С тех пор у него не было отношений – женщинам он не верил, боялся и избегал. По совету друзей он установил Тиндер, я стала одним из первых его «совпадений».

Я тоже недавно пережила, и воспоминания были еще свежи в моей памяти, поэтому поначалу терпимо относилась к изливаемым на меня потокам сознания. Вникала, пыталась сочувствовать и ободрять.

Незаметно для себя я стала его жилеткой, когда его накрывало. А случалось это часто.

Однажды он мне зачем-то прислал фото мужчины, к которому ушла его бывшая жена.

Это был смуглый мужичок средних лет с пальцами-сардельками и недельной щетиной на одутловатом лице. Алексис по сравнению с ним выглядел просто эталоном стиля, вкуса и элегантности.

Но кто знает, может его бывшей и был нужен простой и надежный, как славянский шкаф? Или у них полная камасутра в сексе? Или просто Алексис так достал ее своим пессимизмом, что она ушла, только бы больше этого не слышать?

И главное – зачем МНЕ все это?

Мой собственный стаж в Тиндере тогда исчислялся несколькими месяцами, поэтому я не сразу поняла, что это просто мужчина-тамагочи.

Ему не нужно реальной встречи, отношений, закатов, рассветов, ужинов с вином и искрами в глазах, кино в обнимку, вот этого всего…

Все его потребности в общении исчерпываются пинг-понгом из сообщений в духе: «Привет, как дела?». Ну и изредка плакаться в жилетку. Бесплатный психолог.

Впрочем, нет, не только плакаться. У Алексиса были соседи – настоящие или воображаемые – которые бурно занимались сексом круглые сутки и своими чаечными криками не давали ему спать, есть и нормально функционировать.

Он мне рассказывал, как громко кричит соседка по утрам, как похотливо стонет по вечерам и как смущается и хихикает, встречая его в подъезде или в лифте. В традициях лучшего документального кино про любовь.

После этого с его стороны пошли какие-то неловкие намеки на тему секса. Я не ханжа и мне было, чем поддержать разговор, но тут он сменил свой юзерпик в вайбере. На новом было милое фото сына у рождественской елки в костюме зайчика. Говорить на тему секса с зайчиком я решительно не могла.

Постепенно на меня свалился и сам Зайчик, милый пятилетний мальчик с бездонными синими глазами.

Алексис выбил из бывшей жены право опеки «50/50», согласно которой половину недели ребенок проводит со своей мамой, а вторую половину живет у него. Но, честное слово, лучше бы он этого не делал. С его уровнем тревожности это была поистине непосильная ноша.

Он страшно переживал по любому самому пустячному поводу. И выносил мозг мне.

– Он не доел свой ужин сегодня вечером! Наверное, он болен!

– У него грустные глаза! Вдруг его обижают в саду?

– У него болит голова и он хнычет!

– Он засунул палец в окно игрушечной машинки и не может его вытащить! (много ужасающихся смайлов). ААААА что делать?! Вызвать «Скорую»?

– У него синяк на коленке! Я их всех засужу!

Однажды малыш и вправду заболел. Насморк, кашель, температура 38.5. Был поздний вечер. До педиатра Алексис не дозвонился, мать ребенка спрашивать не хотел. Вопросы сыпались на меня градом.

Когда оказалось, что парацетамол температуру не сбил, Алексис пришел в ужас, и уже хотел было везти сына в больницу. Я посоветовала дать мальчику Нурофен и обтереть полотенцем, смоченным в теплой воде, а потом укрыть тонкой простыней.

– У него руки и ноги все в синих капиллярах!!! Боже, какой ужас!

– Ты, главное, сам успокойся. Выпей чего-нибудь от нервов. У ребенка спазм сосудов, осторожно разотри ему руки и ноги, и все пройдет.

– Он просит пить! Можно дать или нет?

– Можно, и чем больше, тем лучше!

– ААААА он плачет! И его вырвало! Мне так страшно!

– Переодень его, давай ему пить почаще, и успокойся

Через час температура начала снижаться, мальчик заснул, но Алексис бдил над ним всю ночь.

Поутру я нашла в своем телефоне еще несколько десятков сообщений от Алексиса разной степени патетики – от ужаса и отчаяния до робкой надежды на высшие силы и ближе к утру – с благодарностью к моему медицинскому гению.

С того дня Алексис заговорил об этой переписке в тональности «мы», «наши отношения».

Однажды мы договорились пойти на пробежку в парке. Он хотел показать правильную технику бега, при которой не травмируются колени.

В тот день мне пришлось задержаться на работе и, как назло, умерла батарея в телефоне. Я была уставшая, голодная и сонная.

Зимний вечер, накрапывает мелкий дождик. Я бы предпочла душ, суп и хороший фильм под пледом, но уговор дороже денег. А еще мне было интересно наконец встретиться с ним в реале – к тому времени мы общались уже около 3-4 месяцев, но ни разу не виделись.

Когда я приехала домой и включила телефон, было несколько сообщений от Алексиса. Я написала, что буду через 15 минут и спросила, где его найти. Ответа не последовало.

Идея бегать в темноте под дождем не находила ни малейшего отклика в моем сердце, но из-за моих вечных опозданий, необязательности и перенесенных планов некоторые люди меня просто ненавидят, и я решила «изменить паттерн» и выполнить обещание.

Сонная, голодная и несчастная, я отправилась в парк, периодически проверяя телефон – вдруг он меня ищет.

Через полчаса я наткнулась на него на тропинке – он уже бежал обратно.

Я обрадовалась. Он холодно взглянул на меня и процедил сквозь зубы:

– Ты опоздала

– Да, я тебе написала, что задерживаюсь, как только смогла

– Я не беру с собой телефон на пробежку. Ладно, чао, не могу стоять, сбиваюсь с ритма, и сердце частит.

– Пока, – я смотрела на него в недоумении.

Что это вообще было?!

Вечером он, как ни в чем ни бывало, написал мне, как провел день, прислал фотографии, чтобы я тоже порадовалась, какой крутой домик малыш слепил из пластилина.

Я пару раз односложно ответила и ушла в тину. Было понятно, что не стоит больше тратить время на этих зайчиков, и пора сворачивать общение. Там явная клиника.

Через несколько дней он пригласил меня на свидание. Я зачем-то согласилась – наверное, во мне еще теплилась надежда, что он как-то реабилитируется за свое странное поведение.

Мы встретились в винном баре.

В реальной жизни Алексис был стеснительным и зажатым. Мы говорили об общих знакомых, путешествиях, но разговор не клеился и паузы становились все длиннее. Вскоре я откланялась.

Добравшись домой, он мне пишет:

– Я тебе не понравился?

– Ты очень милый, просто, наверное, нам нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу…

– Хаха, не пытайся быть вежливой, я все понял. Я не понравился тебе!

– Если честно, я так и не сформировала какое-то мнение…

– Ну да, и я об этом! Если бы понравился, ты бы так не ответила!

– Я не знаю, что на это сказать… Извини, я уже засыпаю, спокойной ночи.

– Ты увиливаешь от разговора! Чего ты изворачиваешься? Не нравлюсь – так и скажи! Не переживай, мои чувства не будут задеты, ты тоже ведь ничего для меня не значила. Просто какая-то подружка по переписке.

Боже мой.

Говоря языком дипломатии, «я вышла из диалога в одностороннем порядке» и через несколько дней начала забывать об этом недоразумении.

К тому времени мы уже давно были друзьями в соцсетях. Алексис продолжал исправно «лайкать» и комментировать мои фотографии, я тоже иногда «лайкала» фотографии Зайчика – хоть я никогда его и не видела, за эти месяцы он стал мне почти родным со своими синяками на коленках, царапинами на носу и пальцем, застрявшим в машинке.

С его папой мы изредка перебрасывались парой фраз и поздравляли друг друга с днем рождения и Рождеством.

А когда у меня случились серьезные отношения и друзья увидели меня на фотографиях с моим бойфрендом в соцсетях, Алексис меня просто отовсюду удалил…

Так закончилась история виртуальной семьи – виртуальным же разводом.

Нервный марафонец Алексис научил меня практически с первых фраз фильтровать нытиков и прилипал, которые паразитируют на времени и эмоциях, ничего не давая взамен. И еще – каким бы прекрасным ни казался мужчина со стороны, включая внешность, успешность, увлечения и то, какой он хороший родитель, это не делает его сколько-нибудь пригодным для отношений адекватным партнером. Увы.