Наблюдая с возвышенности за селением, Шион безошибочно определял куда следует нанести первый удар, чтобы максимально снизить оборонительный потенциал шиноби. Он рассматривал их вероятные действия, выбирая самые удобные для себя варианты.
Позади него стояла тройка его последователей. Их он планировал оставить в резерве, в том случае если возникнут серьёзные затруднения. Пока же их помощь не требовалось.
Шион смотрел на обычных мирных жителей. Людей, что выбрали спокойные, не связанные с войной, жизни. Он видел перед собой самых обычных рыболовов, продавцов и пекарей. Было ли ему жаль этих людей? Ведь они никак не связаны с теми, кто властвует над ними.
Шион лишь цинично усмехнулся на заданный самому себе вопрос, после чего ответил на него: Их вина в том, что они не пытаются противостоять своему собственному лицемерию. Не хотят видеть ничего, что заставит их усомниться в том, что они живут в правильном мире. Но хотят они того или нет, вскоре он заставит всех прозреть. Включая последнего безобидного старика, который сейчас сидел и выпрашивал милостыню. От зажравшихся от собственной безнаказанности и власти, лордов, до последних нищенок. Он уравняет всех, поставит на один уровень и будет наблюдать за их попытками найти различия, в которые люди так верят.
Мгновенно переместившись на километр над центром селения, Шион направил свои ладони на всё то, что находилось под ним. Невероятная ударная сила сокрушила Скрытый Туман, мгновенно убивая значительную часть его населения. Тем, кому повезло выжить, были погребены под завалами, оставшимися от зданий, которые были выстроены по всей площади деревни.
Тысячи убитых, ещё больше раненных, тех, кто минутой ранее даже не подозревали о приближающейся катастрофе. Испытал ли он что-нибудь от совершённого преступления?
Ничего, ни чувства вины, ни удовлетворения. Это была всего лишь демонстрация. Пускай испытают на себе то, на что бесчисленные годы обрекали других, даже не думая о том, что различия между вами не так уж сильны.
Кара? Нет. Кто он такой, чтобы кого-то карать?
Шион всего лишь помогал людям избавиться от того невежества в которое они себя сами и загнали. Он заставит всех увидеть то, что на протяжении всей жизни его преследует.
Глава двадцать четвёртая. Тучи над Звуком
Карин вальяжно сидела на троне, который некогда было позволительно занимать только Орочимару. Перед ней в поклоне стояли двое шиноби в экипировки Звука, чьи лица скрывали чёрные маски. Поскольку Саске всё ещё не вернулся из мистического места, называемого Пещерой Рьючи, а Суйгецу Хозуки был занят подчинением кланов шиноби Страны Горячих Источников, руководством Скрытого Звука занималась она.
— Итак, вы выяснили, что стало с группой занимавшейся наблюдением за девятихвостым? — отстранённо произнесла девушка, про себя сожалея о долгом отсутствии Учихи. После того внезапного порыва страсти, когда он бесцеремонно и грубо взял её, тем самым осуществив потаённые желания самой девушки, новоявленный лидер Звука был постоянно занят. А почти сразу, как разобрался с делами, отправился на поиски некоего Змеиного Мудреца. От мечтаний об очередной встречи с объектом своих желаний, Карин отвлёк голос шиноби.
— Нам не удалось найти тел, но мы думаем, что их устранили те, кто атаковали Коноху, — распрямившись, заговорил один из них.
— Коноха была атакована? — услышав его, насторожилась Карин, постукивая пальцем по подлокотнику. — Снова акацки? Что с девятихвостым?
Дождавшись, когда поток вопросов приближённой Учихи иссякнут, мужчина ответил:
— Это определённо были акацки. Среди нападавших мы видели человека со спиральной оранжевой маской, о котором рассказывал господин Саске. С ним так же был один из семёрки мечников Тумана, Хошигаке Кисаме, который пал в битве с Копирующим Ниндзя. Но помимо этих двоих, акацки использовали огромную армию каких-то искусственных людей. Мы подумали, что господина это заинтересует и похитили одного из них.
— Правильно сделали. — перебила его девушка. — Я понимаю, акацки пришли за джинчурики. Им удалось его забрать?
— Определённо. — подтвердил разведчик. — Второй акацки владел неизвестной нам межпространственной техникой, и во время битвы ему удалось переместиться, захватив с собой Узумаки Наруто. Дальнейшая судьба девятихвостого нам неизвестна.
Слушая доклад шиноби, Карин в очередной раз пожалела, что здесь сейчас нет Саске. Он неоднократно намекал, что нельзя позволить акацки завладеть последним хвостатым зверем, впрочем, не упоминая почему. Будь здесь Хозуки, можно было бы выслать отряд на поиски с ним во главе. Сейчас же она не знала, как ей поступить. Отправится самой и надеяться, что её ново-обретённых возможностей хватит, чтобы обнаружить и вторгнуться в скрытое убежище организации, возможности которой позволяют сокрушить целое Великое Селение? А ведь это ещё не самое сложное, ещё нужно найти там джинчурики и устроив ему побег как-то самой выбраться живой.
Временно отринув размышления о сложившейся ситуации, Карин решила посмотреть на похищенного бойца, которого пленил отряд. По её приказу пленника притащили в лабораторию, ранее занимаемую Якуши Кабуто, то есть теперь уже её. Его бросили на операционный стол и зафиксировали тело ремнями.
Когда её помощники доложили, что всё приготовили, девушка сама пришла в лабораторию и с учёным интересом стала разглядывать лежащего на кушетке человека.
Первое, что бросалось в глаза, это пигментация кожи, из-за которой всё его тело имело белый цвет с лёгким зеленоватым оттенком. Волосы существа были темнее, ближе серо-зелёному, а глаза наоборот ярко-салатовые.
Обойдя пленника по дуге, Карин встала к нему так, чтобы он тоже мог её видеть. Из-за ремней, стягивающих все его части тела, повернуть голову он был неспособен.
— Мне уже известно, что ты такой далеко не один. Скажи, акацки давно создало себе армию солдат. И что ты такое вообще?
Рот пленнику завязывать не стали, но за всё время, что был в сознании, он только и делал что, молча, разглядывал в потолок. Впрочем, до её появления с ним и не пытался кто-то заговорить.
— Зря стараетесь, мне не о чём с вами разговаривать. — ответил невольник, что было для девушки вполне ожидаемо. Она скорее удивилась, если бы он добровольно пошёл на контакт и сейчас уже выкладывал все тайны своей преступной организации.
С сожалением отметив, что гендзюцу далеко не её конёк и даже обретение шарингана это не смогло исправить, Карин взяла со специального столика с хирургическими инструментами шприц. Не хотелось, конечно, сразу прибегать к препаратам, ломающим психику пациента, но альтернативой были пытки, в искусстве которых она тоже была далеко не так сильна. К тому же было не ясно, как организм этого существа на них среагирует. Не хотелось бы, чтобы он помер, так и не дав никаких объяснений.
Вопреки ожиданиям Карин, ничего из того, что она поочерёдно вколола в тело пациента, результатов никаких ни дало. То есть вообще никаких, человек, лежавший на кушетке, просто оказался иммунен к такого рода, химическим воздействиям.
Факт бессмысленности дальнейших попыток расколоть его с помощью введения в кровь всякой гадости, разозлил, и всё-таки вынудил её перейти к традициональным методам ведения допросов.
Карин положила очередной шприц и взяла с того же столика хирургические щипцы. Краем глаза она смотрела за реакцией пленника, и на его лице в этот момент отразилось беспокойство.
Спустя семь вырванных ногтей, четыре зуба и трёх раздробленных пальцев, Карин смогла выяснить две вещи. Первая: это всё бесполезно, он всё равно ничего не расскажет. И вторая: что ему свойственны все человеческие эмоции. Он чувствует боль так же как все люди, и так же ему не хочется её испытывать. Поначалу он ещё пытался держать себя в руках, но вскоре всё же стал орать, как и любой другой на его месте. Он пытался ей угрожать, проклинал, а когда понял что это бесполезно, стал умолять и даже плакать. Его определённо возможно сломать, но верность тому, кому он сейчас служит нечто другое. Предать он не способен.
