Быстро двигаясь вперед, девушка не забывала при этом внимательно смотреть себе под ноги, чтобы вновь не споткнуться обо что-нибудь в темноте. Когда то, этот участок поля использовался для нужд совхоза и был вспахан, а затем, по каким-то причинам он стал заброшенный. С тех пор, по всему участку встречались, заросшие травой, разнокалиберные ямки и бугры.
Осторожно ступая среди них, но, не забывая при этом и о своих лесных преследователях, Нина, буквально на долю секунды, оторвав свой взгляд от земли, мелком глянула в направлении приближающегося поселка.
«Скорее бы попасть домой», – подумала девушка и вдруг осеклась на полуслове, так как она увидела впереди нечто, что заставило ее внезапно и резко остановиться.
И вслед за этим, буквально через мгновение, Нину накрыла с головой новая волна дикого ужаса. Впереди, буквально в пяти метрах от нее, рядом с большим и раскидистым кустом, виднелся темный силуэт какого-то огромного животного. Но, даже не это испугало Нину, а то, что прямо на нее, в упор, смотрели и светились в темноте желтоватым огнем два больших глаза, по высоте располагавшихся почти на уровне груди. В этих двух светящихся точках явно читалась безумная ярость и звериный гнев.
Путь к дому был отрезан. Издав громкий пронзительный крик, несчастная девушка кинулась бежать обратно в сторону леса. Но в этот раз, далеко убежать ей уже не удалось. Не пробежав и пары десятков и шагов и не добравшись совсем немного до окраины лесополосы, Нина ощутила, как сокрушительный удар в спину чудовищной мощи отбрасывает ее, словно тряпичную куклу, метров на пять вперед. За время этого своего короткого полета, девушка еще успевает запомнить, как на огромной скорости она, в буквальном смысле слова, врезается в стоящее впереди большое, старое дерево.
В ту же секунду, все ее тело пронзает дикая звенящая боль. Эта боль, словно непрерываемый поток электрического тока, заливает все ее естество, заставляя звенеть каждую клеточку молодого тела, которое в бессилии и отчаянии кричит в окружающее пространство: «Это конец!!!». И, не находя выхода из этого состояния, как перегруженная электрическая цепь выбивает предохранители, так и разрываемое болью на части сознание девушки, не в силах больше справится с этой лавиной болевой информации, начинает мгновенно гаснуть, словно лампочка на экране выключенного монитора.
Все это происходит за какие-то мгновения и становится последним, что видит и чувствует в своей, совсем еще недолгой жизни, Нина Кольцова.
Глава 2
«Зззз – зззз. Зззз – зззз», – громкий и настойчивый звук заливал всё пространство комнаты. С трудом разомкнув свои сильно отекшие веки, Василий Кутепов, еще не проснувшись окончательно, с абсолютно ничего не понимающим, заспанным выражением лица, уставился на источник этого звука. Это был красный дисковый телефон, ручка которого была небрежно и неаккуратно обмотана синей изолентой. Настырный аппарат продолжал трезвонить.
С огромным трудом, подняв с дивана свое крупное и грузное тело, человек медленно двинулся в направлении стола, где находился телефон. Он поднял телефонную трубку и поднес ее к своему уху.
– Участковый, старший лейтенант Кутепов, слушает, – произнес он тихо, охрипшим голосом.
– Вася, это – я, Оля Сырцева, твоя кума. У нас беда! Ниночку Кольцову, учительницы нашей дочку, в лесу кабаны насмерть загрызли, – раздался в динамике женский крик, чередующийся с едва сдерживаемыми рыданиями.
– Что? – довольно глупо и нелепо произнес участковый, до которого с похмелья, видимо, плохо доходил смысл услышанного в телефонной трубке.
– Приезжай, скорее! Ой, беда-беда, – продолжала причитать женщина на том конце телефонного провода.
– Скоро буду. Ждите, – буркнул мужчина в трубку и положил ее на место.
Он стоял на середине жилой комнаты и его, ещё довольно прилично, покачивало из стороны в сторону. Голова, после вчерашней попойки с соседом, трещала и гудела на все мыслимые и немыслимые лады. Понимание, только что услышанного в телефонной трубке, сейчас с большим трудом давалось ему. Собравшись с силами, мужчина сделал еще одну попытку сконцентрироваться на произошедшем событии.
«Итак. Кабаны загрызли человека. Это иногда случается. Редко, но это бывает», – так, довольно примитивно, начали свое движение мысли в голове у ещё не протрезвевшего участкового. А затем, видимо постепенно набирая обороты, до милиционера стал доходить, во всем своем трагизме, смысл только что услышанного.
«Да, это же, очень серьезное происшествие. Человек погиб. Так, мне нужно срочно приходить в себя. Иначе, если так пойдет и дальше, то выгонят меня, ко всем чертям, из милиции. И будут правы, на сто процентов», – уже намного более критично, рассудил Василий.
Он вспомнил, что раньше, в его родном поселке Аниканово, откуда он был родом, уже бывали случаи с нападением диких животных на человека. Правда, это было еще до его рождения, где-то в начале 50-х годов. И, насколько он мог вспомнить , было даже несколько таких случаев в течение одного года. Как рассказывала позднее его мать, об этих событиях даже писали в центральных газетах. Завелся тогда в их округе вепрь. Это был кабан-секач. «Лесной убийца» – так его прозвали в народе.
« Значит, история вновь повторяется. Всё в этой жизни повторяется», – уже почти на философской ноте рассудил участковый.
Мужчина не спеша подошел к довольно грязному умывальнику на кухне и посмотрел на себя в старенькое зеркало. Увиденное в нем отражение, не добавило ему хорошего настроения. Из зеркала на него смотрело опухшее и сильно помятое лицо, уже явно не очень молодого человека. Трёхдневная щетина на толстых щеках торчала во все стороны, а взлохмаченные короткие волосы, клоками торчали по всей голове.
«Сам, уже как вепрь, стал», – подумал он в отношении себя.
Дальнейший осмотр лица показал, что его верхняя губа была довольно сильно разбита. На ране сверху запеклась кровь, а вся губа выглядела явно отекшей и сильно болела при касании. Участковый открыл свой рот и ахнул. Справа у него во рту не было одного зуба. Правый верхний клык отсутствовал, как будто, его никогда и не было. На его месте лишь виднелся темный кровяной сгусток, который заполнил теперь всю лунку, когда-то присутствующего здесь зуба.
Кутепов оторвал свой взгляд от полости рта и, глядя прямо в отражение своих серо-голубых глаз, зло произнес.
– Ну, Колька, кранты тебе настали. Это, милый мой, не алкашам деревенским морды воротить. Ты, на кого руку поднял? Ты, на представителя закона, руку поднял, – с негодованием, громко вслух сказал Василий, представляя, что в отражении он обращается к своему оппоненту.
Воспоминания, словно через невидимую пелену, стали всплывать в его воспаленном и утомленном алкоголем сознании. Начало вчерашней попойки он помнил довольно хорошо. Накануне, около семи часов вечера, они с соседом Николаем и его кумом, решили немного выпить, по случаю отсутствия соседской жены Тамары. Женщина, как раз перед этим, устроилась кухонным работником с постоянным проживанием, на третью смену в пионерский лагерь, который совсем недалеко находился от их поселка. Колькин кум, по такому случаю, выгнал отборный самогон, благо брага, уже давно, своё отбурлила. Ну, и соответственно, Николай пригласил к себе участкового, как своего соседа и просто, уважаемого человека, принять активное участие в данном торжественном, дегустационном мероприятии.
Однако, когда стеклянная трехлитровая банка сего знатного продукта была уже наполовину опорожнена, случился внезапный конфуз. Будучи уже в изрядном подпитии, сосед Колька стал приставать к Василию со своею домашней закуской. А закуской, помимо свежих овощей, лука и хлеба, было, в том числе, и соленое сало.
– Съешь сальца. Ну, съешь, хотя бы кусочек, моего домашнего сала, – приставал сосед Николай к участковому, хотя отлично знал при этом, что Кутепов, с детства не ест свинины.
И тому была причина. Когда Василий был ещё маленьким мальчиком, его родная бабка всегда держала у себя в хозяйстве свинью, на откорм и убой. Но ребенок, в силу своего малого возраста, тогда еще не знал этого, и так случилось, что волею судьбы, мальчик сдружился с бабкиным поросенком по кличке Борька. Да еще как сдружился. Поросенок был смышленый, а маленький Вася приносил ему из дома объедки, подкармливая своего нового друга. Эта дружба мальчика со свиньей продолжалась до самого Нового Года. А на Новый Год, Борька оказался главным блюдом на праздничном столе у своей бабки. Для мальчика это стало полнейшим психологическим шоком: он в истерике встретил тот новогодний праздник. Это так врезалось в память малыша, что даже теперь, уже взрослый мужчина, Кутепов не любил это ключевое событие года.
