Ирина смогла войти в их круг просто и естественно, была всюду рядом с троицей - в кино, на соревнованиях. Играла и "главную злодейку" в школьном спектакле. Ближе к экзаменам мушкетёрское братство стало трещать по швам. Кто-то должен был первым бросить перчатку.

  Однажды вечером Ире передали записку. Чертёжным шрифтом было выведено: "Давай заблудимся в дебрях страсти. Беседка, 22.00". Огорчилась: "Как пошло!". И всё-таки ноги сами понесли. Сердце, разумеется, прыгало: кто? Переступила низенький забор, обошла заросли шиповника. Из-под тёмного навеса вышел... Шуша. В груди потеплело.

  - Сам сочинил? Лермонтов в обмороке.

  - А ты кого хотела увидеть? - спросил с тревогой.

  - Честно?...Тебя.

  В подъезде они впервые поцеловались. Договорились виду не подавать до конца экзаменов.

  После выпускного все четверо собрались в беседке. На перилах стояли пластмассовые стаканчики с вином. Брус улыбнулся:

  - Неприлично быть такой красивой. И платье у тебя какое-то свадебное.

  - Всё может быть! - нервничала прекрасная дама.

  Выпили "за свободу" и замолчали.

  - Ребята! - не выдержала Ира. - Я вам так благодарна за этот год. Вы навеки мои лучшие друзья.

  - Но кто-то больше, чем друг?

  Несколько минут набиралась храбрости. Вздохнула:

  - Оставьте нас с Алёшей.

  Подал голос и он:

  - Не обижайтесь. Завтра увидимся.

  Пауза.

  - Это вряд ли. У нас с Киром теперь одно занятие играть в карты.

  Больше они не виделись. Узнавали друг о друге от третьих лиц. Кир поступил в военное училище, Брус со своими двумя с половиной языками - в МГИМО. Его семья переехала в столицу и затерялась.

  Влюблённые быстро забыли о своём "предательстве" и летали пушинками. Алексей рвался в театральный, но после долгих маминых уговоров поступил в МИФИ. По стопам мамы, детского врача, пошла Ирина. Слава богу, в Москве обошлось без общежитий. Дальняя родственница владела двумя комнатушками в коммуналке у Никитских ворот и позволила молодожёнам жить у неё на время учёбы.

  Десятиметровая комнатка не вмещала их счастья.

  В свободное от лекций время они бродили по улицам, посещали все музеи подряд, бегали из театра в театр по копеечным билетам. На выходные старались съездить к родителям на "отсып" и "откорм". Так было и в ту фатальную субботу.

  Ира задерживалась из-за практикума, поэтому решили, что Алёша отправится накануне, побыть с мамой. Ночью ей приснился сон. Они плывут по реке наперегонки. Вырвалась вперёд и оглянулась позади никого, только водная гладь. В ужасе закричала и проснулась. Еле дождалась открытия метро и помчалась на первую электричку. К дому просто бежала. Дверь нараспашку. В комнатах полно народу. Кто-то крепко сжал её плечи.

  - Крепись. Алёшку убили. В тамбуре началась драка. Полез разнимать...

  А дальше вместо лиц чёрные пятна. И полная тишина. Похороны она не помнила, через месяц поняла, что беременна, и это возвратило её к реальности.

  ...Слух вернулся во время родов: услышала детский плач Алёшки-второго. Набираться оптимизма надо было для сына. Как только закончился академический отпуск, молодая мама ринулась в учёбу, как в атаку. После вуза защитилась и немного погодя получила должность заведующей детской поликлиникой.

  Перед сном сынишка приходил к ней на широкий диван "беседы беседовать". В такие минуты она была счастлива. Ей казалось, что изящный и грациозный Арамис, её любимый мушкетёр, сидит рядом. На столе под стеклом лежала одна из его многочисленных записок без подписи для большей таинственности: "Разрезая воздух, я мчусь

  к тебе через время и пространство как стрела, пущенная из крепкого лука. Что может остановить стрелу на пути к цели? Только сама цель. Я боюсь убить тебя своей любовью".

  Телефон в кабинете главврача звонил постоянно, но всё по делу. И однажды:

   Ирина! Собираемся в кафе отметить десятилетие выпуска. Придёшь? - услышала она голос бывшего комсорга.

  Хороший юбилей - десять лет. Все ещё молоды, азартны, при простительном желании похвастаться успехами. Ирине обрадовались, но она чувствовала себя немного чужой. Количество тостов увеличивалось, и тут открылись двери и вошёл бравый капитан в парадной форме с необъятным букетом белых хризантем. Сияли погоны, пуговицы, сиял и сам капитан. Это же Кирилл Полевой! Остановился, быстро оглядел столики. Ира сидела за небольшой колонной, он её не заметил. Стал раздавать женщинам цветы, говоря на ходу:

  - Докладываю. Приехал поступать в академию, жена осталась в гарнизоне, детей нет. А Волошина не пришла?

  - Пришла, пришла! - закричали, как на стадионе.

  Кирилл подошёл и сел напротив.

  - Привет! Я всё про тебя знаю.

  Смотрел на неё во все глаза и лучезарно улыбался.

  У Иры вдруг внутри ослабла какая-то пружина, и она почувствовала, что перед ней близкий и родной человек.

  - Ты почему так коротко подстригся? Уши ещё больше торчат.

  - Обаяние не спрячешь, сама говорила.

  - Когда говорила? Не помню.