— Ты — нет, — прошептала. — Но ведь я ничего-ничего о тебе не знала. Чтобы со мной ни сделали твои люди, их лидер ты.

— Я поэтому и прошу дать мне шанс. Я расскажу тебе все-все, познакомлю с делами, как они есть на самом деле. С сыном своим познакомлю. Сможешь узнать меня настоящего, а не только цивилизованного бизнесмена, каковым я являюсь последние пятнадцать лет. Возможно, со временем ты все же захочешь узнать меня и как мужчину.

— Не уверена, что хочу погружаться во все это, — готова была расплакаться снова. Он не опускал, все же не отпускал, как я и думала.

— Милена, раньше я думал, что ты милая, наивная, умная, образованная, красивая, воспитанная и еще много комплиментов для женщины, которая делала мою жизнь лучше с тех пор, как я ее увидел. Но после всего этого я знаю, что ты еще и стойкая, очень рассудочная, где-то даже холодная, жесткая, способная выжить в условиях не для девочки-цветочка. Пойми же, именно такая жена нужна мне и мать моим детям. Ты сможешь выстоять, что бы ни случилось, спасти себя и детей пусть и ценой тела, гордости, крушения иллюзий. Многие, очень многие просто сломались бы, но ты не только справилась, но и нашла приятное в происходящем. Мне больно это осознавать, но это тоже плюс, что бы я ни думал об этом.

Чем дольше он говорил, тем яснее я понимала — не отпустит, точно не сегодня и возможно никогда. Слезы текли по лицу, и я даже не пыталась их вытирать. Внутри все кричало «Нет! Я не хочу больше!», но вслух я только плакала, глядя в эти серые глаза, которые не намерены отступать.

— Пойми, для него ты просто игрушка, просто местная красавица, которую он получил странным способом и о чем наверняка сожалеет. Ты ведь понимаешь, что если бы рассказала ему о действиях Романа до, он бы просто выставил тебя из номера и забыл твое имя? Он, конечно, хочет, чтобы ты пришла, я в курсе, как сильно ты ему понравилась. И в США он тебя возьмет с собой. А дальше что? Какое-то время будешь содержанкой, а потом? Понимаешь, как быстро наскучишь ему в привычной среде?

Я все это понимала, и от этого было еще больнее.

— По сравнению со мной он принц из сказки, конечно же, — Дмитрий горько усмехнулся. — Не только для тебя, для любой женщины, я понимаю. Молод, красив, богат и свободен — никаких бывших жен, детей, связей с криминалом, долгов и прочего моего багажа. Но он даст тебе кратковременную связь. Возможно, она и будет волшебной, но недолгой. Я могу дать тебе всю жизнь, не сахарную, но вполне обеспеченную. Могу дать детей и дом, сделать тебя хозяйкой в нем. Ну же, Милена, ты же умница и хорошо все понимаешь про журавлей и синиц.

Я была очень близка к тому, чтобы повторить свою прошлую ошибку и счесть себя недостаточно хорошей для чего-то большего, но все мое естество буквально взбунтовалось против его последнего высказывания. Да, это будет волшебно, пусть и недолго! Никаких забот — ни о безопасности, ни о работе, ни о деньгах! Только шикарный мужчина и я. И пусть недолго, но почему нет? Разве это поставит крест на моей дальнейшей жизни? На муже, детях, доме? Вовсе нет. Все это вполне спокойно могло сосуществовать в одной жизни с небольшим приключением за океаном. А вот мужчина, который исподволь, но все же убеждает меня в том, что синица — это как раз для меня, мне точно не нужен! Но высказать ему это прямо я поостереглась. Решила действовать мягче.

— Ты прав во всем, — вытерла лицо и выдохнула, не время раскисать. — Но если ты хочешь получить этот шанс, я прошу — отпусти меня. Я должна разобраться в себе, понять, что хочу с тобой семью и детей, что готова к той не сахарной жизни, которую предлагаешь мне. Я вернусь, если решу, что так и правда лучше для меня. Но это должно быть мое решение, принятое без страха и давления.

С вызовом уставилась на него, задрав подбородок.

— Ты правда считаешь, что чужая постель — лучшее место для обдумывания моего решения? — вполне ожидаемое возражение.

— Ты правда считаешь, что я не могу сама распоряжаться своим телом, а только по твоей просьбе или по приказу кого-то еще? — удар был не в бровь, а в глаз. — Как ты там сказал, затянувшийся девичник? Ну так пускай продолжается. Свадьба же сдвинулась на неопределенный срок, а все что до — девичник.

Видеть, как он борется с собой, потому что ничего не может поделать со своими собственными словами, было настоящим незамутненным удовольствием. Что же со мной случилось? Раньше я не была мстительной, не испытывала удовольствия, причиняя боль. Хотя я же уже решила, что не в чувствах дело, да и Дмитрий своими словами только подтвердил это. Ну а по поводу того, что все идет не по его плану, пусть помучается, ничего страшного — может даже полезно.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы, чуть справившись с собой. — А знаешь, ты права. Хочешь погулять, ну что ж отлично, беги к нему. Но, надеюсь, ты понимаешь, что это твой первый и последний загул? В браке я подобного не потерплю!

— В браке и я многого не потерплю! И очень рекомендую тебе подумать об этом, прежде чем попросить меня выйти за тебя еще раз, — почти прошипела.

— Не уходи сегодня. Мы не обо всем договорились, он все равно занят. Следующая встреча завтра и, я рассчитываю, что она станет действительно последней. Сейчас вечер уже, соберись спокойно.

Дмитрий ушел, окинув меня тяжелым взглядом. Я еще долго сидела на полу рядом с дверью в сад, обдумывая все сказанное и несказанное. Отпустил, до сих пор не могла в это поверить. Оставаться здесь я не планировала, но и к Арману пока не пойду. Пусть уже подпишут этот договор, наконец!

Кое-как собралась с мыслями, умылась и стала собирать вещи. Первоначальный план с бегством отменился, поэтому можно было упаковаться спокойно и обстоятельно. Многое перекладывать не пришлось, быстро справилась, уместив все желаемое в две сумки и рюкзак. После этого осмотрела внимательным взглядом свое почти бывшее жилище и поняла, что здесь по-прежнему слишком много личного. Еще часа полтора я потратила на то, чтобы убрать все вещи в пакеты и распихать их по шкафам, снять постельное и засунуть вместе с полотенцами в стиралку, сложить в один ящик косметику и прочие мелочи. Не собиралась сюда возвращаться, поэтому вид комнат будто я вышла на минутку меня удручал. Возможно, Дмитрий и поймет, к чему была вся эта тщательная уборка, но это будет уже не важно.

Глава 17

Хоть и провозилась меньше трех часов, оказалось, что и за этот срок может произойти очень многое. Я напряглась сразу же, как только вышла из комнаты с сумками. Да и кто угодно насторожился бы, увидев в коридоре двух хорошо вооруженных людей. Мужчины удивленно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Обошла их, насколько это позволяла ширина прохода, и направилась в холл. Около входной двери обнаружила четверых не менее хорошо вооруженных мужчин. Они были из старой охраны, поэтому посмотрели на меня не удивленно, а неприязненно. Один из них встал спиной к двери и фактически перекрыл мне доступ.

— Мне нужно на улицу, меня такси ждет, — промямлила я.

— Вход и выход запрещены, кроме лиц по особому списку.

— Уверена, я есть в этом особом списке, — сказала уже увереннее, — мы с Дмитрием обо всем договорились.

— Нет, Милена, тебя в нем нет. Выход из дома запрещен всем без исключения.

Не успела открыть рот, как с той стороны двери послышались шаги. Мой собеседник развернулся и открыл створки, чтобы впустить абсолютно неожиданных для меня гостей. В холл буквально влетела четвертая жена Владимира Юрьевича, Лика кажется, с их малолетним сыном на руках. За ней вошли еще несколько женщин с детьми. Я была знакома со всеми, но не слишком хорошо. Точнее, с их мужьями значительно лучше.

— Что случилось? — задала я вопрос в воздух.

— А ты не знаешь? — истерично взвизгнула кажется-Лика. — Этот долбанный иностранец подписал контракт с нашими конкурентами.

— Что? — не могла поверить в услышанное и не совсем понимала логическую связь между этим событием и их присутствием здесь.

— Это переполнило чашу терпения некоторых из наших. Владимир с Дмитрием взяли с собой не меньше полусотни человек и уехали утихомиривать этих предателей! Кстати, этот урод там будет, так же как и Вано Косой со своими людьми. Надеюсь, они все получат по заслугам! Боже, ну и мясорубка там будет.