Машина с водителем ждала его возле самого входа. Он быстро забрался в салон сзади, усаживая на свои колени разморенного наркотиком Лайтвуда.

Алек оперся виском о его плечо, ухватившись тонкими пальцами за ворот его пиджака, тихо поскуливая от болезненного давящего ощущения внизу живота. Асмодей удерживал его одной рукой за спину, не давая упасть назад, пока другой растегнул ширинку на шортах, начиная ласково поглаживать его сквозь ткань белья.

Мальчик благодарно застонал, прижимаясь ещё ближе к лже-Магнусу, и чуть ли не сам начиная подаваться навстречу гладящей его руке.

Перед глазами была белоснежная пелена, мешая различать, что перед тобой, ноги тянуло, сердце стучало неестественно быстро, гоняя горячую кровь по тесным венам. Во рту пересохло, и даже глотать было больно.

— Магнус… М-магнус, — беззвучно шевелил губами Лайтвуд. В ушах сильно шумело.

Бейн еле сдерживал себя, чтобы не трахнуть мальца прямо в машине, и только присутствие водителя не давало ему сорваться.

— Гони быстрее, твою мать! — крикнул он, когда тот уже третий раз остановился на светофоре.

Лайтвуд ерзал на его коленях так развратно. Каждый раз задевая чувствительную головку под слоем ткани. И тыкался теплыми губами ему в шею, выпрашивая ласки, мурлыча, как котенок.

Наконец добравшись до дома, Асмодей вытащил постанывающего Алека и поволок за собой, как безвольную куклу в руках жестокого кукловода. Дверь громко хлопнула, но Бейн уже не обращая на это внимания, почти бегом добрался до спальни, кидая мальчишку на кровать.

Тот всхлипнул и сжался в комочек. Ему вдруг резко начало становиться страшно холодно. Он не узнавал обстановку дома и не понимал, где находится. Начинал осознавать, что рядом совсем не Магнус.

Бейн-старший тем временем стянул с себя одежду, наваливаясь всем весом на Алека, который отпрыгнул от него, как от огня.

— Г-где я? Что произошло?.. Где Магнус? — неестественно хриплым голосом проговорил Алек, испуганно озираясь по сторонам и обхватывая холодные колени руками. Осознание произошедшего долбануло по мозгами со страшной силой, отчего Лайтвуд отчаянно всхлипнул, чувствуя мерзкий ком, подкативший к горлу.

— Не бойся, малыш, я рядом, — прошелестел Асмодей, подгребая Лайтвуда под себя и растегивая маленькие пуговки на жилете, а затем и на белой блузке.

— Нет, нет… — из глаз невольно брызнули слёзы. — Где Магнус?! — сильнее забрыкался Алек, совершенно дизориентированный в пространстве. В голове все ещё шумело, но белая плёнка перед глазами медленно рассеивалась, являя лицо возбужденного Асмодея. Лайтвуда затошнило. — Отпустите, я не хочу, — по лицу уже катились слёзы, и Алек давился ими, чувствуя, как с него сдирают одежду, переворачивают на живот и, чтобы не дергался, привязывают руки ремнем к изголовью кровати.

Больные всхлипы раздирали горло, словно стекло. Лёгкие болели, а от ощущения чужих рук и губ на коже хотелось умереть. Было настолько мерзко и страшно, что Алек думал, хуже быть не может.

Асмодей кусал, целовал, вылизывал, докуда мог дотянуться, не слезая с его бедер, так как опасался, что мальчик может ударить ими, защищаясь. Затем начал медленно спускаться губами на спину, а потом и на копчик, раздвигая упругие половинки и осторожно дуя на маленькую звездочку, представляя, как тесно будет там внутри.

Все ещё сидя на его ногах, он дотянулся до тумбочки, доставая смазку и, окунув пальцы в баночку, начал размазывать вокруг входа, пока ещё не вводя внутрь

— Пожалуйста… — хныкал Алек, все ещё дергаясь и стараясь вырваться. Ощущения холодной смазки заставило пальцы на ногах поджаться, а желудок скрутиться в приступе нового спазма.

Первый палец заставил Лайтвуда разрыдаться по-настоящему. Со всхлипами. До икоты и боли в груди. Потому что до этого момента он думал, что все еще можно остановить. Прекратить эту ужасную пытку. Но сейчас казалось все реальным. Настоящим.

— Не сжимайся, а то будет больно. Мы же не хотим, чтобы нашему мальчику было больно? — голос прозвучал издевательски, и Лайтвуда затрясло от истерики. Голова пульсировала, в ней словно запускали фейерверки, но прекрасного в этом ничего не было. Было больно, страшно и неотвратимо.

Лайтвуд даже не заметил, как в нем двигались уже несколько пальцев, а затем его заставили встать на колени и упереться лицом в подушку, пока рука Асмодея удерживала его под животом, не давая отстраниться.

Поза была слишком открытая, беззащитная. Хотелось закрыть глаза и уснуть навсегда.

Шум за дверью словно отрезвил его. Послышался хлесткий звук выстрела и визги прислуги. Бейн-старший напрягся, отстраняя приготовленную к растянутому входу парня головку. Затем резко опустил Алека, вскакивая с кровати и натягивая свои брюки, выбегая за дверь.

Алек безвольным мешком упал на кровать, поджимая под себя колени и сгибая руки в локтях, почти вжимаясь в изголовье кровати.

За дверью послышались крики и снова выстрел, а Лайтвуд лежал неподвижно. Все тело болело и, казалось, стало таким хрупким, что притронься — разобьется на мелкие части.

— Алек! — дверь распахнулась, и в неё влетел бешеный Магнус. Пиджак был не застегнут, а на белой рубашке были красные брызги.

— Магнус… Это, правда, ты… — попытался улыбнуться Лайтвуд. Сердце радостно забилось.

Бейн, как дикий, подбежал к полуотключившемуся Лайтвуду, расстегивая ремень на его запястьях. Затем стащил с себя пиджак, укутывая в него парня, и, подняв на руки, понес на выход. Почти возле самой двери лежал Асмодей, все его правое плечо было залито кровью, а сам он не шевелился.

— Он? — прошептал Алек, щекой прижимаясь к плечу Магнуса.

— Жив. К сожалению, — ответил Бейн, вынося свою драгоценную ношу на улицу, затем положил его на заднее сидение автомобиля, сам садясь за руль, потому что, когда понял, что Алек пропал, сам решил ехать на его поиски.

Лайтвуд сразу отключился, стоило ему осознать, что все в порядке, что Магнус рядом. А Бейн вдавил педаль газа, увозя их из этого дома.

Ему следовало догадаться, что здесь что-то не так, когда его клиенты не отпускали его больше часа, мурыжа одно да потому по несколько раз. Он и так уже оборвал сделку, переживая, что Алек находится слишком долго без него. Но когда он узнал у Кэт, кто именно купил его Алека, ярость вспыхнула в его сердце, как открытый огонь, сжигая внутренности и выжигая мозг.

И вот теперь из-за него до смерти испуганный Лайтвуд беспокойного вздрагивал во сне, вызывая болезненную жалость и неконтролируемую волну бесконечной нежности и любви.

Конечно, он полюбил Алека. Как идиот. Сильно и безвозвратно. И хотел оберегать парня. Хотел, чтобы тот не чувствовал боли и страха. Но феерично провалил свой план. Точно идиот.

***

Проснулся Алек, плохо осознавая, какое сегодня число или, элементарно, какое время суток. Шторы были плотно задернуты.

Повернув голову, он увидел спящего Магнуса и успокоился, улыбаясь.

Все хорошо.

Лайтвуд осторожно повернулся, ощущая отголоски старой боли, и примостился к боку Бейна, обнимая его поперёк талии.

— Как ты себя чувствуешь, малыш? — сонным голосом отозвался Магнус, обнимая того в ответ и утыкаясь носом в макушку.

— Сейчас хорошо, — ответил Алек.

— Прости, что я такой болван. Мне не нужно было оставлять тебя. Я… не знаю, что сказать. Никогда не умел извиняться, — виновато сказал Магнус. Сердце болело, но так доверчиво прижимавшийся к нему Лайтвуд очень хорошо снимал эту боль.

— Да, ты болван. Но я прощаю тебя, — шепотом ответил Алек. Наконец, дышать стало легче. Захотелось поцеловать Магнуса.

— Знаешь, я тут подумал, — пальцы Бейна зарылись в его волосы, нежно оттягивая. — Раз я не позволяю тебе поехать домой, то ты мог бы пригласить свою семью… домой к нам? — несмело закончил Бейн.

— Правда? — засветился Алек, крепче обнимая Магнуса.

— Если ты этого так хочешь… — договорить он не смог. К его губам прижались горячие губы Лайтвуда, выражая всю свою благодарность.