И тут мне стало больно, словно кольнули тысячами иголками. Неужели моя мама всё ей рассказала, неужели за моей спиной обсуждает мои «глупые» надежды на реализация бездарных книг. Я не выдержала и выплеснула всю боль, которая во мне накопилась, еле сдерживая слёзы.

– Во-первых, он в праве сам решать с кем ему встречаться. Во-вторых, дочь учительницы сама зарабатывает себе аттестат с хорошими оценками, в то время как Вы выпрашиваете их. И в-третьих, это моё личное дело, о чём я мечтаю. Всего доброго, до свидания.– Сказала я, сдерживаю дрожащий голос, резко развернулась и открыла дверь кабинета, чтобы выйти в коридор и каком-нибудь скрытно углу вытереть слезы. Хотя на вид я выглядела спокойной, но внутри меня всё кипело. Самое главное, не показывать своих эмоций дома, маме моё отчаяние будет только на руку.

***

Но мои надежды разбились вдребезги, когда я услышала громкое «Настя!», как только я вошла. Мне конечно приятно, что вы все помните моё имя, но зачем же вы говорить его так громко и с такой неприятной интонацией? И всё же вернёмся к моей маме. Что же вывело ей из себя?

– Ты представляешь?! Меня кто-то снял на видео и выложил в Интернет! Не могу понять, кто это сделал!

А я, кажется, догадываюсь.

– Там было что-то плохое?– я спросила спокойно, но на самом деле мне хотелось сейчас так же кричать, как ей. Жалко только соседей будет, так как звукоизоляция в нашем подъезде не совсем хорошая.

– Да какая разница?! Ты что, не понимаешь, меня откровенно опозорили! Видите ли, я повысила голос на ребёнка! Но что я могу сделать, если он не обращает на мой урок никакого внимания. А ведь он выпускной класс, о чём он только думает?!

Она всё время ходила по всей квартире, нервно хватаясь за голову и выкрикивая возмущения время от времени. В какой-то степени, её можно назвать перфекционисткой: она стремилась стать идеальной учительницей, хотела получать только положительные отзывы от своих учеников, и любая критика воспринималась ею очень болезненно. Зато в понятии идеальной матери, по её мнению, критика своего ребёнка очень уместна, ведь таким образом, она создаёт такого же идеального человека, как она. Мне кажется, ей стоит пересмотреть свои приоритеты по поводу методов воспитания. Поэтому чаще всего в такие моменты я стараюсь избегать её общества.

– Эм, может быть тебе выпить чего-нибудь успокаивающего, а я пока подожду в своей комнате, когда тебе станет лучше, – и уже направилась к двери, как моя мама схватила меня за руку и больно впилась своими длинными острыми ногтями-когтями. Не зря она родилась в год тигра, по характеру совпадает. А я, так просто, жертва хищников, игривая лошадь.

– Нет, ты должна мне помочь, быстро иди за компьютер! – эта фраза звучала бы привлекательно, если бы за ней не последовала следующая, – И зайди в мой личный кабинет! Я знаю, все в сговоре против меня! Они всем сделали личный кабинет, а мне нет! – и с этими словами она взяла толстую папку и швырнула ей в стену. Покойся с миром, папка!

Взяв все свои последние нервные клетки в кулак (если Агния всё-таки решится купить своей дочери успокоительное, пусть и мне заодно купит), я села за этот ненавистный на данный момент компьютер. Вот только логин и пароль сайт продолжал настойчиво считать неверным. От увиденного того же самого на мониторе, мама разозлилась ещё больше:

– Если ты не зайдёшь на этот сайт, я разрежу фотографию твоего мерзкого отца!

Это будет звучать странно, но после его смерти она стала часто думать об их совместной жизни, и в конце концов пришла к выводу, что он всё время её использовал. Как именно он это делал, она так до конца и не поняла, но переубедить её уже невозможно. Зато я ради отца буду готова на всё, так как любовь к нему и чувство вины не покидают меня до сих пор.

– Спокойно, – подняла я руки, как будто сдаюсь, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя в этот момент мне тоже хотелось что-нибудь порезать, – положи фото и ножницы на стол.

– Зайдёшь, положу! – свозь зубы прорычала она. Сегодня, наверное, магнитные бури, раз всё такие злые.

Я стала разбираться, зашла на её почтовый ящик, куда ей кинули письмо со ссылкой и прочей инструкцией. И выяснила…

– Ты собиралась зайти в личный кабинет, даже не зарегистрировавшись?

– Хочешь сказать, что я глупая, и не способна разобраться даже в технике, хочешь сказать, что я глупее тебя?! – и она резким движением приблизила ножницы к дорогому мне фото.

– Не трогай! – закричала я и схватила за запястья. И вдруг я почувствовала прилив сил, который неизвестным образом возникли неоткуда. По моим венам потекла что-то новое для меня, что-то ранее не принадлежавшее мне. Это заставило беспричинно улыбнуться широкой устрашающей улыбкой, как у маньяка, который поймал жертву, или у злодея, который одержал победу над героем. Вся злость, которая накопилась во мне за этот день, исчезла, как будто её и вовсе не было. Вместо этого появилось сумасшедшее счастье, от короткого хотелось засмеяться. Я не хотела отпускать руку, так как это приносило мне огромное удовольствие. Но мама бессильно опустилась, она присела, съёжилась, закрывая лицо руками, чтобы скрыть внезапно появившиеся слёзы:

– Как же разболелась голова. Что ты со мной сделала?! – и она взглянула на меня красными от слёз, испуганными глазами, – Что с тобой стало?! Посмотри, на кого ты стала похожа!

– На кого же? – Спросила я с улыбкой, меня переполняло чувство счастья от того, что вижу чьи-то страдания, чьё-то бессилие передо мной.

– Посмотри в зеркало! Посмотри! – и она, снова схватив меня больно за руку, повела меня к большому зеркальному шкафу, который стоит в прихожей.

И подойдя поближе, я к своему удивлению увидела…

В зеркале отражалась обычная школьница. Из странностей только счастливое и бодрое лицо, что для меня, да и любого нормального человека, не свойственно после ссор. Я с недоумением посмотрела на свою маму. Что это было? Отвлекающий манёвр? Она отвела меня в другую комнату, что бы что-то скрыть от меня? Или это неудачная попытка заставить меня забыть о случившемся секунду назад? Но взгляд мамы был полон непонимания и растерянности. Может быть действительно что-то случилось?

Хотя кого я обманываю, она настолько хорошая актриса, что с лёгкостью бы закончила кафедру театрального искусства.

Сколько раз она читала мои сообщения в социальных сетях. Но, к несчастью для неё, там нет опции "отметить как непрочитанное". Но даже не смотря на это, она продолжала ходить с невозмутимым вид, говорить со мной, как ни в чем не бывало, спрашивать о моих друзьях, хотя наверняка прочла все сообщения от начала до конца. Возможно, она так анализировала мой ответ с реальностью, ведь, признаться честно, я не всегда говорю правду, чтобы хоть как-то скрыть от неё мою личную жизнь. Но когда наступает момент нахождения прочитанных явно не мною прочитанных сообщений, она продолжала делать вид, будто не понимает, в чём я её обвиняю, и говорила, что возможно это просто ошибка в системе.

Так что у меня есть основания не верить ей даже сейчас. Я забежала обратно в рабочий кабинет мамы и стала его осматривать, пытаясь найти причину такого странного поведения. Но так ничего не найдя, я обратилась к ней:

– Что ты скрываешь? – спросила я забавным голосом. Странно, что в нём не чувствовалось злости. Он был по-детски радостным, будто я поймала родителей за прятанием подарка на Новый год, и теперь с предвкушением ищу его по всей комнате.

Но мама лишь растерянно замотала головой, а затем возразила:

– То же самое я хотела спросить у тебя. Что с тобой произошло? Как ты так быстро изменилась?

– Мама, перестань, ты уже переигрываешь. Если ты не хочешь, чтобы я что-то увидела, то просто скажи это, и я уйду от сюда.

Но она была непоколебима, нахмурив брови, она набрала побольше воздуха, чтобы на выдохе заговорить типичным строгим голосом родителя .

– Нет, это тебе пора перестать притворяться, либо ты мне всё рассказываешь, либо я перестану с тобой разговаривать!