— Стив, — промычала я вновь, когда он принялся вклиниваться в соседнюю линию.

— Кэйти, заткнись! Я хочу жить не меньше твоего, потому не собираюсь попадать в аварию. А коли села в мою машину, прими мой стиль вождения и не лезь. Пусть тебя греет мысль, что видишь ты меня в последний раз. Я больше не купаюсь в вашем дерьме, так и передай своей подружке.

Он включил радио на полную мощность, и теперь я беспомощно закрывала уши ладонями. Наконец он затормозил у решётки наших апартаментов. Я дёрнула ручку, но дверь оказалась запертой, потянулась к кнопке, но нажать не успела. Стив развернул меня к себе. Я вновь зажмурилась, испытывая перед ним животный страх.

— Смотри на меня! — Я подчинилась. — Передай ей, — он вновь не пожелал произнести имени Аманды, — чтобы она забыла мой телефон и как меня зовут. Я знать не хочу ни её, ни её ребёнка. И мне абсолютно плевать, что будет с тобой. Ты дура и это неизлечимо. И мне остаётся благодарить Бога, что он уберёг меня от тебя. Убирайся!

— Стив, — теперь моя футболка была мокрой изнутри. — Стив, что случилось? Я ведь видела твоё сообщение…

— А я и не сомневался, что видела. Вы это ночью спланировали, да? — он вновь тряс меня за плечи. — Только зачем же так грубо, а? Или ты думаешь, что ты так мне нужна? Не нужна. Ты мне не нужна! — кричал он мне в лицо. — Какая же ты жалкая, что позволяешь платить собой.

Он отпустил меня и ударился лбом о руль, да так сильно, что машина запищала.

— Какая же она сука! — голос его дрожал. — Я ведь помочь хотел. Даже не ей, а Майклу.

— Чем помочь? — выдохнула я, шаря рукой по дверце в поисках кнопки. — Сказав, что это твой ребёнок?

— Да! — он волком глядел на меня. Мокрые волосы полностью закрыли ледяные глаза. — Я не хотел, чтобы она лила грязь на Майкла. Он не в силах оправдаться, и я не верю… Я не верю, что она говорит про него правду. Я ей вообще больше не верю. А я, я… Я бы выкрутился. Но сейчас нет, всё! — он вновь рычал. — Я сказал тебе убираться! Убирайся!

Я выпрыгнула из машины почти что к самым воротам, боясь, что он тут же даст газу. И не ошиблась. Ливень заливал глаза. Или слёзы вырвались наружу. Синий джип умчался. Бежать от Стива уже не имело смысла, но и возвращаться к Аманде не хотелось. Там, вне всякого сомнения, меня поджидала новая партия оплеух, если… Если Стив прав, и Аманда действительно предложила ему недопустимое — жить втроём, платить моим телом за то, что он содержит её ребёнка. В голове не укладывалось, и хотелось, как только что делал Стив, биться головой о руль. Я чуть не пошла в сторону своей машины. Сесть и уехать к отцу. До понедельника. Хотя разве понедельник вычеркнет из списка нависший надо мной разговор?

Я пригладила волосы. Шапка промокла, потому что я даже не подумала забежать под козырёк, так и осталась стоять посреди стоянки, размазывая по лицу дождь и сопли. Наконец, я вытерла лицо шапкой и, пройдя мимо лифта, стала медленно подниматься по лестнице, мечтая, чтобы та упёрлась в потолок и никогда не закончилась дверью, ведущей к Аманде.

Глава шестьдесят первая "Незнакомые родители"

На последней ступеньке лестницы я посмотрела на телефоне время. Чуть больше десяти, Аманда явно ещё не легла. Да и как уснёшь, дожидаясь ответа от Стива. Может, он сжалился надо мной и сам послал ей сообщение, содержание которого так не хотелось озвучивать самостоятельно. На пальцах блестели капли дождя, но на джинсах не нашлось сухого места, чтобы обтереть руки. Вот и дверь. Я не успела нащупать в кармане ключ. Аманда сама открыла, хотя мне показалось, что я совсем не топала. Не стояла же она под дверью, вслушиваясь в шаги в коридоре? Хотя, сгораемая от нетерпения, она могла…

— Смотри!

Аманда замахала перед моим мокрым носом каким-то листком, но, заметив мой жалкий вид, отступила.

— Он что, не мог заехать под крышу?

— Не мог, — ответила я коротко и тут же выдала то, что она так ждала. Вернее не ждала. — Он просил передать, что больше знать нас не желает. Обеих.

Действительно ответ её ошарашил, даже ошпарил. Аманда отступила — нет, отскочила! — ещё на шаг, распластав листок по огромному животу.

— Вы успели поругаться? Из-за чего?

Удивительно, как ей удаётся сохранять такое невинное выражение лица на фоне всемирной катастрофы!

— Мы не ругались, — отчеканила я, стараясь справиться с дрожащими от холода руками, не находившими замка молнии. — Стив просто сказал — нет.

Я пыталась заставить голос звучать отрицательно сухо, несмотря на мокрые ноги. Я тоже говорила нет. Я его кричала, только кричать после десяти было нельзя! Хотя вообще кричать нельзя. Аманда всегда говорила гадости предельно тихим голосом. Вот бы научиться делать так же. Но нет же! Тут же в аккомпанемент вступил хлюпающий нос, и я опять не сумела отличить сопли от слёз.

— Чего ты не раздеваешься? Сейчас чай заварю.

И она действительно спокойно прошествовала на кухню. Внутри меня кровь закипела громче воды в чайнике, но я была слишком мокрой для ругани. И ещё мне безумно хотелось в туалет. Протащив брюки и носки до ведра с грязным бельём, я швырнула их так, будто выплёскивала пиво, только непонятно, кому в лицо. Аманда улыбалась, продолжая трясти цветным листком. Я всё ещё стояла в футболке и трусах — в ванне не оказалось домашних штанов. Точно, Аманда их выстирала в среду! Проигнорировав лист, я прошла к шкафу и первым делом вытащила тёплые носки.

— Да посмотри уже! — наконец-то я сумела разобрать в голосе Аманды привычные злобные нотки. — Это сертификат по окончанию курсов. Смотри! — она вплотную подошла ко мне, чуть не толкнув животом. — Наши имена рядом. На официальном документе. Будто это тоже твой ребёнок. Смешно, да?

Она выжидающе глядела на меня, а я не знала, чего она ждёт, потому вместо ответа принялась перерывать одежду в поисках спортивных штанов! Только бы отвернуться от её пронизывающего взгляда. За два года Аманда так и не выучила, как я раскладываю одежду! Наконец я обернулась со штанами в руках. Она всё ещё ждала ответ.

— Нет, не смешно, — я постаралась сказать это спокойно. Слишком близко она стояла, и я боялась, что забрызгаю её слюной возмущения. — Пустая бумажка!

— Не пустая. Ведь ты тоже прошла через мою беременность. Она у нас одна на двоих была, а ребёнок, он… — Она сделала паузу не для того, чтобы услышать мой ответ, а подбирая верное слово, чтобы сильнее ударить: — А тебе… Почему тебе кажется, что ты имеешь право требовать, чтобы всё было по-твоему?

Теперь пауза действительно предназначалась мне, но разве вопрос изначально не был риторическим? По-моему тут давно уже ничего не было, если вообще когда-то было! Я уже не помню, как мне жилось с небеременной Амандой. Это было целую вечность назад. Я, наверное, свои дошкольные годы лучше помнила!

— Так неправильно, — Я даже не стала спрашивать, что Аманда имеет в виду. — Ребёнок только мой… И решение принимать только мне…

— Какое решение? — мне хотелось вовсе проигнорировать разговор. Абсолютно бесполезный разговор. — Какое? — переспросила я против собственной воли.

— Что говорить матери. И Стиву, — в голосе Аманды слышалась такая реальная обида, что не расстанься я только что с взбешённым Стивом, я бы, может, даже и поверила в её невинность! — Стив не должен решать за меня, как я должна себя вести. Тем более вот так, заявляя что это его ребёнок. И ты, ты сейчас смотришь на меня его глазами. Ты бы очень хотела, чтобы я согласилась. Ты всегда ищешь лёгких путей! Ты, наверное, и ему это сказала, так что я даже не понимаю, чего он с тобой-то поругался!

Я натянула штаны. Теперь можно было не прятаться. Я смотрела на Аманду. Открыто и даже с вызовом, как не делала давно. Хотя плечи мои трясло, но уже не от холода, а от возмущения, будто Стив передал мне своё — его руки будто впечатались в мои плечи, как в незастывший гипс. Навсегда. Или нет. Это не отклик на обиду Стива, это моё собственное негодование.