- Сэр Фредерик, а Сэр Фредерик! - это была Амалия Рэйвн, самая старшая из пожилых дам, находившихся в гостиной. - Ну что же вы, голубчик, мы тут все вас уже как энное количество часов дожидаемся, а вы тут цветочки рвать изволите. Нет, это конечно мило, да и... Ах пойдемте же наконец, Сэр Фредерик, нас ждут.
Леди Рэйвн не всегда была такой, в отличие от старых дев, которые имели честь отведывать чай вместе с ней и Сэром Фредриком. Она, в годы молодости вела довольно распутную и разгульную жизнь. Но во время одного из походов в войну против Севера, будучи полковой куртизанкой, она к несчастию своему заболела сифилисом, долго хворала, и вылечившись начисто, покончила со своим блядским прошлым, уехала в поместье, и за несколько лет превратилась в сухую поджатую даму, отдающую чопорностью и прочими неприятными качествами, коими были наделены все старушенции из ее окружения в той или иной степени.
Один лишь Сэр Фредерик знал ее прошлое. (Вполне возможно, он как раз и служил в том полку, где заразилась леди Амалия.) И бывало, раскладывая вместе пасьянс, они подмигивали друг другу и загадочно улыбались.
- Сэр Фредерик, вы представить себе не можете, сынишка нашего дворецкого женится на Кэти... Но Сэр Фредерик, как это вы не помните, кто такая Кэти, это же дочь этого знаменитого ученого. Да-да, Кронхэймера, леди Амалия так быстро говорила, что Сэр Фредерик не успевал даже вставлять свои благородные изречения, а Амалия схватывала их, когда они и не успевали еще слететь с уст Форста.
Так они продвигались по аккуратненькой аллеечке, пока не достигли гостиной замка, где уже собралось все общество...
В церкви столпилась уже большая куча народа, когда туда вошло все достопочтенное общество, состоящее из дам преклонного возраста в чепцах и пенсне, возглавляемое небезызвестной Амалией Рэйвн, и замыкаемое Сэром Фредериком.
Пастор, слегка подвыпивший и бодрый, взобравшись на свое место, повелел начинать.
- Времена настали новые, - начал святой отец, - и посему предлагаю всем целоваться, целоваться, целоваться...
"Странно, - подумал Сэр Фредерик, ощущая себя где-то на южном фронте. Вот так всегда, когда засыпаю, кто-нибудь да проговаривает одно слово раз по десять...
. . . . . . .
- Сэр Фредерик!
Форст услышал истошный вопль и моментально проснулся.
- В чем дело?
- Негры, о боже, негры! Вставайте же мои слуги! Вставайте сволочи. Я же...- орала трезвея, госпожа.
Но слуги встать не могли, глотки их были аккуратно срезаны добрыми черными руками, в коих местами блестели мачете и пилочки для ногтей, украденные туземцами во времена прошлой английской экспансии. Странные белые люди пытались обменять их на золотые серьги, покоившиеся в негритянских губах, но не тут то было...
- Сэр Фредерик!
- Да я уже встал, и, между прочим, ударился больно о рог животного.
- Да не рог это, а пальма.
- Ой, и в самом деле. Хотя похож.
- Да нет.
- Нет, ну похож...
- Да что вы, право...
- Нас сейчас будут бить, принцесса. Возможно убьют...
Принцесса издала предсмертный хрип. Вернее, это ее горло его издало, но не важно. А важно то, что после сего Сэр Фредерик в момент ожил и принялся сопротивляться...
... Уже несколько часов корявые черные тела летали над оазисом. Но всему есть предел, и обессиливший врач упал прямо на вождя.
. . . . . . .
- Ну, Сэр Фредерик, ну проснитесь же, - Амалия Рэйвн больно кольнула зонтиком Форста, - послушайте же хоть немного. Будьте же приличным человеком.
- Я вас целовать не буду, - твердо ответил туманный Сэр Фредерик.
Удивленная и оторопелая дама хотела было что-то произнести типа "Фи!" или "Фу!", но, внезапно, священник, устав от своих громких речей, подтянул потуже рясу и крикнул: "Горько!"
Жених и невеста в момент припали друг к другу, и зал взвыл...
- Ах, как это им не противно, выдала третья подруга леди Рэйвн.
- Да, - подметила четвертая.
- Да, - подметила пятая.
- Да, - подметила шестая...
...- Я вам ничего не скажу, инки, - непонятно откуда возникло в голове это слово у связанного и контуженного Сэра Фредерика Форста, лечащего врача самой принцессы, теперь уже покойной, но он это произнес. И сделал это с достоинством и с высоко поднятой головой, насколько позволяли лианы и дебри.
Негры внезапно обернулись и посмотрели ему прямо вовнутрь.
Явно завладев их вниманием, обессиленный Форст продолжил:
- Я старый солдат, родился в Н-ском городе, в том же году. Я умру за свою страну, и ваши черные рожи меня не остановят. А есть у нашей страны такие армии, при виде которых у всех густонаселенных народов Африки глаза ихние округлые повыползают и губы в папирус совьются. А есть у этих армий такие снаряды, какие вам и не привидятся в самых страшных сновидениях, и пушки там здоровые, и бронемашины, и...
Но не успел вымолвить всю речь свою лечащий врач, как вышли негры все из тростника, и остался он наедине со старым прыщавым пигмеем, который медленно так потянул за узелок и развязал Сэра Фредерика, а как развязал, то вручил ему саблю его, подаренную ему в свое время самой принцессой во время прошлого похода. Потом взглянул так добро и подслеповато, и произнес:
- Кхм, кхм. Крмз. Уммм.
Но внезапно Форст, почувствовав едкую ненависть к этому больному доброму негру, всадил в него саблю прямо ему в сердце, схватил со стола важные документы и, посмотрев вслед падающему телу, геройски вышел из зала...
- Что за черт, - тихо прошептал Сэр Фредерик, стукнувшись о притолку в дверях церкви, - опять эти мерзкие сучонки гундят под нос. Старые паскудницы!
И с омерзеним думая о подругах леди Рэйвн, Форст вышел на улицу. Солнце уже садилось, набегали тучи, явно приближалось ненастье. Но прикинув то, что сможет успеть, Сэр Фредерик зашагал быстро по полю, ни о чем не думая и глядя прямо в землю...
- Ну и земля здесь, один песок, сущий ад, - Сэр Фредерик произнес это на четвертый час своего следования по барханам. Он дал себе клятву во что бы то не стало дойти до центра, собрать войска и отомстить проклятым бедуинам за жизнь принцессы. На глаза его наворачивались слезы, и странная фраза бродила где-то в правом полушарии его мозга: "Корабль пустыни - верблюд, корабль пустыни - верблюд, корабль пустыни - верблюд..."
- Хм! А есть ли в пустыне верблюды? - Сэр Фредерик хотел сказать: "Хм! А есть ли в пустыне корабли?" Но внезапный гром и гроза, а также моментально полившийся за ними дождь, обескуражили его донельзя. Сэр Фредерик принялся мяться на одном месте и искать безопасное ущелье. В церковь ему возвращаться не хотелось, к тому же она как тридцать пять минут назад пропала из виду, ни одного дерева подле не маячило. И отчаявшись, он зашагал прямо вперед, опустив голову к грунту...
... Вдруг внезапная буря подняла слой песка и метнула лечащему врачу его прямо в глаза.
Потеряв зрение, он закричал и, выхватив саблю, принялся размахивать ею истерично во все стороны.
"А вдруг рядом враг?" - лихорадочно мыслил обезумевший Форст.
Но падения мертвого тела или же каких-нибудь криков он не слышал. Хотя даже если бы они и были, вой ветра и скрежещущие звуки поднимающегося песка заглушили бы их.
Несмотря на слепоту, Форст решил идти до конца и не дать сломить себя стихии.
"Сюда бы сейчас дождь," - подумал Сэр Фредерик, совершив первый шаг...
... Ливень хлестал по лицу Форста. Он протянул руки, и во мгле обнаружил нечто похожее на строение.
- О, боже, неужели!?..
Вскоре нашлась и дверь. Промокший до нитки человек вошел вовнутрь, и почувствовав специфический запах сена, наткнулся на лампу. Там он нашел и спички.
"Слава богу - свет! Все-таки это хорошо так. Одному в старом сарае, на сене, когда кругом дождь, и кто-то идет сквозь него, и еще не дошел до своего сарая, а ты наконец-то в тепле и со светом, и можно вытянуть ноги, и просушить одежду," - не без радости думал Форст, стягивая левый носок.
