— В любой момент можешь передумать. Сейчас я давление тебе измеряю.

— А раскрытие смотреть? — простонала вопрос Аманда.

— Рано ещё. Рано.

И совсем скоро она ушла, оставив нас вдвоём. Вернее, почти втроём.

Глава семьдесят пятая "Самая длинная ночь"

Казалось, мы целый час пялились на монитор, но когда в дверь раздался лёгкий стук, стрелки круглых часов показывали всего лишь десять минут девятого. Тёмный полог откинулся. Вошёл доктор в своей обычной синей униформе. От взгляда на короткий рукав его футболки по телу пробежала дрожь, и я потянула вверх уже закрытую до предела молнию кофты.

У него, как всегда, улыбка до ушей, но в этот раз я не смогла улыбнуться в ответ. Всё это время я спрашивала Аманду про схватки, едва заметив появившуюся на экране волну, но та огрызалась, что ничего нет, и я всё выдумываю, хотя прекрасно видела монитор. Теперь я передала эстафету доктору, но ему Аманда отвечала спокойно, хотя и то же самое. Неужели она и правда не чувствует схваток?

— Тогда чего разлеглась? — спросил он и повернулся ко мне. — Ходите по коридору. Схватки нагуливайте.

Я согласно кивнула, а Аманда жалобно повторила просьбу, проигнорированную медсестрой — проверить раскрытие. Доктор пытался тоже отмахнуться, но, не выдержав, наверное, взгляда просительницы, натянул фиолетовые перчатки.

— Почти два сантиметра, — сообщил доктор. — Это хорошо. Даже очень хорошо, — повторил он, чтобы мы не особо сомневались в его словах. — Теперь идите гулять.

— А датчики? — снова блеющим голосом спросила Аманда.

— Они беспроводные. Идите уже!

Мы вышли почти что следом за ним в прежний полумрак и чуть не столкнулись с другой роженицей. Хорошо, колёсики капельницы, которую катил её муж, сообщили об их приближении. Я не считала минуты, я считала шаги от начала коридора до конца, потому что мы прошли его туда-обратно, наверное, раз двадцать. Достаточно резво, потому что Аманда ни разу не остановилась, чтобы продышать схватку, хотя придерживала датчики, чтобы те не свалились с живота. Я молчала, боясь расстроить её ещё больше необходимостью сообщать мне, что ничего не происходит — дома схватки были чувствительными, во всяком случае, она останавливалась и дышала. Сейчас же шла размашистым шагом.

Медсёстры не обращали на нас внимания, но всё же, когда Аманда слишком долго задержалась у стойки, спросили, что ей надо.

— У меня схватки есть?

Медсестра кивнула:

— Сейчас как раз идёт.

— Но я ничего не чувствую, — уже чуть ли не плача, воскликнула Аманда. — Можете проверить раскрытие?

Медсестра покачала головой и попросила прийти через полчаса. Полчаса в коридоре!

— Вы видели коллекцию кукол? — подошла вторая медсестра. — Одна из наших врачей, уходя на пенсию, подарила её госпиталю. Всю жизнь собирала.

Мы смотрели на стены, увешанные детскими рисунками и фотографиями малышей, и странно, что не заметили стеклянной витрины с маленькими куколками в народных костюмах. Здесь мы сумели задержаться минут на пятнадцать, и только сделали шаг в сторону, как Аманда остановилась.

— Схватка?! — не сумела я удержаться от вопроса.

Аманда кивнула и даже начала дышать, а потом сказала, что больше по-привычке, чем от необходимости. И всё же медсестра остановила нас и попросила пройти в палату, потому что датчики дёргаются, а ей необходимо увидеть чёткую картину. В этот раз я отказалась смотреть на монитор, предоставив это Аманде. Она молчала и так же молча подчинилась приказу медсестры идти погулять ещё полчаса. В этот раз Аманда останавливалась пару раз. Были ли схватки каждые десять минут, или всё же пять — просто только две сильные, мне не сообщили, а я не спрашивала. Зато решила отвлечь Аманду рассматриванием фотографий и разговорами о том, как она хочет, чтобы я сфотографировала ребёнка.

— Ты просто сфотографируй, ладно? Только чтобы руки не тряслись…

Снова огрызнулась. Ну да ладно… Ей сейчас не до фотографий. Полчаса прошло безрезультатно, и на другие полчаса её вновь уложили в кровать, а потом снова отправили гулять, но тут Аманда не выдержала:

— Можете проверить раскрытие?

Медсестра попыталась улыбнуться:

— Пока ты просишь нас об этом с таким лицом, проверять нечего. Иди гуляй!

Аманда отвернулась, но через три шага я разрешила себе тронуть её за локоть:

— Если тебе скажут, что там три сантиметра, тебе ведь еще хуже будет.

Аманда ничего не ответила и уселась на пол подле огромного железного бегемота — вернее бегемотихи, слишком уж раскормленные у неё были бока. Я предложила сфотографировать Аманду на фоне смешной статуи.

— В этой рубахе?! — завелась она, и я отказалась от идеи бежать за фотоаппаратом.

Голубенькая в цветочек. Интересно, у них все такие — или мамам девочек они выдают розовенькие? Хорошо, что Аманда об этом не подумала, а может и подумала… Даже представлять не хочется, что сейчас творится в её голове. Она смотрит куда угодно — на пустые скамейки, кадки с пальмами и цветами — но только не мне в глаза. И я не ищу её взгляда. Где схватки? Даже в моих глазах, наверное, читается этот вопрос, когда мы проходим мимо медсестёр.

Если бы Аманда сумела родить вот так, без схваток. Но ведь такого не бывает. Как не бывает и того, чтобы всё шло, как запланировали. Я уселась рядом, поджала ноги. На смену холоду пришёл жар, и я повязала кофту вокруг поясницы, чтобы почувствовать хоть чуть-чуть холод железного животного.

Тишину прорезала музыкальная трель, оповестившая всех о том, что на свет появился новый человек. У кого-то закончились роды. И у Аманды они закончатся. Обязательно! Только бы они скорее уже начались. И тут Аманда схватилась за живот — малыш вновь датчики скинул?

— Аманда, у тебя только что схватка была? — спросила я, не заметив, чтобы она привычно дышала.

Она кивнула и попросила идти дальше. За пять шагов до стойки медсестёр, мы услышала радостный вопль той, что ставила датчики:

— Аманда, у тебя только что сильная схватка была!

Аманда замотала головой:

— Не сильная.

— Ну… — протянула медсестра. — С чем сравнивать.

Нас снова загнали в палату. Поправили датчики. Я достала виноград и протянула Аманде. Она за секунду умяла всю ветку и попросила воды. Я тоже чувствовала на зубах сладость и потянулась к сумке за соломинкой.

— Я не умираю, могу пить просто из бутылки, — остановила меня Аманда.

Медсестра заглянула к нам и похвалила за воду:

— Пей больше — сократишь роды на час.

— А раскрытие?

Медсестра взглянула на монитор, покачала головой и ушла. Я вышла следом, чтобы наполнить бутылку холодной водой. Лёд добавлять не стала — Ванда предлагала его сосать, чтобы уменьшить боль, но боли не было. Был страх, что она никогда не начнётся. Аманда присосалась к бутылке и прилипла взглядом к монитору, а я устроилась подальше в кресле и очнулась только, когда хлопнула дверь туалета. Притушенный свет и тишина сделали своё дело, усыпив меня, но сон действительно подарил силы, и я вскочила, чтобы помочь Аманде взобраться на высокую кровать, но она оттолкнула мою руку.

— Я не умираю!

Спросить про схватки я не успела, из-за полога возникла медсестра с каким-то пакетиком в руках. Аманда побелела.

— А может ещё не надо? — простонала она, когда та потянулась к капельнице.

— Теперь уже надо, — медсестра взяла Аманду за руку, а я отвела глаза к часам: время подходило к одиннадцати. — Я ухожу домой. И если я сейчас тебе не поставлю питосин, то ты всё ещё будешь рожать, когда я снова заступлю на смену.

Я продолжала смотреть в сторону, даже когда за пологом щёлкнул замок закрывающейся двери.

— Мы можем и с капельницей погулять, — начала я осторожно, но Аманда наотрез отказалась.

Больше я не знала, что предложить, Только яблоко, и его она взяла. Шоколад? От него она отказалась, а я съела, чувствуя неприятное кручение в животе. Мне передались её схватки? Или они идут у меня, а не у неё. Чертовщина! Отвернувшись к окну, я попыталась дышать. Отпустило.