— Мне все понятно.

Настроение стало еще гаже. Я-то считала, что иностранец — другой. А оказывается разница, возможно, не такая уж большая. Видимо, все эмоции отразились на лице. Арман поспешил смягчить момент и подсел ко мне со словами:

— Ну, не надо драматизировать. Мне даже до Романа очень далеко, не говоря уж о Дмитрии.

— Я почти ничего не знаю об их прошлых делах.

— Прошлых? Ты сильно заблуждаешься. Дмитрию не стоило так оберегать тебя. Сейчас было бы проще при столкновении с объективной реальностью.

— Наверное.

Арман все сильнее увлекался, целуя меня в шею, перебирая волосы и оглаживая колени. Я же почти не замечала этого, тщательно обдумывая услышанное. Может быть, мне и показалось, но звучало все так, будто наш гость знает обо мне и Дмитрии гораздо больше, чем должен. Не знаю, в какой момент я бы включилась в процесс сама, но иностранец вдруг остановился и решительно встал.

— Хотел поговорить с тобой, — он оперся на противоположный диван, по всей видимости пытаясь привести мысли в порядок. Потом пошарил в разбросанных на столе документах и выудил оттуда конверт.

— Вот. Здесь банковская карта и все документы к ней, — находку протянул мне.

— Не понимаю, — автоматически взяла, но продолжила держать на вытянутой руке.

— Мне стало известно, что своих денег у тебя нет. Тебе ведь даже заработную плату не платят. Хотя это более чем странно, как по мне. Не хочу, чтобы Роман имел на тебя влияние через финансы. Твое полное обеспечение — теперь моя забота.

— С чего бы? — положила конверт на стол перед собой.

— Мне так хочется.

Только пожала плечами. Если ему так хочется, то пусть так и будет. Мы ведь все делаем так, как хочется ему. Запоздало подумала, что, наверное, стоило поблагодарить, но язык как-то не повернулся.

— И еще кое-что, — очевидно, что сейчас пойдут условия моего финансирования. — Я, как и ты, не в восторге от вмешательства Романа в наши взаимоотношения. Я попытался понять и принять, почему ты повела себя так, как повела, а не иначе. Но и от тебя хотел бы получить что-то похожее. Надеюсь, ты пересмотришь отношение ко мне и к ситуации в целом, и мы сможем встречаться как два взрослых человека.

«Конечно, я НЕ пересмотрю свое отношение к ситуации и, особенно к тебе, сукин ты сын!» — думаю и улыбаюсь. Вслух же выдаю только:

— Я постараюсь, но мне нужно немного времени.

Заставляю себя забыть об очередной лжи и передергивании фактов, когда Арман увлекает меня в сторону спальни. Подумаю об этом потом, когда буду уверена, что все поверили в мое полное спокойствие и добровольное согласие.

Он снова со мной не церемонится, быстро раздевает и сам освобождается от одежды. Недолго смотрит на то, как я неловко пытаюсь не прикрываться руками.

— Ты очень красивая, — произносит тихо и заходит мне за спину. Так даже лучше, не хочу, чтобы он видел мое лицо.

Мужчина гладит и целует меня, вероятно, ожидая какого-то отклика, но попытаться отключиться от происходящего — это все, на что я способна. Просто позволяю ему делать это со мной. Опять. Арман быстро сворачивает свои бесполезные попытки начать «встречаться как два взрослых человека» прямо сейчас и ускоряется — легонько направляя меня, помогает опуститься на четвереньки на кровать. Сам остается стоять. Резинка, смазка, я хватаю одеяло пальцами — просто немного потерпеть. В этот раз все менее болезненно, поза выбрана более удачная, но вот быстро заканчивать мой любовник похоже не собирается. Он продолжает ласкать меня, добираясь до самых чувствительных мест, и все-таки добивается своего — к финалу мы приходим одновременно.

Когда выхожу из ванной, иностранец спит, лежа на спине. Постель так и осталась нерасправленной, поэтому ничего не мешает мне впервые рассмотреть мужчину внимательно. Он действительно очень красив — четкие линии развитых мышц, брутальная растительность на теле, длинные ноги и руки, широкая грудная клетка, которая сейчас мерно вздымается и опадает. Во сне его лицо кажется каким-то беззащитным, он как всегда свежевыбрит и аккуратно подстрижен. Сложно это признавать, но многие женщины мне бы позавидовали. Наверняка, недостатка в желающих попасть в этот номер хотя бы раз, у него нет.

Покинув гостиницу, отправляюсь в банк. Снимаю с подаренной карты наличку, сумму необходимую на месяц перевожу на свою обычную карту, а новую оставляю в ячейке, за которую с нее же и плачу. Обзавестись личным сейфом подальше от Романа я хотела давно.

В голове — пусто, на душе — гадко, и хочется есть. Захожу в ближайшее кафе, заказываю обед и пытаюсь обдумать все, что узнала. Из хороших новостей — только деньги. Чувствую себя проституткой. Хотя если уж совсем честно, заплатил он мне все же не за секс, а за то, чтобы я делала вид, что прихожу к нему по собственному желанию. Как называется подобный вид товарно-денежных отношений, я не знаю.

Глава 7

Домой откровенно не тороплюсь. Мне надо расслабиться, затереть эмоции и воспоминания, потому что сегодня не собираюсь докладывать Роману все. Вру я плохо, поэтому отвлечься — единственный способ выглядеть убедительной.

Кроме этого, пока ела, в голову пришла интересная мысль, которая требовала посещения специализированного магазина. Нашла в интернете ближайший адрес и уже через двадцать минут была на месте. Долго и сбивчиво объясняла консультанту, какой товар нужен. Девушка смотрела на меня подозрительно и, кажется, почти была готова предложить обратиться в полицию. Но в итоге я все же ушла оттуда без советов и с покупкой. В непрозрачном запечатанном пакете на дне моей сумки теперь успокаивающе лежал газовый балончик. Очень надеюсь, что пользоваться им не придется, но планирую спрятать в своей гостиной в таком месте, чтобы в нужный момент суметь быстро достать.

Бесцельно слоняюсь еще какое-то время по центру, а потом решаю все же не играть с огнем, ловлю такси и отправляюсь домой. Приезжаю как раз вовремя — у Романа, ожидающего меня уже у самой двери, зверское лицо и точно плохое настроение.

— Ты где шлялась? — набрасывается на меня сразу, как только закрываю дверь.

— Вообще-то там, куда ты меня отправил.

— Мы общались с Арманом два часа назад, и он сказал, что ты давным-давно ушла.

— Что он еще сказал? — спросила на всякий.

— Сказал, что завтра переведет деньги.

— Ну это же хорошо? — пытаюсь перевести его на оптимистичную тему.

— Хорошо или нет, узнаем послезавтра. Если факелов и вил с утра в окно не увидишь — значит хорошо.

— Он сказал, что там расчет за два месяца.

— Да, а должны мы за три!

Про себя подумала, что не припомню, когда лично успела кому-то задолжать, а вслух ограничилась нейтральным:

— Будем надеяться, что этого пока хватит.

— Это я буду надеяться, а ты постарайся своего любовника на оставшуюся сумму раскрутить.

— Понятия не имею, как это сделать, — решила претвориться, что против самой возможности подобного вовсе не возражаю.

— Обычно — скажи, что тебе начали поступать анонимные угрозы, боишься выходить из дома и все такое. Он здорово наехал на меня из-за того, что приложил к тебе руки. Небось, не хочет повторения от неизвестных лиц.

— Это, Роман, ты и сам можешь. Скажи, что сделал все возможное, чтобы эти угрозы до меня не дошли, чтоб я не беспокоилась и не боялась выходить из дома, — постаралась приглушить сарказм по максимуму.

— Могу, только вот я при этом не буду рядом с ним в постели лежать, следовательно, у него не будет подходящего настроения.

— Когда мы в постели, у него нет настроения разговаривать, просто поверь… — перевела дыхание, чтобы успокоиться. — Но я постараюсь сделать все возможное.

— Постарайся. И, кстати, по поводу его настроения. Он не был в особом восторге, что ты вот так ушла. В следующий раз останешься, пока не отпустит.

Не посчитала нужным что-то отвечать на это. Очевидно, мое положение с каждым днем становится все плачевнее. Я тону, и понятия не имею, чем себе помочь. Поэтому просто разворачиваюсь и иду к себе. Роман догоняет меня и, больно схватив за локоть, разворачивает к себе.