Они вошли в огромное помещение, со скромным названием столовая. Столики стояли везде, вдоль стен по периметру были обустроены отдельные кабинки.

– Хотите, садитесь за мой стол, вот он – она указала на стол около окна – Максим сейчас кофе сделает.

Она прошла за барную стойку и стала там шуршать пакетиками, стучать ложечками об кружечки, но рот ее не закрывался ни на минуту.

Наташа с Павлом не стали садиться за стол, а прошли к барной стойке и взгромоздились на высокие стулья.

– Здесь решили сесть? Вот и правильно. Видишь Наташа, здесь я сделала все для людей и их желаний с потребностями. Хочет человек в баре выпить – вот пожалуйста, хочет пообедать – вот пожалуйста зал, хочет уединиться – вот пожалуйста кабинки.

Павел, подтверждающее, кивнул головой.

– Да уж – восхитилась Наташа – точно, что все для людей.

– Есть еще беседки, уличные столики и мангал. Вот Павел Андреевич любит на улице обедать, я его привычки уже выучила наизусть. Да?

– Да – подтвердил Павел

– Максим, – крикнула Таня себе за спину – где кофе?

Она выставила на барную стойку вазочки с конфетами и печеньями.

– Несу, несу – из поварской, то есть из кухни, как это назвала Таня, вышел Максим с подносом в руках, на нем стояли три чашки благоухающего кофе, он расставил их и ушел.

– Он хорошо готовит кофе – похвасталась Таня, когда он ушел- он мой помощник во всем. Хороший парень, молодец во всем. Наташа, я так рада, что, наконец, выбралась ко мне. Я тебе завтра, когда ты выспишься, все здесь покажу-расскажу.

Она отхлебнула кофе, но ни Павел, ни Наташа не успели даже слово вставить в образовавшуюся паузу, как Таня продолжила.

– Представляешь, Павел Андреевич, лучшая подруга за десять лет впервые выбралась ко мне. Вот от кого не ожидала такого … эм.. такой незаинтересованности во мне, так это от нее.

– Почему незаинтересованности? – поперхнулась Наташа- я всегда тобой интересуюсь.

– Да ладно – отмахнулась Таня – я пошутила. А вообще, как это называется? Когда лучшая подруга в гости не едет?

– Я думаю, – сказал Павел – это называется «Нет времени».

– Как это нет времени? – не унималась Таня – вот я же находила время к ней в гости ездить.

– Когда?

– Зимой.

– Так ты не сравнивай свою сезонность работы и Наташину. Ты ведь зимой не работаешь, отдыхаешь. А она круглый год на дяденьку работает. А ты сама себе хозяйка.

– Все это отговорки, отмазки другими словами. Такое ощущение, что хотела меня вычеркнуть из сердца вон.

– Не хотела – не согласилась с ней Наташа – но вы можете совсем не обращать на меня внимания и продолжать свою дискуссию.

– И вообще-то у меня зимой тоже работы полно, я, между прочим каждую зиму в номерах косметический ремонт делаю

– Сама?

– А это, между прочим, тоже моего присутствия требует. Попробуй этих «одаренных» строителей и маляров без присмотра оставь – они такое понаделают, что потом самой лично переделывать придется.

– По поводу строителей согласен.

– Так что не скажите. Зимой я не меньше занята.

– Ну хорошо – согласился Павел – уговорила. Занята, сильно занята. Ты только не заводись.

– Я не завожусь.

– И не обижайся.

– Не буду. Вы просто зимой меня не видели. Хожу серее тучи.

– Почему?

Наташа грустно взглянула на подругу – она знала ответ на этот вопрос – подруга болеет вот и ходит сама не своя, но Таня про болезнь ничего не сказала.

– Потому, что я лето люблю. Это раз. Во вторых очень люблю эту суету, которую отдыхающие приносят. Зимой их нет, вот мне и скучно, а от скуки я серая становлюсь. Еще и эти работнички – строители. Пока носом не тыкнешь в работу, ничего толково сделать не могут. Разве можно так работать? Я даже в этом году решилась и наняла бригаду во главе с дизайнером – она махнула рукой – дизайнер, девчонка молодая, вроде с металлическим стержнем внутри, именно такая, чтоб мужиками управлять. И что вы думаете?

– Что? – вместе спросили Павел с Наташей.

Таня смочила горло глотком кофе.

– А вот что – не справилась девчонка с поставленной целью в сроки. Подвели ее мужики. Бригада сложилась, что говорится – обнять и плакать. Один в запое, другой в загуле, у третьего жена рожает, у последнего просто жена и все тут. Девчонка уже не сдерживается, матом не ругается, а разговаривает, а мужик, с которым она ругается вообще, мне казалось либо по-русски не понимает, либо глухой. Вот я ту бригаду уволила, выгнала их куда подальше, дизайнера оставила – она же не виновата, что лентяи ей достались. Она нашла других рабочих и продолжила свои дизайнерские проекты осуществлять. А сроки уже ушли. Вот и получилось, что вначале мая, когда у нас курортный сезон начинается, а у меня в одном здании ремонт кипит. Это хорошо, что броней хватило по другим номера расселять.

– Да уж.

– Ну и какой это отдых, если ты на курорт приехал, а в соседнем здании стучат, шумят и дрелят. Я бы очень была недовольна.

– Согласен, не весело.

– Мои отдыхающие культурно промолчали, но я-то понимаю, и не удивлюсь, если в следующем году они, перед тем как бронировать номер, десять раз спросят – закончился ли на Вилле ремонт. Вот такие вот дела. А вы говорите – зимой отдыхаю. Я в этом году до самого лета в трудах, заботах и нервном напряжении.

– Танюша, я же уже все понял и каюсь в своем необдуманном заявлении, а ты меня прям отчихвостила, аж не удобно и стыдно.

– Ну, Павел Андреевич, я не выговариваю, ни в коем случае, я просто вам рассказываю, как у меня зимний сезон прошел.

– Надеюсь, закончила уже?

– Высказываться закончила?

– Ремонт закончила?

– А, ремонт? Закончила.

– Мешать нам строители твои не будут?

– Ты все смеешься? Конечно, не будут, июль месяц на дворе. Я же вам рассказываю – в мае они все закончили. Я с ними расплатилась, распрощалась и перекрестилась. Больше не найму их никогда. – Таня перевела дыхание и спросила – как вам кофе?

– Вкусный – честно ответила Наташа.

– Очень – подтвердил Павел.

– Еще сделать?

– Нет. Это будет перебор кофеина в моем организме – пошутила Наташа.

– И я не буду. Спасибо, Танюш, пойду я.

– Максим проводит.

– Я сам дойду. Дорогу знаю. Только ворота не закрывайте, Василий приедет.

Таня вытаращила глаза – она только сейчас поняла, что водителя Василия нет.

– А где Василий? Его нет? Он будет? – спохватилась она.

– Будет – будет – Павел нежно похлопал Таню по руке и подмигнул Наташе – он позже будет, задержался в дороге.

Он пожелал спокойной ночи двум подругам и ушел.

Таня хлопнула себя ладошкой в лоб.

– Вот я идиотка, как неудобно получилось. Совсем не заметила, что Василия нет, вернее я заметила, только подумала, что Павел Андреевич в этот раз без него приехал. Хотя номер и на водителя своего заказывал.

– Таня – позвала ее Наташа.

– Что?

– Ты почему Пашу по имени отчеству называешь? Мы же знаем друг друга уже сто лет, дружили раньше. Я что-то не понимаю?

– Ну правильно. Дружили сто лет назад. Только тогда что было? – она не стала дожидаться ответа и сама же на него ответила – сто лет назад мы были молодые, глупые студенты университета, жили в одном общежитии, на одном этаже. Ходили друг к другу в гости, учились, потом угощались дешевым портвейном и жареной картошкой, ходили на дискотеки. До полуночи, если на вахте добрая тетя Валя, а если тетя Шура, то до 11 и ни минутой дольше. А утром все вместе на пары, на учебу, а после пар если веселая пора, то жарим картошку, если сессия то вермишель быстрого приготовления, для пущей жирности заправленная майонезом и в читальный зал – зубрить.

– Да, было дело – весело вспомнила Наташа, хотя два часа назад, когда на трассе после аварии узнала Пашу, не хотела вспоминать эту веселые, беззаботные времена.

– Я и сейчас могу его Пашкой назвать – продолжала Таня – но когда он своей должности добился, взлетел на свои высоты, то я специально себя переучила говорить «Павел Андреевич», с уважением и шепотом.