Женя присел на корточки и взял один кристалл в руки.

– Мет?

– Омлет! – Илья сел. Стал подгребать льдинки к себе.

– Дурак. – Женя встал. – Это же химия, отходы. Спалишь организм к чертям. Лучше бы кокаин…

Илья перебил его:

– Лучше бы ты свое «лучше» засунул поглубже.

– Дважды дурак. Таскать с собой… – Женя на глаз прикинул количество кристаллов, – годовой запас клубов… хм, Еревана?

«При чем тут Ереван?» – Мысли Ильи метались, как куницы по веткам.

– Повяжут, дадут десятку. Не стремно? Смой лучше в унитаз.

– Я вроде бы говорил куда тебе свое «лучше» поместить?

Илья ползал по полу и собирал наркотики, засыпая кристаллы в карманы джинс. Убедившись, что ничего не осталось, он поднялся и пошел к выходу.

– Возле клуба патруль дежурит. Тебя же примут. Ты себя видел? – Женя загородил дверь. – Выкини это.

– Дай пройти, – сказал Илья.

– Да услышь ты меня! – Женя шагнул ему навстречу.

Илья толкнул друга двумя руками в грудь. Женя не удержался на ногах и упал на мокрый кафель. Илья открыл дверь и вышел из туалета.

Он шел по клубу, не понимая, кто перед ним. Люди сплелись в душную массу из слов, глаз и прикидов. Прочь отсюда! Почему за него всегда решает кто-то другой? Тимур, Катя, теперь Жениус. Достали! Вдруг кто-то загородил проход.

– Джентльмен вернулся? – Лилия покачивала пистолетами и улыбалась.

Она заметила его глаза и спросила испуганным голосом:

– Илья?

– Исчезни, чудовище! – Он оттолкнул девушку рукой, рывком открыл дверь и вышел из клуба.

Двери клубов, ресторанов, концертных залов открывались и закрывались, вели в квартиры с прокуренными кухнями, гостями, весельем. Вели к незнакомым девицам, что сменялись, как фотографии на телефоне. Словно кто-то смахивал их в сторону, все быстрее и быстрее, снимок сдвигался, на его место вставал другой. Знакомые позы, стандартные гримасы, одинаковые жесты. Разве что герой этого фотопроекта длиною в десять лет становился старше. Казалось, человек с фотографии искал и никак не мог найти наилучшего для себя состояния, идеального удовольствия. Ему нравилась разгульная жизнь, эта вечная вечеринка у Гэтсби, но каждый раз ему словно чуть-чуть не хватало. Набор развлечений тасовался в случайном порядке, а совершенная комбинация не приходила. Блюда недосаливали, а из шампанского выходил газ. Поиски счастья, пусть мимолетного, продолжались скорее по инерции. Ты сегодня снова его не нашел? Но ты старался. Значит, заслужил! Выдай себе три-четыре часа радости. Но будь готов оплатить сполна. Завтрашним днем.

Журнальный столик в виде геймпада классической Super Nintendo. Игровой автомат-аркада с файтингом Mortal Combat. Пластиковая статуя Леонардо, ниндзя-черепашки с двумя катанами. Любой мальчишка назвал бы эту квартиру раем на земле. Правда, это место посещали лишь девчонки. Точнее, девушки и женщины. Ребенок, который обставил квартиру артефактами из мира поп-культуры, спал на диване в гостиной. Мальчику было тридцать восемь лет.

Илья лежал на боку, щекой в спинку дивана. Дышал неровно, губы подергивались, словно он с кем-то спорил во сне. Морщины вокруг глаз, под скулами и на лбу казались не почетными медалями возраста, а шрамами времени. Бородку, когда-то аккуратную, а сейчас растрепанную, пересекали белые меридианы седых перьев, как полустертые отметки на карте сокровищ. Карте, которая должна была привести Илью к счастью. Карта есть. А вот компас он потерял.

В комнате было светло. Наступил полдень и даже январское скупое солнце решило немного поделиться светом. Дыхание Ильи замедлилось и почти прекратилось. Он не дышал с минуту, вдруг резко вздохнул и проснулся. Сфокусировал взгляд на стене. Потом сообразил, что он дома, пошевелился и застонал. Мышцы ломит, как от гриппа. Неважно, лежишь ты, сидишь или стоишь – в любом положении все болит. И так всегда. А цены в этом магазине растут с каждым годом. Час радости меняется на день, даже два, страданий. Так себе курс. И чем старше, тем дольше расплата. Нет, конечно, это не страшные боли, как от рваной раны. Жить можно, а вернее, существовать: часами тупить в сериалы и заедать их алкоголем. В общем, расти над собой, как борщевик на помойке. Кстати, да. Илья осмотрел комнату: бутылки на кресле, носки на столе, грязные тарелки на полу. Хорошо, что этаж девятый, и мухи не долетают…

Илья поднялся и сел на диване. Потом напряг ноги и с трудом поднялся. Знобило. На нем джинсы, а сверху голый – только татуировки по торсу, но они не греют. Он натянул на себя плед, обмотался им по горло и пошел на кухню, ломано переставляя ноги. Квартира-студия, хватило шести шагов.

«Где я оставил бутылку?» – подумал Илья.

Он плохо помнил вчерашний вечер. Супермаркет, полки с алкоголем. Очень хотелось выпить, и Илья глотнул джина тут же, не доходя до кассы. Да начнется вечеринка! Охранник ругался почему-то испуганно. Видимо, ждал от него побега с открытой бутылкой. Впрочем, зря. Деньги у него пока были. Правда, только на ноунейм выпивку, недорогую. А еще на регулярные пятничные колеса…

– Где мой джин? – просипел Илья. Он пооткрывал дверцы шкафчиков, распахнул холодильник, заглянул в посудомойку. Бутылка нашлась в микроволновке. Он что, хотел его разогреть? А ведь мог. Январь девятнадцатого года выдался холодным. Илья открутил крышку и присосался к бутылке.

Елку на Новый год он не ставил. Покупать ее, обвешивать игрушками, а потом разбирать, тащить на помойку. Зачем такие сложности и главное – для кого? Елку не ставил, но запах хвои любил. Поэтому январь был месяцем джина. Можжевеловые ароматы будили приятные воспоминания о детстве. Он сделал несколько мощных глотков. Сейчас, сейчас. Разойдется, смягчит…

Илья забрался на барный стул и пошарил рукой под рассыпанными на столе комиксами. Что они тут делают, зачем он их вчера вытащил из шкафа? Освежить в памяти, как выглядит Брюс Уэйн? Или, может, выпить с ним?.. Наконец он нащупал пачку сигарет. Прикурил походными спичками, огромными поленьями: других в магазине вчера не оказалось. Затянулся. Дотронулся до клавиатуры ноутбука и уставился в экран: музыкальные плей-листы, с десяток клипов на YouTube, порносайт. Не удивлен – под этим делом душа требует музыки и удовольствий. Свернул все к чертям. Выскочило и тут же пропало оповещение: в ящик свалился имейл. Илья не успел разглядеть, что это было. Спам, наверное, автоматическая рассылка. Живые люди ему теперь редко пишут. А те, кого он встречал в своих трипах, люди на вечер, своих контактов не оставляют. Не для этого они нужны.

Он зашел в почтовый ящик. Глотнул джина и открыл письмо. Ну, мог бы и не открывать. Знакомые абзацы, полные канцелярщины. Если перевести на нормальный русский, то вот что ему написали:

– Мы тебя уволили. Не приходи к нам больше. Дебил.

Его выгнали из очередной студии. Какой там по счету? Некоторое время Илья даже коллекционировал свои увольнительные письма. Распечатывал и вешал на стену, как охотничьи трофеи. Потом перестал – без зрителей шутка переставала быть смешной.

Звонок. Телефон требовательно вызывал его на беседу отвратительно мажорным ска-панком. Илья взял его в руки. Видеовызов. И смотри-ка ты – Жениус. Когда они встречались в последний раз? Года три назад. Женька приперся к нему в день его рождения, хотя Илья никого не приглашал, – он вообще забыл про свой ДР. Он тогда подошел к двери, глянул в глазок, послал друга подальше и завалился спать. Чего ему сейчас надо?

Илья принял вызов и уставился в камеру. Извечные дреды, пиджак, жилетка, рубашка в узорах… м-да, фешн из май профешн – Жениус продолжал обматывать себя слоями. Капуста трикотажная.

Женя молчал и разглядывал Илью. Потом сказал:

– Подозревал, что удивлюсь. Но ты и правда выглядишь невнятно.

– Три года ждал, чтобы мне об этом поведать? – Илья хотел закончить разговор как можно быстрее.

– Я ненадолго, не беспокойся. Просто обязан тебе сообщить.