– А чем ты там занимался? – спросила София, постучав ладонью по колену юноши, который, если его не разговорить, вот-вот и пустит сонную слюну ей на плечо – расскажи что-нибудь.
– Как вспомню – расскажу – заключил Алекс, в очередной раз зевнув и всё больше погружаясь в состояние и желание отключить мозг и накинуть сна по три часа на каждый глаз. Черт побери, я где-то слышал эту фразу!
– Хорошо – ответила София – утро вечера мудренее! – и ещё раз взглянув вокруг себя и на пантеру, стерегущую ночное пространство, она облокотилась на Сокольского. Прикрыв глаза, она не успела-таки понять, когда именно она провалилась в глубокий сон.
Люди быстро уснули, облокотившись на каменного идола, полусидя-полулежа, в объятьях друг друга. Луна стояла над опушкой, освещая её пространство. Пальмы тихонечко покачивались от налетавшего на них бриза, выдавая приятный шелест листьев. И лишь одна пантера, положив свою красивую морду на здоровенную лапу, прикрыв глаза, дремала, издавая едва слышимый рык, была готова при любом шорохе распрямиться и кинуться на защиту спящих людей.
Один час сменял другой, луна покинула опушку, следуя по небосводу на смену другому светилу, и звёзды, ярко мигавшие в темноте, постепенно пропадали на уверенно светлеющем небе. Да и само небо сменяло оттенок чёрного бархата на светло-синий. Так наступило долгожданное утро, и на небе появились первый лучи утреннего солнца. С этого начался новый день.
Новые день, новые интересы.
Где-то в Океании.
Остров.
Утро.
Продрав глаза и приходя в себя, София мутным кареглазым взглядом обвела вокруг себя пространство. Она моментально протрезвела. Юноша, заснувший вчера с ней рядом, отсутствовал сейчас. Схватившись за карабин, и ещё не прогнав до конца сон, София начала лихорадочно соображать, вскочив на ноги. Голова несколько секунд покружилась, да и зрение пыталось поймать фокус в ярком свете опушки.
«Куда он делся? – подумала она, оглядев сумку с боеприпасами и карабин Алекса, лежащий рядом»
Вдруг за спиной в пальмовой роще послышался шорох, и, София, развернувшись и припав на одно колено, выставила нацеленный туда карабин.
– Ты всегда так встречаешь мужчину, который несет тебе кофе в постель? – непринуждённым тоном спросил юноша, улыбнувшись и вытягивая на руках большую гроздь кокосов.
Он был бодрый, отдохнувший и всем своим видом излучающий уверенность. Вслед за ним показалась пантера. При дневном свете она была ещё красивей, а её внешний вид внушал не только грацию, но и леденящий страх незнакомцу, оказавшемуся с ней один на один.
– Мы с Кэтти прогулялись, и вот я принес тебе попить. Считай, что кофе в постель – промолвил Сокольский, подойдя к Софии и любуясь её видом, ещё не до конца проснувшимся, но излучающим уверенность. Эта девушка вызывала у него разносторонние чувства, и одним из них была странная зарождающаяся к ней симпатия. Немного помолчав, Сокольский добавил – ты не ответила на вопрос.
София, поняв иронию собственного положения, смущенно улыбнулась, положила карабин на землю, и, протерев красивые карие глаза, взъерошив и пригладив волосы, всё больше похожие на вьющиеся дреды, проговорила – просто не люблю, когда из моей постели ускользают мужчины, меня об это не предупредив.
– Так я и не ускользал – ответил Алекс и, положив гроздь кокосов на землю, достал мачете. Пока юноша вскрывал тропические орехи, София быстро провела процедуру, с которой начинала каждый новый день. Сокольский, разделывая кокосы, периодически смотрел на то, как София делала что-то наподобие зарядки с упражнениями стиля Цигун10 и ускоренным вариантом растяжки перед занятием гимнастикой. Иногда её движения были настолько грациозными, что Алекс, замирая, смотрел на них с воодушевлением. Потом понимая, что это неприлично, он продолжал вскрывать кокосы, разрубая лезвием зеленую кожуру. София, закончив с десятиминутными упражнениями, отлучилась по нужде и вернулась к Александру. Тот уже утолял жажду кокосовым молоком.
София, взяв один из орехов, с наслаждением попивала молоко. Делая глотки, она понимала – что долго на нём не протянешь. Нужны калории. Подойдя к высеченным надписям на каменном идоле, девушка начала всматриваться в них, анализируя и сравнивая со своими знаниями.
– Они приплыли с моря и привезли с собой сокровища, знания и технологии. Ещё вместе со всем добром они привезли с собой страшное проклятие, послужившее гибелью большинства местных индейцев на острове! – Заключил Сокольский, изучая украдкой Софию и медленно пожевывая мякоть кокоса – посмотри на то, что нарисовано у него на правом боку, если смотреть глазами идола вперед. И начинай снизу-вверх, слева направо.
– Ты о чём? – спросила София, подойдя к правому боку камня, толщина сторон которого составляла около метра. Присев на корточки, София стала разглядывать ряд больших иероглифов-рисунков, покрывающих почти весь бок идола от основания до высоты человеческого роста. Всматриваясь в рисунки, и не слыша ответа от паренька, София начинала понимать по логике построения рисунков то, о чём он ей поведал.
Статуя полностью поглотила её воображение, ведь это были не просто примитивные рисунки – это был аккуратно высеченный на камне древний комикс без слов. И сейчас, рисунки, при свете выглядели куда более информативнее, чем ночью. Сфокусировав свои карие глаза, София двинулась в путь познания.
…горизонт, солнце, огромный корабль, словно современный лайнер, несколько огромных однотипных кораблей, без палуб, мачт и парусов на горизонте. От ведущего корабля отделилась маленькая лодка и причалила к берегу. В лодке без вёсел несколько фигурок высоких и крепких людей. Одна фигурка вышла на побережье и стоит на нём, будто чего-то ожидая. На следующем изображении, на побережье, как будто из рощи выходит человечек, но иной по типу рисунка. По смыслу изображения София поняла – навстречу незнакомцам пришли местные. Дальше рядом с иноземцем начали появляться другие собратья из эллипсовидных лодок. Потом количество эллипсов увеличилось. И вот теперь вдоль побережья, уткнувшись в песок, выстроилась вереница. В лодках-эллипсах квадратные коробки разных размеров. Один большой ящик оказался на побережье. На другом рисунке местных стало больше, и по величию их прорисовки София поняла – либо вожди, либо правители, всё зависит от привязки к времени и социальному устройству общества – заключила она.
Дальше главный из островитян подошёл к ящику. Так же поступил и иноземец. Потом гигант и ещё несколько людей, судя по высеченному рисунку, вскрыли этот ящик. То, что предстало перед взором Софии на следующей картинке, потрясло её проснувшееся воображение.
– Это, это невозможно! – прошептала она, вглядываясь в рисунок с огромным изображением Пегаса, лошади с крыльями.
– Ты посмотри дальше – отозвался Алекс, подойдя к пантере, которую спросонок решил назвать именем Кэтти и погладил её по холке.
София, сверкая изумленным взглядом, окинула Алекса с его новоиспеченным полу домашним питомцем и снова вернулась к древним рисункам на каменном идоле. Потерянный для глаз людей, он мирно стоял посредине опушки, девственной в пальмовой роще на неизвестном острове, окружённом большой водой11.
– Пегас – подумала София – живым-то точно быть не может! Наверное, изваяние в виде скульптуры.
Дальше на рисунке Пегаса древние художники олицетворили так же, как и солнце на горизонте. Светится! – думала София, покусывая губу – источник энергии? Нет, Может быть сияет в свете солнца, блестит. Металл. Многие металлы при хорошей обработке блестят на солнце. Дальше на рисунке появилась ещё одна коробка, чуть больше первой. Следующий рисунок показал то, что было в этой коробке, а объект занял положение рядом с Пегасом на пляже, на которого смотрели вожди и местные жители. София по положению рисунка понимала, что смотрело племя на большую по размеру колесницу. Дальше на другом рисунке у побережья появился большой прямоугольный ящик, больше второго. Ещё один рисунок на каменном идоле и содержимое очередного ящика заняло место в колеснице, рядом с Пегасом на песчаном побережье, среди собрания местной элиты и прибывших морем высоких пришельцев. Это была скульптура большого мускулистого человека с длинным трезубцем в руке. Мастер, наносивший рисунок на камне постарался передать то восхищение, которое овладело им при видении картины живыми глазами»
