— Нет, это не так, Гомджа! Что, если бы я ранил или убил ее? Что бы тогда было? Не думаю, что Люциар отнесся бы с пониманием к смерти своей дочери. Команда, скорее всего, повесила бы меня, и тебя, или выбросила нас обоих за борт. Фермер оставил невысказанными свои чувства к эльфийской девушке. Часть его хотела нанести ответный удар, хотя бы из-за ее упрямства, но, в конечном счете, он не мог и не сделал этого. — Гомджа, все не так просто! Телдин с отвращением покачал головой. — Ты не можешь вот так пойти и решить все с помощью борьбы. Иногда нужно попытаться найти общий язык и решить все проблемы. Телдин наклонился вниз, чтобы посмотреть на нос корабля, рассекающий волны.

Огромный рот Гомджи сморщился, когда он подумал о словах Телдина. — Ну, если вы так говорите, сэр. Его слова прозвучали неубедительно. — Возможно, у людей так и есть. Телдин вздохнул от разочарования, пытаясь заставить гиффа понять хоть что-нибудь, кроме борьбы.

Гомджа заметил, что команда то и дело поглядывает в их сторону, поэтому он вытащил из кармана точильный камень и провел им длинными, осторожными движениями по своему мечу. Стальной скрежет был ритмичным аналогом «Серебряной Струе», разрезающей волны. Жаркое солнце и ритмичный шум медленно расслабляли напряженные мышцы Телдина, убаюкивая его сонливой, но раздражительной усталостью.

Телдин начал дремать, адреналин от схватки почти иссяк, когда Гомджа остановил заточку меча на середине движения. — Сэр. Просыпайтесь, сэр. Гифф схватил Телдина за плечо и крепко встряхнул. — Какое-то дело, сэр.

Туман сна рассеялся, и Телдин с трудом поднялся на ноги. Возле трапа, ведущего на бак, стоял Люциар, выглядевший более собранным и серьезным, чем обычно. Старый капитан был одет в элегантный наряд — жемчужно-белую мантию, отделанную золотом и красным. Его редкие волосы были стянуты назад, оставляя на голове лысый купол. Позади него стояла Квелана, ее глаза были опущены, волосы мягко падали, обрамляя лицо. Самым удивительным для Телдина было то, что на ней не было ни одного из ее мужских военных одеяний. Вместо этого она стояла на качающейся палубе в темно-синем платье из мерцающего шелка. Оно плотно облегало тело, открывая такую женственную фигуру, какой Телдин, и представить себе, не мог. Длинные ниспадающие рукава почти скрывали ее руки, скромно сложенные на талии. За эльфийской парой виднелись едва различимые головы членов экипажа, таращивших глаза так широко, как фермер мог себе это представить. Потный, с просоленными пятнами, загорелый и небритый, Телдин вдруг понял, что по сравнению с ними он выглядит ужасно.

—Телдин Мур из Каламана, пожалуйста, примите мои приветствия, — торжественно начал Люциар. — Я привел свою дочь. Она просит разрешения выйти вперед и поговорить с вами. Старый эльф ждал ответа Телдина.

Краем глаза Телдин заметил настороженное выражение лица Гомджи, но в этот момент он не мог заподозрить, ни старого капитана, ни даже Квелану. Этого просто не было в его сердце. Отвергнув недоверие гиффа, фермер слегка кивнул. — Хорошо, я выслушаю ее слова, — согласился он, стараясь говорить вежливо.

Люциар отступил в сторону, пропуская дочь. Когда она скользила по палубе, голубой шелк слегка зашуршал, а затем перешел на шепот, когда она остановилась перед Телдином и протянула руки. Фермер, сам не зная почему, понял, что должен взять их, и протянул свои грязные мозолистые руки. Сначала пальцы эльфийской девушки метнулись назад от его прикосновения, затем Квелана схватила его пальцы и крепко сжала. Телдин сделал все возможное, чтобы не поморщиться.

— Телдин Мур из Каламана, — сказала Квелана бесстрастным, ровным тоном, — я нанесла вам серьезный вред. Позор за то, что произошло, падает на меня, и я прошу прощения за все, что произошло. Во имя чести Дома Олонаэс, дома моего отца и его отца, примите этот дар из моих рук. Квелана высвободила руку из ноющих пальцев Телдина. Она отстегнула от корсажа маленькую серебряную булавку в форме цветка и прикрепила ее к его рубашке. Вручив подарок, эльфийка подошла и встала рядом с Телдином. На ее губах появилась вымученная улыбка. Телдин был потрясен внезапной переменой в настроении эльфийки — даже если отец и подговорил ее на это. Он выдавил слабую, озадаченную улыбку.

Удовлетворенный тем, что ритуал был соблюден, Люциар повернулся к команде, которая к этому времени уже собралась сама по себе. — Знайте, что эти двое, которые сражались, теперь помирились, — официально объявил капитан. — Между ними больше не будет висеть тень ненависти. Произнеся ритуальные слова, капитан снова обратился к своей штатной команде. — Я приказал выполнить этот обряд, потому что в ближайшие дни нам может понадобиться вся наша сила. До меня дошли слухи, что в этих водах плавают минотавры. Капитан сделал паузу, чтобы до них дошел смысл его слов, и среди матросов постепенно пробежал ропот беспокойства.

Когда ее отец отвернулся, Квелана яростно прошептала Телдину: — Я не ударю вас снова, но не думайте, что все кончено, человек. Она сделала небрежный реверанс и поспешила в свою каюту. Люциар поклонился Телдину, отпустил команду и последовал за дочерью, останавливаясь по пути, чтобы ответить на вопросы своей команды.

— Что все это значит? — вслух спросил озадаченный Телдин, подходя к краю полубака с открытым ртом. Он посмотрел на Гомджу, но гифф лишь беспомощно пожал плечами. Галвилин, стоявший внизу на главной палубе, услышал разговор фермера и поднял голову.

— Это «Руал Джитас», обряд примирения. Наша помощница помирилась с тобой. Знак, который ты получил, — это знак извинения. Ты должен быть польщен, Голое Дерево.

— Отлично, — ответил Телдин, теребя булавку. Однако он был далеко не уверен, что между ними установлен мир. — А что там насчет минотавров?

— Пираты, Голое Дерево, это пираты, — мрачно ответил Галвилин. — И самые худшие в этом роде. Они крепче людей, и почти такие же хорошие мореплаватели, как эльфы. Странно, однако, что они заплывают так далеко от своих обычных мест. Их набеги у побережья Кровавого Моря очень плохи. Говорю вам, это будет плохой день, если мы встретимся с ними. Молитесь своим богам, чтобы этого не случилось.

— Если они нас найдут, им не поздоровиться, — заявил Гомджа, похлопывая по своему оружию. — У нас есть пираты среди звезд, и гиффы не любят их. Но я не понимаю одного. Что такое минотавры?

Галвилин, не подозревая о происхождении гиффа, непонимающе посмотрел на Гомджу, затем покачал головой и вернулся к своей работе.

Глава 15

Хотя напряжение между Телдином и Квеланой было официально снято обрядом примирения, Гомдже было трудно судить об этом по настроению на корабле. Похоже, все, кроме гиффа, пребывали в мрачном настроении. Вахтенные постоянно стояли на страже, ожидая появления грозного паруса на горизонте, в то время как остальная команда время от времени прерывала работу, чтобы заглянуть за планшир. Гифф, с неохотного одобрения капитана, начал организовывать команду для возможного морского сражения. Не будучи неопытными бойцами, команда состояла из эльфов, которые были в первую очередь моряками, и только во вторую — воинами. Тем не менее, Гомджа усердно проверял и инструктировал их, освежая редко используемые навыки эльфов, пока не смог разделить команду на два простых взвода, один из лучников, а другой из мечников. Работа занимала большую часть каждого дня, опираясь на то, что эльфы не были полностью вовлечены в задачи обороны. Телдин держался в стороне, наблюдая, как гифф нерешительно пытается командовать.

Несколько дней спустя томительные опасения экипажа были вознаграждены криком с грот-мачты. — Парус по левому борту, капитан! При этих словах эльфы, приставленные к снастям, стали взбираться по реям, пытаясь разглядеть корабль, который заметил впередсмотрящий.

На палубе Люциар и Квелана тоже смотрели по левому борту, их взгляды скользили по глади слегка вздымающихся волн. Телдин посмотрел на океан и ничего не увидел. По-видимому, капитан и помощник также ничего не видели, потому что они вели тихое совещание. Люциар покачал головой и указал в направлении ветра. Квелана оглянулась на левый борт, сложила ладони рупором и окликнула впередсмотрящего. — А какое у корабля снаряжение?