– Поцелуй – ключ к сердцу любой «газели», – согласилась Мандаравати.

Она привлекла юношу к себе, уложила на софу и помогла избавиться от васаны. Прижавшись друг к другу нагими телами, они принялись целоваться. Принимая ласки от Мандаравати, Ватсьяяна потом сторицей возвращал ей её поцелуи, отчего оба испытывали большое удовольствие.

– Лёгкие поцелуи, – говорила жена Харидатты, – предназначены соскам и местам, где руки и ноги женщины сходятся с телом. Одновременно ты можешь деликатно покусывать и гладить кожу языком. Зато умеренные поцелуи отведены щекам, груди, животу и ягодицам – пухлым, мягким и упругим местам – здесь можно воспользоваться зубами без опасения причинить своей подруге боль. При давящем поцелуе твой язык словно исследует тело возлюбленной, обводит её груди и с удовольствием останавливается на её пупке, а при втягивающем поцелуе губы охлаждают и заживляют царапины, оставленные ногтями. Всё это поцелуи, которыми возлюбленный одаряет свою избранницу во время ласк.

– А разве есть другие поцелуи? – спросил Ватсьяяна.

– Конечно, – рассмеялась Мандаравати, – опытные любовники умеют сказать друг другу поцелуями не меньше, чем другие словами. Например, если женщина смотрит на лицо возлюбленного, когда он спит, и целует его, чтобы вызвать нежные чувства или вожделение, то это называется воспламеняющим любовь поцелуем. Ощутив страстное прикосновение, мужчина просыпается и осознаёт, что порыв её вызван искренней любовью. Если же возлюбленный приходит домой поздно вечером и целует подругу, которая покоится на своём ложе, то это называется пробуждающим поцелуем. Для такого случая она может притвориться спящей, чтобы проверить истинность его чувств. Если ты хочешь выразить свою любовь женщине, с которой по каким-либо причинам не можешь говорить, то поцелуй её отражение в зеркале, в воде или на стене, это зовётся свидетельствующим о стремлении поцелуем. Если та же причина, либо смущение, затрудняют твои действия в присутствии избранницы и мешают тебе поцеловать её самому, то поцелуй вместо неё ребёнка, сидящего на коленях, рисунок или статую, но так, чтобы любимая поняла: в действительности поцелуй предназначен ей! Это зовётся передаваемым поцелуем. А когда женщина склоняет своё лицо и целует бедро любимого так, как я сейчас делаю, это зовётся демонстративным поцелуем и означает, что она готова к соитию.

Опрокинувшись на спину, Мандаравати согнула обе ноги и прижала их к животу. Пристроившись рядом, Ватсьяяна ввёл лингам в её йони и стал энергично водить им вперёд и назад.

– Ах, как ты меня радуешь, милый, – прошептала женщина, прикрыв глаза, – клянусь именем Кали, я уже пять лет не получала таких сладостных и мощных ударов. Давай же, не останавливайся, и не жалей меня…

Когда их страстное соединение подошло к концу, она стала вновь покрывать поцелуями тело возлюбленного, а потом сказала с усмешкой:

– Сегодня, чтоб не смущать твою неопытность, я отдалась тебе в «позе краба». В следующий раз попробуем что-нибудь более бесстыдное.

– А как понимать твои жалобы, госпожа? – спросил Ватсьяяна.

– Увы, мой муж стар, – вздохнула Мандаравати. – Минуты близости даются ему нелегко и потому случаются у нас не часто. Ни один воин, наверно, не готовится так тщательно к битве, как он к любовному соитию. Прежде, чем перейти к делу, Харидатта втирает в свой член мазь из луковиц тагары, корня коста и листьев талисы. Когда это не помогает, он выпивает несколько чашек сладкого молока с луковицей уччаты. Но, конечно, и мои усилия нельзя сбрасывать со счетов: что бы придать его лингаму крепость я порой тружусь по целому часу. Так, с раскачкой и кряхтением, всё у нас и происходит. А потому вот тебе мой совет, милый: если хочешь, чтобы жена была тебе верна, никогда в старости не женись на молодой…

3

Через два дня Харидатта вернулся из поездки к дочери, и сразу вслед затем наступило настоящее лето. Солнце нещадно палило. В небе не было видно ни единого облачка. Днём стоял невыносимый, изнуряющий зной, и только ночь приносила освежающую прохладу. Птицы напрасно искали спасенья от жары на деревьях лишённых листвы. Все цветы увяли, трава пожухла. Водоёмы, мелкие речки и многие колодцы пересохли. Земля потрескалась и настолько высохла, что даже лёгкий ветерок вздымал над ней столбы пыли. В воздухе курился дым и стоял запах гари от лесных пожаров.

Занятия Ватсьяяны между тем шли своим чередом. И поскольку он был теперь очень дружен с Мандаравати, ему почти не приходилось заботиться о пропитании – влюблённая женщина в избытке снабжала его всем необходимым. Оба с вожделением вспоминали их первое соединение и, встретившись где-нибудь в укромном уголке, всегда обменивались страстными поцелуями. Жена Харидатты повторяла при этом строки поэта:

«Любимый, не могу уснуть,

Такая боль пронзает грудь!

Как беспокойна эта ночь,

Никак тоску не превозмочь».

Не раз и не два приходила им мысль о новом свидании, да только как устроить его под боком у мужа, в доме, где полно народа? Однажды, улучшив момент, Мандаравати шепнула юноше:

– Право, любимый, если нынешней ночью я не смогу покрыть поцелуями твои лотосоподобные ноги, то познаю все восемнадцать видов пытки, а затем увижу лицо смерти.

– Бесценная госпожа! – пылко отвечал Ватсьяяна. – Все мои помыслы стремятся к той же цели, укажи только путь, и я бестрепетно пройду по нему до самого конца.

– Мне нравится твоя отвага, – промолвила Мандаравати. – Послушай теперь, что я придумала. Вечером, после завершения сандхьи, скажи всем, что тебя истомил солнечный зной, пожалуйся на головную боль и отправляйся спать. Мой муж задержится в домашнем храме. А о том, что бы в доме не осталось прислуги, я позабочусь сама. Как услышишь мой голос, ни мало не медля, поднимайся в спальню на втором этаже. Справа от ложа стоит большой сундук, в котором я обычно храню зимние одежды. Сейчас он пуст. Забирайся внутрь и сиди тихо.

Хотя замысел подруги показался юному брахмачарину весьма рискованным, он принял его без возражений. Ведь любовная наука во многом сродни военной стратегии: хитрость и расчёт играют в ней немаловажную роль, однако в конечном итоге победа всегда достаётся самому отважному. Итак, разделив роли, любовники приступили к осуществлению своего замысла. Ещё во время занятий Ватсьяяна стал жаловаться на головную боль, за вечерней трапезой он едва притронулся к еде, и при первой возможности удалился к себе. Вскоре с улицы послышался крики хозяйки, сзывавшей во двор всю домашнюю прислугу. Пока Мандаравати отдавала каждому распоряжения относительно завтрашнего дня, Ватсьяяна незаметно проскользнул в хозяйскую спальню на втором этаже и юркнул в сундук. Затаив дыхание, он ждал, что случится дальше. Между тем, после обычной вечерней суеты в доме постепенно водворилась тишина. Послышались тяжёлые шаги Харидатты. Он завершил ритуальное омовение и поднялся прямиком в спальню. Мандаравати не заставила себя долго ждать. Она стала раздеваться и сказала:

– Свершив пуджу всевышним богам, отдадим теперь должное Каме.

– Ты права жена, – важно произнёс брахман, – каждый человек должен практиковать дхарму, артху и каму, но делать это гармонично, отдавая надлежащее внимание каждой из них, и не злоупотребляя чем-то одним. Дхарма – это повиновение Шастре или Священному писанию, артха – приобретение познаний и земных богатств. Что касается камы – то это получение наслаждения от соответствующих объектов при помощи пяти чувств: слуха, осязания, зрения, вкуса и обоняния, управляемых разумом и душой. Неразрывная часть этого процесса – своеобразный контакт между органом чувств и его объектом и получение удовольствия, которое является результатом этого контакта…

– Каждое твое слово, дорогой супруг, преисполнено неземной мудрости, – прервала его Мандаравати. – И если ты позволишь тёмной женщине воспользоваться начертанным тобой же образом, то объект для получения удовольствия уже здесь и лежит перед тобой. А чтобы контакт между ним и твоим органом состоялся, выпей приготовленное мною молоко. В результате, вкусив наслаждение, ты гармонизируешь посредством камы свою дхарму. Опасаться же каких-либо злоупотреблений с этой стороны нам очевидно не приходится.