Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Я не поняла слов вашей светлости о том, что мы живем в христианской стране, - сказала госпожа де Бернштейн.

- Ну что тут понимать, добрейшая моя! Я сказала, что мы - истинные христиане, потому что мы так легко прощаем! Разве вы не читали в юности или не слышали, как ваш супруг, епископ, повествовал с кафедры, - о том, что иудейскую женщину, обличенную в неправедной жизни, фарисеи тут же побивали камнями? О, мы теперь не только не побиваем подобную женщину камнями, но и взгляните! - холим ее и лелеем! Любой человек здесь поползет на коленях вокруг всей залы, прикажи ему эта женщина. Да-да, госпожа Вальмоден, можете сколько угодно поворачивать ко мне свою накрашенную физиономию и хмурить свои крашеные брови! Вы знаете, что я говорю про вас, и я буду и дальше говорить про вас! Я сказала, что любой мужчина в этой комнате проползет вокруг вас на коленях, если вы ему это прикажете.

- Я мог бы назвать вам, сударыня, двух-трех, кто этого не сделает, - с гневом возразил мистер Уорингтон.

- Так не медлите же! Дайте мне прижать их к сердцу! - воскликнула старая герцогиня. - Кто они? Представьте их мне, мой милый ирокез! Составим партию из четырех честных мужчин и женщин - то есть если нам удастся подобрать еще двух партнеров, мистер Уорингтон.

- Нас трое, - заметила баронесса Бернштейн с вымученным смешком. - Мы можем играть с болваном.

- Но, сударыня, кто же третий? - спросила герцогиня, оглядываясь по сторонам.

- Сударыня! - вскричала старая баронесса. - Ваша светлость может сколько ей угодно похваляться своей честностью, которая, без сомнения, выше всяких подозрений, но будьте любезны не подвергать сомнению мою честность в присутствии моих близких родственников!

- Ах, как она вспылила из-за какого-то слова! Право же, милочка, я убеждена, что вы так же честны, как почти все собравшееся здесь общество.

- Которое, быть может, недостаточно хорошо для ее светлости герцогини Куинсберри, герцогини Дуврской (хотя в этом случае она, разумеется, могла бы сюда и не приезжать!), но это лучшее общество, какое только мой племянник был в силах собрать здесь, сударыня, и он предложил лучшее, что у него было. Гарри, мой милый, ты, кажется, удивлен - и не без основания. Он не привык к нашим обычаям, сударыня.

- Сударыня, он обрел здесь тетушку, которая может научить его всем нашим обычаям и еще многому другому! - воскликнула герцогиня, постукивая веером.

- Она попробует научить его быть равно обходительным со всеми его гостями - старыми и молодыми, богатыми и бедными. Таков виргинский обычай, не правда ли, Гарри? Она скажет ему, что Катерина Хайд сердита на его старую тетку, что в молодости они были подругами и что им не следует ссориться теперь, когда они обе состарились. И она скажет ему правду, не так ли, герцогиня? - Тут баронесса сделала своей собеседнице несравненный реверанс, и битва, грозившая разразиться между ними, так и не началась.

- Черт побери, точь-в-точь Бинг и Галиссоньер! - заметил преподобный Сэмпсон, когда Гарри на следующее утро пересказывал своему наставнику происшествия прошлого вечера. - А я-то думал, что нет на земле силы, которая была бы способна помешать им вступить в бой!

- Но ведь им обеим под семьдесят пять, не меньше! - со смехом возразил Гарри.

- Однако баронесса уклонилась от сражения и с неподражаемым искусством вывела свой флот из-под вражеского огня.

- Но чего ей было бояться? Вы же сами говорили, что моя тетушка находчивостью и остроумием поспорит с любой женщиной, и, значит, ей не страшно никакое злоязычие вдовствующих герцогинь!

- Гм... Быть может, у нее были свои причины для миролюбия!

Сэмпсон прекрасно знал, в чем заключались эти причины: репутация бедняжки баронессы была вся в изъянах и прорехах, так что любая насмешка по адресу госпожи Вальмоден могла быть равно отнесена и на ее счет.

- Сударь! - в изумлении вскричал Гарри. - Вы, кажется, намекаете, что репутация моей тетки баронессы де Бернштейн не безупречна!

Капеллан поглядел на юного виргинца с безграничным удивлением, и Гарри понял, что в жизни его тетушки была какая-то неблаговидная история, о которой Сэмпсон предпочитает умалчивать.

- Боже великий! - со стоном произнес Гарри. - Так, значит, их в нашем роду две таких...

- Каких две? - осведомился капеллан.

Но Гарри прервал свою речь и густо покраснел. Он вспомнил, от кого (как мы вскоре откроем) почерпнул сведения о втором пятне на семейной чести, и, закусив губу, умолк.

- В прошлом всегда можно отыскать много неприятного, мистер Уорингтон, - сказал капеллан. - Поэтому лучше его совсем не касаться. Человек, будь то мужчина или женщина, живущий в нашем греховном мире, непременно становится жертвой сплетен, и, боюсь, достойнейшая баронесса не была в этом отношении счастливее своих ближних. От злоречия нет спасенья, мой юный друг. Вы лишь недавно поселились среди нас, но уже, к сожалению, могли в этом убедиться. Однако была бы чиста совесть, а остальное - пустяки! - При этих словах капеллан возвел очи горе, словно желая показать, что его собственная совесть белее потолка над ним.

- Так, значит, тетушке Бернштейн приписывают что-то очень дурное? спросил Гарри, вспоминая, что его мать ни разу ни единым словом не обмолвилась о существовании баронессы.

- О sancta simplicitas! {О, святая простота! (лат.).} - пробормотал капеллан. - Все это сплетни, любезный сэр, восходящие к тем временам, когда ни вас, ни даже меня еще не было на свете. Истории вроде тех, которые рассказывают о ком угодно - de me, de te {Обо мне, о тебе (лат.).}. A вам известно, какая доля истины была в том, что рассказывали о вас самих.

- Черт бы побрал этого негодяя! Пусть только какой-нибудь мерзавец посмеет чернить милую старушку! - воскликнул юный джентльмен. - Ах, ваше преподобие, мир полон лжи и злословия!

- А вы только теперь начинаете в этом убеждаться, любезный сэр? подхватил священник с самым елейным видом. - Чью репутацию не пытались очернить? Милорда, вашу, мою - да кого угодно! Мы должны безропотно переносить это и прощать по мере сил.

- Прощайте себе на здоровье! Этого требует ваш сан. Но я, черт побери, не собираюсь прощать! - провозгласил мистер Уорингтон, и вновь его кулак со стуком опустился на стол. - Пусть только кто-нибудь посмеет в моем присутствии чернить милую старушку, и я оттаскаю его за нос, не будь мое имя Генри Эсмонд... Здравствуйте, полковник Ламберт. Вы снова, сэр, застаете нас, когда мы только-только встаем. Мы с его преподобием и кое с кем из молодежи засиделись вчера допоздна после того, как дамы разъехались. Надеюсь, сэр, ваша супруга и дочери в добром здравии? - Гарри поспешно поднялся, сердечно здороваясь со своим другом полковником Ламбертом, который явился к нему с утренним визитом и вошел в комнату в сопровождении мистера Гамбо (последний все предпочитал делать неторопливо) как раз в ту минуту, когда Гарри, переходя от слов к делу, показывал, как именно он будет таскать Злоречие за нос.

107
{"b":"70322","o":1}