Когда девочкам исполнилось по пять лет, Зина сообщила ошеломляющую новость: она беременна! Возликовали, а Игорь размечтался:
- У меня будет сын!
Ждали с надеждой. Родились девочки-близняшки. Быстро подавили разочарование, и женщины кинулись в бой - растить четверых! Приняли как дар Божий, как искупление грехов. К этому времени они стали почти единым целым, и Ирина уже не помнила, как когда-то называла невестку "жалким заморышем". Да и Зина давно похорошела и округлилась; стройную фигурку не потеряла после родов, приобрела даже некую величавость. Вот только по-прежнему отказывалась посещать юбилеи, приёмы. Своё место определила навсегда - дом, дети, работа медсестры.
С какой гордостью Ирина Сергеевна обычно вместе
с Натэллой гуляла с выводком девчонок! Старшие обожали младших, и казалось - вот оно настоящее счастье, а моложавой бабушке всё равно не хватало мальчика в голубой шапочке, с лопаткой для снега, Юрочки. От этих мыслей она очень уставала, но... не могла избавиться.
Ещё одна тайная тревога не покидала Ирину: стала бояться, что её сын, ставший зрелым, привлекательным мужчиной, деканом факультета, не растворился чувствами в тихом семейном благополучии и может вдруг безоглядно влюбиться. Вокруг него столько женщин! И тогда их мир раз-рушится. Подобных историй немало.
Шла из магазина и заметила Игоря, стоявшего с той прелестной певицей. Между ними шёл оживлённый разговор. "Вот оно", - встрепенулась Ирина Сергеевна и отвела глаза.
Вечером собралась с духом и зашла к сыну в кабинет:
- Игорёк, извини, я видела тебя сегодня с женщиной. Кто она?
Посмотрел внимательно, задумался, отошёл к окну и несколько минут смотрел на верхушки тополей.
- Мама, ты не должна волноваться. Поменять шесть женщин на одну - это запредельно. У меня не может быть выбора.
У матери похолодело в груди. Она всё поняла.
- Сыночек, соединить несоединимое нельзя. Не получилось ни у кого.
Игорь погладил мамину руку и озорно улыбнулся:
- Ты наш ангел-хранитель. Я весь ваш с потрохами.
Этот нелегкий разговор они больше не продолжали. Но гладкой жизнь не бывает. Младшие пошли в первый класс, а у Ирины Сергеевны обнаружили заболевание. Спасали "всем миром", с привлечением лучших врачей, но ни лекарства, ни операции не смогли остановить процесс. Привезли домой, и стало ясно, что дни на исходе, хотя все бодрились, как могли. Ирина лежала в своей комнате, дверь в которую просила не закрывать. Около неё дежурили все по очереди. Она часто бредила, вспоминала мужа, сына, когда он был маленьким, всех внучек. В её угасающем сознании и внучки, и сын были одного возраста, а рядом с ними - мальчик Юрочка в вязаной шапочке.
...В тот последний, так получилось, день рядом на тахте полулежал с книгой Игорь, изредка поглядывая на заснувшую после очередного укола больную.
- Игорёк, подойди, - вдруг ясно произнесла Ирина Сергеевна.
Сын с нарастающей тревогой смотрел на мать и чувствовал, что ей открывается другое измерение. Исхудавшее лицо было неподвижным, глаза медленно гасли. Белоснежную подушку накрывали волны не тускнеющих вопреки гибельной болезни роскошных золотистых волос, в которых когда-то утонул очарованный профессор.
- Прости, сынок, за всё...
- Мама, мамочка, я тебя так люблю.
- Знаю. Спасибо. Я ухожу.
Умолкла и как бы уснула, к утру её не стало. Рыдания из "профессорской" квартиры слышал весь двор. Всем домом и проводили.
...На девятый день Игорь, Зина и Натэлла сидели на кухне, поминали. Девочки, обложенные игрушками, расположились в гостиной, каждая на своем углу необъятного ворсистого паласа. Их попросили вести себя потише.
- Она была мне мамой, а таких бабушек больше про-сто нет, - вытирала слёзы Зина.
- Святая женщина, мой родной человек, - вторила ей враз постаревшая Наталья Вахтанговна. - Она успела с тобой попрощаться, Игорёша?
- Да, но она уже заговаривалась. Отчётливо прошептала: иду к Юрочке. У нас в роду таких нет.
Женщины обменялись быстрыми цепкими взглядами: так и унесла с собой свою тайну.
В большой комнате детские голоса звучали всё громче и веселее.................
