Среди перебежчиков лет пятьдесят назад сформировали новое правление. Самые опытные стихии управляли теми, кто прятался. Лана пустилась в бега тридцать девять лет назад, тогда она впервые и получила новое тело. Забыть его будет сложно: женщина за сорок, с седыми вечно путающимися волосам, белесыми бровями и щербинкой между зубов. Лана, как только могла, пыталась привести её в порядок, но ничего не добилась. Ей было сложно в шестнадцать жить в теле той, кто годился в матери. А мать она видеть хотела меньше всего. Она презирала её за то, что та ни разу не защитила её перед отцом. Джудит не была цыганкой, но быстро влилась в семью и стала подчиняться всем, даже самым диким, традициям общины.

Через год охотники выследили беглянку, сильно ранили, но Лана только порадовалась. Правление переселило её в тело ровесницы. Красивой. Она любила новую себя и берегла, как могла. Успела походить по клубам, влюбиться, завести первые отношения и расстаться. Последнее пришлось сделать через два года. Охотники. В тот раз среди них оказался Виктор. Он сбил остальных со следа, позволив сестре сбежать.

Женских тел у правления не оказалось. И на мучительные полгода пришлось застрять в теле библиотекаря. Он страшно потел, не мог без одышки подняться по лестнице и жил с мамой. Лана, конечно, сразу переехала, сменила ему гардероб, начала заниматься спортом. Одним словом, прокачала парня до неплохого уровня. Правда, этим себя и выдала. Оказалось, что такие перемены слишком бросались в глаза, и парнишкой заинтересовались. Ну а когда выяснилось, что недавно он попал в аварию, вопросов не осталось. Пришли охотники.

Такая канитель тянулась бесконечно с каждым перебежчиком. Но не каждого защищал брат охотник. Когда-то Лана выглядела, как он; пшеничные волосы, большие голубые глаза, острые скулы. Оба похожи на мать. Даже смеялись, как она. Лана мечтала когда-нибудь вернуться в своё тело. Не из-за смазливой мордашки, конечно. Она мечтала снова стать собой, не бояться того, что за углом стоит какой-нибудь парень с мачете.

– Ну так и что тебя привело, мой белобрысый старший брат. Знаю же, ты не мог приехать просто так.

Он нахмурил тяжёлые светлые брови, скомкал губы, выждал и сказал:

– Снова пора бежать. Тебя ищут.

– Кто-то из твоих? – Лана вжалась в диван.

– Нет, они даже не охотники. В этом я уверен, пробил по всем каналам, наши молчат. Так что эти ребята со стороны.

– Я тебя прошу, не говори, что снова придётся менять тело.

– Не придётся, просто какое-то время не показывайся. И своим соседям скажи.

– Им особенно сложно будет всё объяснить. Ты знаешь, что демоны не слишком сговорчивые? А вампирша самая странная из нашей компании, – Лана хитро улыбнулась, будто заговор какой-то устраивала.

– Не пора тебе от них съехать? – на полном серьёзе спросил Виктор.

– И куда? С ними хотя бы есть какая-то гарантия, что твои не сразу найдут. Да и мы давно стали семьёй.

– Да какая это семья? – он задумался. – Надо попробовать ещё раз поговорить с отцом насчёт твоего возвращения.

– Виктор, я не вернусь, мы обсуждали это с тобой миллион раз, – Лана повысила голос, – это не жизнь, а рабство какое-то. Достаточно того, что в этом теле мои способности не проявляются на полную. Их вообще мало осталось.

– А вот это, моя дорогая сестра, как раз очень хорошо.

– Виктор, нет ничего хорошего в том, чтобы не быть собой, – Лана смахнула слезу и отвернулась.

Брат коснулся её плеча, но она отдёрнула его.

– Зря ты пришёл, – голос звучал грубо.

– Лан, не надо так.

– Уходи. Мне следовало сказать это раньше, но, наверное, боялась остаться в полном одиночестве. Нам не стоит больше видеться. Ты охотник, а я перебежчик. Пусть так и останется. Уходи, пожалуйста, – голос дрожал.

Лана продолжала сидеть спиной к брату, когда услышала шаги.

– Я всё равно тебя люблю.

Некоторое время удалось посидеть в тишине, поплакать. Ведь иногда хочется просто вдоволь нареветься, чтобы все переживания разом смыло. Виктор в какой-то степени был прав: избавить себя от вечных скитаний и страха, вернуться к семье и самолично посадить себя на привязь – выход, но не тот, к которому стоит стремиться. И неужели нельзя придумать что-то ещё? Сколько можно бегать по миру в поисках спокойствия. Нельзя же всю жизнь прятаться под маской другого человека, жить его жизнью. Какой смыл в этом? Лана мечтала когда-нибудь вернуть своё тело и силы. Но правление не допустит, или охотники найдут раньше и прикончат.

– Да здравствует царство уныния и хотелось бы разврата, я вижу твои щиколотки, позволь рассмотреть что-то ещё.

– Ненавижу тебя, Эш, – Лана обернулась и бросила подушку в демона.

– Тупица, ты думаешь, сможешь уделать меня этим? – он звонко засмеялся.

Порочное создание, но невероятно обаятельное. Как же непреодолимо хотелось поцеловать его или хотя бы лишний раз коснуться руки. Лана встряхнула головой.

– Ну ты и сволочь! Не смей забираться мне в голову.

– Ой, надо больно. У тебя в голове скука смертная. Одни печали, – Эш широко улыбнулся, поправил серебристые длинные волосы и сел рядом на диван.

Он действительно был мерзавцем, но зато слушать умел лучше, чем любой человек. Они познакомились десять лет назад, когда Лана попала в очередную заварушку. Охотники загнали в тупик, и был выбор: либо позволить им убить себя, либо покончить жизнь самоубийством. Для неё всё было слишком очевидно. Достала нож и полоснула себя по шее. И умерла бы в тот день, если бы рядом не оказался Эш. Он появился из ниоткуда, ударил по руке, нож выпал, и рана получилась неглубокая. Болело страшно, но жить можно.

Эш любил всякого рода геройские поступки. Он также спас вампиршу, которая жила вместе с ними, но она не оценила. Миюки вообще сторонилась обитателей дома. Она либо уходила на весь день, либо сидела в своей комнате. Год в семье, а кроме имени толком ничего не сказала.

Ещё с ними жила Мара, демон от кончиков волос до кончиков ногтей. Лана избегала общения с ней, хотя и понимала, что, если кто и встанет на защиту её интересов, так это вспыльчивая демонесса, как она сама себя называла.

– Ну и чего ты приуныла, симпатяга? Я, кстати, говорил, что в этот раз мордашка у тебя ничего? Так и хочется, – он склонил голову, – поцеловать. Дашь такую возможность?

– Эш, ты временами бываешь таким надоедливым. У тебя давно не было какой-нибудь знойной красотки? Все модели закончились?

– А я тебя люблю и всё жду, когда ты сломаешься под моим напором. Ну так что там? Видел братца. Как он тебя находит? Где твой маячок?

Эш почесал острый подбородок, подмигнул и приподнял край ночной шёлковой сорочки. Лиля тут же ударила его по руке и, как ребёнку, погрозила пальчиком. На этого демона она злиться не могла. Несносный лучший друг.

– Сказал, что на меня кто-то новенький начал охоту. Не из его шайки, – она поёжилась.

– Иди ты! Я только привык к этому дому. И опять в путь? – он сделал максимально расстроенный вид и поджал губы.

– Какое-то время можем пожить и здесь, но если нас Виктор нашёл, то другие справятся в два счёта. Эш, тебе не обязательно за мной таскаться. Не подвергай и свою жизнь угрозе.

– Малышка, – он поцеловал её в лоб, – мы все уже давно ходим по лезвию. Так лучше это делать в компании, чем в одиночестве. Помнишь, когда мы впервые встретились, я был не в лучшей форме. Демоны изгнали, среди людей не прижился. Бла – бла – бла.

– Для демонов в тебе слишком много света, а для людей – тьмы.

– Ой, смотрите-ка на неё, прям Шерлок, – он потрепал её за щёку и встал, – если ты не хочешь провести со мной лучшие часы в своей жизни, то не мешай. Мне надо отоспаться. Ночка была зверская.

– Придурок ты, делать мне нечего таскаться за тобой.

– Десять лет уже ломаешься. Переспим разочек, и я успокоюсь, – добавил он, поднимаясь в свою комнату.

Чаще всего Эша можно было застать в игривом настроении: он шутил, пошлил и был собой, но Лана видела его другим. Этот парень постоянно волновался за тех, кто был рядом, считал своей обязанностью защищать их. А когда говорил, что зависал с девчонками до самого утра, на самом деле охранял периметр. Все это знали, но молчали.