вековым бором. За ним виднелся исчезающий за поворотом, широкий тракт.

Машины снова укрыли под деревьями, личный состав рядом, а Романенко выслал на тракт разведку из трех человек, во главе со старшим сержантом.

Вскоре она вернулась, и сержант доложил, что сразу за поворотом стоит немецкий Т-4. У него возятся трое танкистов, а еще два играют в карты.

– Танк говоришь? – прищурился старший лейтенант. – Вот его-то нам и надо.

После этого оставив за старшего командира первого взвода Яковлева, прихватил с собой старшину Дорошенко, а вместе с ним Бойко, Сафронова и Легостаева, к которым благоволил, после чего группа поспешила в сторону тракта.

Несколько позже она лежала в высокой осоке за поворотом, метрах в ста от танка.

В карты рядом с машиной никто не играл, экипаж в черных комбинезонах, натягивал тросом на катки лопнувшую гусеницу. Уходившая вперед на несколько километров дорога была пуста, в небе беззаботно кувыркался жаворонок.

– Значит так, – обозрев все в бинокль, сунул его за пазуху Романенко. – Мы со старшиной выдвигаемся вперед и расстреливаем танкистов, остальные на подстраховке.

Далее, пара неслышно поползла вперед и исчезла. На щеку Юрки, зудя, уселся комар, он тихо выругался.

Спустя некоторое время тишину нарушил стрекот очередей, десантники, вскочив, бросились вперед, с оружием наизготовку.

Когда подбежали, все было кончено.

Пятеро, подплывая кровью, валялись на земле, лейтенант со старшиной стояли рядом.

– Осмотреть машину, – утер пот со лба Романенко.

Внутри танка оказалось пусто, на внешних креплениях висели пять канистр с горючим, а сзади башни была привязана здоровенная опаленная свинья.