Он был светловолос, с кристально голубыми глазами, прямым носом и немного пухлыми губами. Одну руку он держал на своей туго затянутой повязке, другую у меня на плече.
Он внимательно и как-то грустно смотрел на меня.
– Они бывают резкими, но это из-за того количества испытаний, что они пережили, – мягко проговорил он, убирая руку с моего плеча.
– Ты знаешь, что я сделал? – мой голос прозвучал как-то сдавленно, а вопрос нелепо по-детски, что ли.
– Да, – Алатырь кивнул и улыбнулся. Не насмешливо, а как-то понимающе. – Габриэль мне уже рассказала. Она была зла, но она скоро успокоится.
Я не знал, что на это ответить, а потому просто скорбно кивнул в ответ.
– А почему мы здесь? – добродушно поинтересовался Алатырь, поддерживая беседу.
– Я не думал, что они пойдут следом… – забубнил я в ответ, но Алатырь жестом остановил меня.
– Почему ты здесь? – переспросил он. – Почему именно сюда ты побежал в момент опасности?
– А где Симаргл и Габриэль? – вопросом на вопрос ответил я ему, не желая выкладывать все, по сути, первому встречному.
– Они уничтожили портал в гостиницу и ушли на поиски еды. Уже полчаса как, – ответил он, не настаивая на своем вопросе. За что я ему был в тайне благодарен.
– Как рана? – спросил я, чтобы заполнить паузу и не дать ему задать еще какой-нибудь неудобный вопрос.
– Как рана, – невесело усмехнулся он в ответ. – Ты когда-нибудь был ранен?
Я помотал в ответ головой.
– Тогда тебе не объяснишь, – пожал плечами он и тут же поморщился от вызванной этим движением боли.
Какое-то время мы сидели молча. Я смотрел на огонь, горевший без дров посреди коридора. И думал, что, наверняка, его развел Симаргл. В конце концов, он был богом огня.
Алатырь, расположившийся рядом, кажется, задремал.
А я встал и, наконец, огляделся по сторонам. Бестолку, правда, по обе стороны ничего разглядеть не удавалось. Коридор, казалось, тянулся бесконечно.
Несмотря на гнетущее чувство вины, любопытство подначивало меня исследовать тот мир, в котором я оказался посредством обмана своей собственной совести.
В конце концов, какое мне дело до их войн с Чернобогом или вообще с любым другим богом? Пусть уходят на любой остров, который им нужен, а мне, мне туда совершенно не нужно. Я же не вещь, которую можно просто прихватить, как выразился Симаргл, с собой.
Они надавили на мою совесть, на мою привязанность к Габриэль. Но я ведь не мешаю им, не удерживаю от их планов. Но их планы, не мои планы. А Габриэль…
Я неправ, сбежав так неожиданно и почти вынудив их последовать за мной. Но сейчас, несмотря на Королеву, которая рыщет где-то рядом, я буду в большей безопасности здесь, чем если потащусь с ними на битву с богом всего зла.
И вновь я принял решение, которое не особо отличалось от предыдущего, на самом деле. Хотя в тот момент и думал, что это-то решение намного важнее предыдущего и в сто раз правильнее.
Убедившись, что Алатырь спит, прислонившись спиной к стене, я решил идти наугад, пока не встречу кого-то, кто сможет мне помочь.
И действительно пошел. Вот только, едва я перешагнул круг света костра, мне навстречу из тьмы вынырнули Габриэль и Симаргл.
Заранее понимая, что уйти никуда они мне не дадут, вновь обреченно сел у стены.
– Ну как, принесли чего-нибудь съестного? – тут же окликнул их Алатырь, будто и не спал вовсе всего секунду назад. – Или хоть воды?
Симаргл отрицательно покачал головой, а Габриэль, присев рядом с Алатырем, проговорила:
– Весь мир отравлен. Здесь нет живых, – она осторожно, с какой-то особенной заботой и трепетом, убрала его руку от повязки и чуть приподняла ткань. Кровь все еще сочилась. – Нужно прижечь, – сказала она. Но Алатырь тихо возразил ей:
– Это не поможет. Я же не совсем человек, помнишь? – он отнял ее руку от своей раны, но не спешил отпускать пальцы.
– Только поэтому ты до сих пор жив, – улыбнулась она ему так, как никогда не улыбалась мне.
Усилием воли я заставил себя больше не смотреть на них и не слушать этот тихий диалог. Я перевел взгляд на Симаргла, но тот не обращал ни на них, ни на меня никакого внимания, он смотрел на огонь. Кажется, глубоко о чем-то задумавшись.
– Нам нужно двигаться, – через несколько минут глухо проговорил он, прерывая разговор Алатыря и Габриэль. – Он однажды отпустил нас, но больше он этого не сделает.
– Нет, – Алатырь попытался привстать, но со вздохом опять привалился к стене. – Ему нет до нас никакого дела, пока мы ему не мешаем, но только мы ему понадобимся – все мы мертвецы. – Он сказал это просто. Будто речь шла о чем-то житейском.
– Мы придумаем что-нибудь, – Габриэль, видимо, попыталась его ободрить, но голос ее дрогнул.
Все трое переглянулись, и я невольно вздрогнул. Он, Чернобог, отпустил. Осознанно отпустил, хотя мог бы и убить. Он игрался, словно кошка с мышами? Или махнул рукой? А, может, решил проверить их изобретательность? А что, они удивили и рассмешили его однажды, может, решил дать еще один шанс? Что ж, бессмертный бог мог себе позволить подобное…
И это только укрепило меня в желании не связываться с их войной, которую они втроем уже выиграли однажды.
Габриэль поднялась на ноги, Симаргл протянул руку Алатырю:
– Можешь идти? – спросил он.
– Нет, – покачал в ответ головой он, почти демонстративно приподнимаясь и падая обратно. – Мне бы пару часов отдохнуть перед дорогой. Габриэль сможет поменять мою повязку.
– Хорошо, но не дольше, – Симаргл вновь сел у огня на каменный пол, скрестив ноги. – Нам нельзя задерживаться. – Произнес он. Понял ли он всю театральность происходящего, я определить не мог.
Габриэль, перебросившись парой фраз с Алатырем, удивленно подняла брови и, что-то прошептав Симарглу на ухо, ушла в неизвестном мне направлении. Алатырь же, глухо застонав, не отрываясь теперь смотрел на меня, сидящего у костра почти напротив него. Но не звал к себе. Может, ждал, пока сам подойду? И я было подорвался подойти к нему, но тот отрицательно помотал головой и перевел взгляд на темноту коридора за пределами освещенного огнем круга.
– Иди, – одними губами произнес он. – Иди.
Я улыбнулся ему в ответ и кивнул. Уж не знаю, имел ли он в тот момент хоть малейшее понятие о Королеве, буквально недавно пытавшейся меня убить и сейчас находящейся где-то совсем рядом, был ли он в курсе того, что я вообще тут делаю и почему хочу сбежать. Но в тот момент я был ему настолько благодарен, что эти вопросы меня нисколько не беспокоили.
Только моя голова вернулась в изначальное положение, Алатырь чуть приподнялся, уже без тех наигранных усилий. Он закрыл глаза, и спустя пару мгновений я почувствовал порыв холодного ветра. А еще через несколько секунд, когда этот порыв задул пламя Симаргла, уже мчался по коридору в противоположную сторону от направления, куда ушла Габриэль.
Изо всех сил я бежал по широкому коридору, иногда в темноте сворачивая и пару раз споткнувшись о неожиданно появлявшиеся в темноте ступени.
Когда дыхания не хватало, я переходил на быстрый шаг, в темноте не различая ничего вокруг. Я шагал, опираясь о стену, и вновь несся сломя голову.
И это длилось, пока через какое-то время не выскочил в коридор, где были окна.
Тогда я остановился. Стекла не было, и я выглянул в окно, почувствовав на лице лучи восходящего солнца и сухой горячий ветер. Я зажмурился от яркого света, а когда смог открыть глаза, то увидел с высоты, наверное, второго этажа, сад: выложенные камнем дорожки, петляя между деревьями и кустарниками, огибали небольшие озера и редкие статуи.
Наверное, здесь стояла осень – все листья и травы были насыщенно красными, а зеленые листики то там, то здесь лежали на земле. Я посмотрел несколько минут на красоту сада, попробовал увидеть что-то еще, но из этого окна мне было ничего больше не разглядеть.
И я пошел, а потом и побежал дальше, сворачивая наугад то в один коридор, то в другой, все ища и не находя лестницу вниз, на первый этаж.
