Океан бушевал, волны разбивались об утесы, белая пена взмывалась в воздух, покрывая каменные ступени с головой. Вал катился за валом, подгоняемый ледяным ветром. Мрачные тучи смотрели с неба, то ли собираясь разразиться дождем, то ли готовясь ударить молнией. Ветренная стужа грозилась перерасти в буран.

Несмотря на непогоду, вдоль побережья упрямо брела одинокая невысокая фигура. Юноша, возможно даже мальчик, шел вперед, угрюмо кутаясь в толстую телогрейку. Он шествовал по той тонкой грани, где снежные сугробы сходят на нет, побежденные мощью океана, но и волны пока не достигают близкого рубежа.

В руках паренька танцевал длинный шест, коим он то и дело взмахивал, то ли отгоняя духов, то ли воображая себя великим воином. Ноги ступали уверенно, сильно; волевой взгляд внимательно осматривал близлежащие скалы. Добротная поношенная одежда, явно с чужого плеча, надежно охраняла от холода.

Молодой Хенг аль Рабах, подрастающий воин кочевого племени северных бедуинов, взглянул на горизонт и невольно остановился, завороженный открывшимся зрелищем. Он и раньше неоднократно слышал от старейшин о громадной каменной стене, что именовалась Великой, но видеть это чудо юноше довелось впервые.

Высокая неприступная стена тянулась от самого моря и дальше, насколько хватало глаз. Хенг знал, что твердыня простирается до горной гряды, где смыкается с вековыми исполинами. Где-то посередине построен великий и непревзойденный Бастион, что ни разу не удалось взять штурмом никому из вождей.

«Когда-нибудь я покорю незыблемую твердыню!» – решил парень.

Но в глубине души он знал, что это не более чем наивные несбыточные детские мечты.

У побережья океана высилась грозная защитная башня, обрываясь высоченным уступом прямо в водяную бездну. Юноша напряг глаза, всматриваясь вдаль – ему показалось, что на верхушке величественного строения что-то сверкнуло. Раз и еще раз, потом над далеким камнем вспыхнул хорошо различимый огонь.

«Неужто чужаки дерутся промеж собой? – изумился Хенг, – Вот было бы здорово, если бы они перебили друг друга! Воины племени без труда бы забрались внутрь, а вождь Курах установил свой шатер прямо на стене, в назидание глупцам!»

Парень закончил осмотр достопримечательности и тихонько усмехнулся. Хоть он ни во что не ставил инородцев, однако, стоило признать, что преграду они выстроили отменную. И рассчитывать на их глупость отнюдь не приходилось. Возможно, эти чужеземцы трусы и слабаки, полагающиеся на неприступность стены вместо крепких рук и верного оружия, но они совсем не дураки, раз смогли соорудить нечто подобное.

Хенг невольно оглянулся. Где-то там, позади, укрытое за валунами и пологим холмом, раскинулось стойбище племени Огненной Руки. Мужчины устанавливают шатры, женщины разводят огонь, в котлах закипает вода, готовится сытная похлебка. Разведчики стремятся во все стороны, осматривая окрестности; воины стоят на страже ближайших подступов; даже малые дети помогают – кто смотрит за скотиной, кто собирает дрова, а кто добывает из-под снега съедобные корешки. Охотники наверняка вернулись с богатой добычей: несмотря на близость цивилизации в округе полно дикого зверья. Мяса и припасов теперь хватит на долгие дни пути.

Огненная Рука – сильнейшее и самое грозное племя подлунного мира! Гордое, многочисленное, могучее, кочующее по всему свету – от Великой Стены и до самого Края Земли, где громадный континент пасует перед необъятным океаном. Занимались скотоводством, охотой, собирательством, не брезговали и разбоем, когда можно без особого риска забрать имущество у более слабых.

Курах рассказывал, что в былые времена Рука была еще многолюднее, их опасались все, от мала до велика. Грозная поступь воинов раздавалась от заброшенных южных пустынь до плоских средиземных степей, от северных гор до западных плодородных садов. Теперь же боги отвернулись от некогда великого племени, удача ушла стороной, постепенно народ мельчал, былая слава осталась уделом сказаний, что любят петь старики у вечерних костров.

Впрочем, Хенг не придавал этому особого значения. Он никогда не знал другой жизни, а потому не сокрушался о недостижимых вещах. Сирота, воспитанный племенем, парень был предан вождю и не задумываясь отдал бы за него собственную жизнь.

Он прошел вперед, внимательно всматриваясь в скалы, и, наконец, нашел то, что искал: небольшую бухточку, свободную от утесов. Здесь волны катились далеко на галечный берег, а потом убегали назад, оставляя после себя приношение суше. Океан будто собирал все лишнее, ему неинтересное, а затем вываливал сюда, в закрытую от посторонних глаз расщелину. Конечно, большая часть выброшенного волнами – бесполезный хлам и вонючая гниль, но, кто знает, может ведь попасться и кое-что ценное…

«Ищи там, куда другие даже не сунутся, – наставительно говорил Курах, отсылая юношу с заданием, – Только тот, кто терпелив, добивается победы!»

Вождь показал громадную жемчужину, едва умещавшуюся в немаленькой ладони воина.

«Видишь? Эту красоту я нашел здесь, тридцать лет назад, когда был таким же юнцом, как и ты. Мой отец посылал меня на поиски и напутствовал теми же словами…»

Хенг смотрел на жемчуг, и его душа трепетала от восторга и предвкушения.

«Почему же ты не продал ее? – с восхищением спросил парень, – На черном рынке за такую, должно быть, можно выручить целое состояние!»

«Ты прав, она стоит гору золота, – с легкой улыбкой отвечал вождь, – Но жемчужина дорога мне как память… К тому же, продать никогда не поздно! Возможно, я еще так и сделаю…»

Хенг вспоминал богатство, хранящееся у вождя, с благоговением. Парень не признавался себе, но надеялся обнаружить на берегу моря нечто, если не столь же ценное, то хотя бы не менее прекрасное. Чтобы после возвращения воины поглядели на него с уважением, а Курах ободрительно хлопнул по плечу.

Конечно, вряд ли удастся найти вторую такую жемчужину, но сойдет и нечто более приземленное. Может быть купеческое судно, потерпевшее крушение, с трюмами, полными товаров? Или старинная амфора, выброшенная на берег причудливыми течениями? Сойдет за хорошую добычу даже один из громадных китов, что, по слухам, иногда сами выбрасываются на сушу.

Хенг притормозил, охватывая взглядом всю бухту целиком. И разочарованно вздохнул: разрушенных кораблей не наблюдается, как, впрочем, и большущих рыбин. Волны упрямо катились на пологий берег, вынося с собою только груды водорослей, сорванных недавним штормом. Над кучами гниющей зелени кружились галдящие чайки, в воздухе стоял противный аромат разложения.

Осторожно помогая себе палкой, юноша спустился по склону, оказавшись у основания скалистой стены. Хенг твердо решил, что перевернет весь мусор вверх дном, раз уж забрался в такую даль. Кто знает, вдруг именно под кучей гниющих водорослей его дожидается невероятное богатство?

С неодолимым энтузиазмом парень принялся за работу. Ловко орудуя шестом, он поддевал выброшенные на берег растения, откидывал в сторону гроздья гнили, переворачивал сгрудившиеся наносы. Машинально отмечал в голове мало-мальски ценные находки: несколько длинных ровных бревен; здоровенный металлический крюк, похожий на якорь; парочка растерзанных тел морских котиков. Но чем дальше он углублялся во внутренности бухты, тем больше уставал, тем меньше надежды оставалось в задорных глазах паренька.

Хенг работал без устали чуть больше часа, перелопатил целую гору барахла, но так и не обнаружил сокровища. Теперь на лице юноши читалось явное разочарование. Похоже, вождь просто пошутил над молодым парнем, отправив приемного сына с глаз долой на заведомо бесполезное задание. Да еще придумал красивую сказку про якобы найденную жемчужину. Вот уж точно, история для наивных простачков!

Но, как бы то ни было, юноша решил довести дело до конца. Раз уж таков приказ, Хенг выполнит порученное от и до. Он брезгливо сплюнул, стараясь не вдыхать глубоко запах гнили. Аккуратно примерившись, перепрыгнул от одной разлагающейся кучи к другой.