– А-аха, – закивал утвердительно головой громила.

– Ну тогда иди.

Крепость ушел к себе в комнату, где стоял широкоэкранный телевизор системы домашний кинотеатр", но только без видеомагнитофона. Один раз Счастливчик подарил ему видеоплеер, но Крепость расстрелял его. Сказал, что видео заставляет телевизор вести себя как робот – Крепость считал телевизор живым существом, другом. Вот такой он придурок в сверхцивилизованном мире.

Помните, раньше была история о Маугли – малыше, которого оставили в джунглях. Так и Крепость, когда он был совсем маленьким, его оставили на помойке в теперь уже каменных джунглях.

Глухонемой бродяга Кью подобрал его и выходил малыша. Научил его выживать в мире эгоизма и жадности. Тогда мальчик и получил своё первое имя – Зверь. Зверь мог не задумываясь убить каждого, кто сделает неверные движения в его сторону или в сторону Кью.

Так как бродяга был нем, то он не смог научить мальчика разговаривать. Он научил его лишь языку мимики и жеста, обучил его читать слова по губам собеседника. Чудно, но в мире, где радио и телевидение захватило всё звуковое пространство, Зверь так и не смог научиться хорошо говорить. Для него грохот радио был сравним шелесту листьев в лесу

.

Из-за того, что он был необщителен, а общаться с ним было опасно, Зверь оставался одинок. И тогда он подружился с телевизором. Он смотрел все “мыльные оперы и ток-шоу. Особенно он полюбил программы Познера. Частенько он сидел перед телеэкраном и отчаянно жестикулировал, споря на ту или иную тему с человеком в маске

Когда Кью помер, то Зверь остался один. Вот тогда его и подобрал Счастливчик. Умыл, одел, сытно накормил. Счастливчик, выпускник Хорошего Института, сумел обожествить свою персону в глазах Зверя, стимулировал его подчинение себе. Он дал ему новое имя – Крепость.

Крепость исправно исполнял роль телохранителя и исполнял некоторые поручения, непосильные для человека в инвалидном кресле с одним пальцем на каждой руке.

Счастливчик посмотрел, как Крепость снова “разговаривает” с телевизором и захлопнул дверь в его комнату. Он подъехал к столу и набрал на кнопочном телефоне номер. Из динамика ответил женский голос: “Алло.”

– Зазнобушка, мой ствол уже дымиться от возбуждения. У меня сейчас ширинка лопнет, – проговорил в микрофон Счастливчик.

– Но, Счастливчик ты никогда не предупреждаешь. Я занята с очень важным клиентом. Давай через часик встретимся.

– Нет, ты мне нужна именно сейчас. Ты же знаешь как я тебя люблю и что ради меня нужно оставить любого плешивого министра. Я тебя с нетерпением жду – а это не только в твоих коммерческих интересах.

Счастливчик нажал на кнопку отключения связи.

Он действительно возбудился. Он возбудился от совершения убийства Бабника, а точнее от приближения к конечной поставленной цели – к завоеванию Мафии. И это стало реальность благодаря помощи Крепости.

Эти мысли всегда его «заводили» и в таких случаях он вызывал Зазнобу – первоклассную, по его субъективному мнению, проститутку.

Он даже испытывал некоторую мужскую слабость к ней как к женщине.

Не потому, что любила, потому что привык к ней. А привычки трудно менять.

В комнату вошла Зазноба в высоких обтягивающих сапогах в короткой юбочке и в маячке еле прикрывающей грудь.

– Счастливчик, где ты?

– Я здесь. Иди сюда сучка, я так по тебе соскучился.

– А как я соскучилась, – …

ВОПЛЬ ИЗ КИНОЗАЛА: давай, давай, давай!

На экране затемнение.

Кайфообладатель был привязан к стулу и истекал кровью.

Он почти самый могущественный человек Мурома, был скован по тукам и ногам. Его, обладающего самыми высокими связями и самой преданной армией поклонников, обдирали и глумились над ним два гребаных мудака: один инвалид и один дебил.

Конечно, надо отдать должное их силе – они разбили в пух и прах всю его охрану, а это тринадцать хорошо вооруженных бойцов (бывших сотрудников) Спецназа.

– Ну что, Кайфооблаатель, – инвалид подъехал вплотную к пленнику и заботливо протезом стряхнул пылинку с разбитого лица, – забавно, наверное, было наблюдать унижения подростков, молящих дать хотя бы половинку дозы наркоты.

– Кто ты, засранец?

Стоящий всегда на готове за спиной пленника Крепость схватил стопу правой ноги Кайфообладателя и стремительно поднял голень вверх. Коленная чашечка захрустела, как скорлупа земляного орешка, и ботинок торговца наркотиками оказался на уровне его глаз, с условием, что бедро осталось плотно лежать на силушке сидения.

Бешеный крик отчаяния огласил поместье. Но домик Кайфообладателя был настолько уединен, что кричать было бесполезно.

– Понимаешь, Кайфец, твои мучения мне не нужны. – Счастливчик продолжил свою речь предусмотрительно откатившись назад, чтобы не испачкать кровью серый костюм. – Мне нужна только твоя смерть. Но вы все слишком не сдержаны на язык и поэтому ваши посмертные фотографии даже газеты не рискуют публиковать. По той простой причине что их могут увидеть маленькие впечатлительные дети.

Кайфообладатель уставился на подошву обращённого к нему ботинка и тяжело дыша бормотал: “дерьмо, дерьмо… “Кайфообладатель был уже не в состоянии реагировать на новые источники боли и его губы шептали одно:”дерьмо, дерьмо…”

– Забодал ты уже меня. Кончай его. – Счастливчик развернулся и поехал к выходу, размышляя вслух. – Как бы вы меня не называли, но я всё равно всех вас перебью. Я приду в руководство Мафии, оставшиеся в живых до блеска вылижут мне задницу.

Крепость догнал своего шефа и помог ему спуститься по лестнице со второго этажа. Выехав на улицу, Счастливчик повернулся к идущему сзади телохранителю и спросил:

– Ты опять сделал ЭТО?

Крепость непонимающе смотрел сквозь тёмные стёкла очков на Счастливчика.

– Ты опять вырвал язык? Зачем?! Зачем ты это делаешь?

Крепость замялся, как юноша, застигнутый на занятии мастурбацией.

– Ладно, пошли.

На экране затемнение.

Кто тут ещё не доволен работой Правоохранительных Органов? Общество? – Общество, состоящее, в процентном соотношении, на одну треть из преступников и правонарушителей. Остальная половина добропорядочных граждан либо не платит налоги вовсе, либо успешно пытается их избежать. Оставшаяся, крайняя часть общества по возрастным причинам не в состоянии платить за свою защиту. Поэтому извини, бабушка, но Правоохранительные Органы не смогут уберечь от подонков твоего внука, так как людям: патрульным, следователям и прокурорам для успешной работы нужен стимул, денежное вознаграждение. «Спасибом» можно только подавиться.

– Вандал, Вандал! – Вандал обернулся на зовущий его голос и стал искать его источник в разношерстной толпе Дежурного Отделения ПОО. «Слишком много преступлений».

– Вандал, иди сюда! – Наконец Вандал увидел зовущего его Толстяка и двинулся к нему.

– Пойдём, посмотришь, как Старик наркомана допрашивает.

Толстяк, томно перекатывая запасы сада в штанах, повёл Вандала к оборудованной прозрачным зеркалом следственной комнате. Сквозь “стекло” они увидели двух человек: начальника ПОО и грязного вида молодого человека. Старик задавал вопросы, а Оборванец, не раскрывая рта, кивал головой.

– Смотри, сейчас Старик этому придурку все нераскрытые хулиганства повесит. – Толстяк еле сдерживал смех.

– Но ведь Оборванец находиться в наркотическом опьянении, его надо сначала поместить в медвытрезвитель.

– Пьяное состояние, – Толстяк с укором посмотрел на Вандала, – лично я не считаю это оправданием избиению и оскорблению граждан, разбитию витрин магазинов…

Вандал прервал перечисления Толстяка:

– Но ведь этот Оборванец не совершал тех правонарушений, в которых сейчас якобы сознается.