Дома Женя рассказала Андрею о встрече с отцом и дедом, поделилась своими мыслями и показала конверт их сейфа Орлова. За ужином повторилась и поведала Полянским о визите к Орловым.
– Значит, Виктор не бросал тебя и мать, – с грустью сказал Борис Семёнович. – Я на него напраслину возвёл, материл ни за деньги, а за то, что пропал без объяснений.
– Дедуля, держи адрес. Надумаешь – навести друга. Я думаю, он будет рад. И особо не церемонься с Галиной Петровной. Орлов в доме хозяин, а не она.
Три недели отдыха на море пролетели быстро. Они гуляли по пляжу до полудня и после того, как спадёт жара. Женя «повторяла» английский язык в перерывах между прогулками и купанием. Токсикоз беременных «прошёл» мимо неё, чувствовала она себя хорошо, аппетит был отменный. Она уже не смущалась Андрея, доверилась ему как будущему отцу и доктору, и две-три ночи в неделю для неё были новой сказкой. Вернувшись в город, Андрей перевёз часть своих вещей в квартиру Полянских. Отец Андрея был настроен на свадьбу сына, а вот мать была за гражданский брак. Она всё ещё сомневалась в правильности выбора сына и поставила условие, что Андрей не будет искать работу. «Занимайся учёбой и семьёй, а мы будем выплачивать тебе зарплату ни санитара, а, скажем, фельдшера. Нужна практика – работай летом или после четвёртого курса», – говорила она. Больше всех «переживал» дядя Жени Борис Борисович Полянский. «В тридцать четыре года стать дедом, оказывается, возможно, – говорил он. – Ничего, Женька, все вместе мы справимся. Это в нашей семье наследственное по женской линии. Мама родила Риту в девятнадцать, Рита тебя в восемнадцать, теперь вот и ты родишь в восемнадцать».
В семье Полянских любили, уважали и помогали друг другу, но в ней было не принято «выставлять» свои чувства. Возможно, наедине всё было иначе, но присутствие третьего, сдерживали эмоции. С появлением в квартире Андрея, как-то всё изменилось. Он желал Жене доброго утра и целовал её в щёку, не стесняясь ни деда, ни бабушки. Вставая из-за стола, опять целовал и говорил «спасибо». Уходя из квартиры или возвращаясь в неё, обязательно обнимал и целовал. Жене это нравилось, но вызывало смущение. Дед посмеивался и говорил: – «Где мои семнадцать лет? Любит он тебя, внучка».
Евгения Полянская сдала вступительный экзамен по английскому языку и стала студенткой первого курса факультета иностранных языков местного университета. Это событие отметили в кругу семьи, куда пригласили и родителей Андрея. Зашёл разговор о беременности Жени, о том, где молодая семья, пусть и без официального брака, будет жить.
– Что ходить кругами, – сказал Борис Семёнович. – Комната у них большая, места хватит. Кларе в январе исполнится пятьдесят пять. Пойдёт прабабушка на пенсию и поможет и внучке и правнуку. Вы, Платовы, оба работаете и до пенсии вам далеко, а брать в дом чужую тётку, при живых стариках, не дело. Смиритесь. Молодёжь пусть живёт по своему усмотрению, где хочет, а родиться малыш – будут жить здесь.
– Борис Семёнович, мы согласны с вашей постановкой вопроса, – ответил Виктор Степанович Платов. – Мы Андрея рано родили и знаем, что без помощи родителей нам пришлось бы очень трудно. Вы и ребята можете на нас рассчитывать. Комната Андрея в их полном распоряжении и они об этом знают. Женя не хочет свадьбы по понятной причине. Почему она не соглашается даже на простую регистрацию? Я не понимаю.
– Не настаивайте, – говорил Борис Семёнович. – Поживут, а там видно будет.
Женя наведалась к Орловым на следующий день после приезда. Ей показалось, что дед морально собрался, стал сильнее духом. До первого сентября она каждый день ездила к Орловым на два-три часа вместе с Андреем. Он нашёл хорошего невропатолога, который посоветовал комплекс упражнений и теперь занимался с дедом Жени. С Сергеем Орловым общение сводилось к коротким диалогам. Он жил с семьёй по другому адресу и виделись они только в выходной день. Семья отца отнеслась к Жене как к чужой. Жене отца Светлане было тридцать два года, а их сыну Никите семь лет. В квартире деда она встретилась и с семьёй сестры отца Натальей, которой исполнилось тридцать три года. Главе семьи Денису было тридцать шесть, а их дочери Кристине десять. Новую родственницу, в лице Жени, не особо жаловали, и принять в семью не спешили. Всех очень раздражал тот факт, что даже без всякой экспертизы, родство Жени и Сергея Орлова было очевидно. С этим невозможно было поспорить. К Новому двухтысячному году Орлов Виктор Иванович поднялся с кресла.
Женя и Андрей жили первое время по очереди то в квартире у Полянских, то у Платовых. В комнате Жени сделали косметический ремонт и к зиме остались в квартире Полянских. Клара Петровна пошла на пенсию, когда Женя готовилась к своей первой сессии. Она сдавала экзамены на тридцать второй неделе беременности. Бабушка сшила оригинальный сарафан, который не скрывал беременность Жени, но она выглядела в нём очень эффектно и стильно. Евгения Полянская попала в больницу девятнадцатого февраля двухтысячного года в двадцать два тридцать. Её сын родился двадцатого февраля в четыре утра весом три пятьсот. Ночь для семьи Полянских и Андрея была бессонной. Прадед первым узнал о рождении правнука, не выдержав и позвонив в шесть часов утра.
– Андрей, ты спишь? – спросил дед, приоткрыв дверь в комнату внучки.
– Какой тут сон? Я мыслями весь там, рядом с ней, когда уже позвоним? – растеряно говорил он.
– Я уже позвонил, – сказал дед, присаживаясь рядом с Андреем. – Женя мальчика родила. Ты стал отцом, а я прадедом. Ты, пойди, сам позвони, так будет вернее.
Андрея после звонка в роддом переполняли эмоции. Он, то улыбался, то вытирал ладонью глаза и нос от влаги. Позвонил родителям, нарушив им отдых в выходной день. Клара Петровна, глядя на него, тоже всплакнула. Борис Семёнович, дождавшись восьми утра, позвонил сыну и Виктору Орлову.
– Вот как не крути, Виктор, а спор ты мне проиграл. Я тебя, друг, поздравляю. У тебя теперь звание стало выше. Прадед! Ты слышишь, как гордо звучит? Женька наша сына родила три с половиной килограмма. Приезжай в гости, порадуемся вместе.
На следующий день после рождения сына, Жене исполнилось восемнадцать лет. Андрей зарегистрировал сына как отец, назвав его Евгением. Для Полянских и Орлова начались приятные хлопоты. Они не брали в расчёт Андрея, он витал в облаках и пропадал под окнами роддома, если не был на занятиях. Мужчины интересовались его мнением, но на этом всё и заканчивалось. Ещё на Новый год было обговорено кто и за что отвечает, и каждый знал, что нужно купить, чтобы не повторяться или что-то забыть. Двадцать пятого февраля Женю с сыном выписали из роддома, и Андрей привёз их домой. Через две недели Платову Андрею исполнилось двадцать лет. Родители подарили ему машину ВАЗ-2108 серебристого цвета.
– Сдашь плохо сессию – пересядешь на байк, – сказал Андрею отец. – Не лихач, о сыне думай. Мы подумали: «Чего у Семёновича гараж пустой простаивает?»
– Спасибо, – сказал Андрей, пожимая руку отцу и целуя мать. – Нам машина сейчас не помешает.
– Андрей мне кольцо подарил красивое, – сказала Женя чуть смущённо. – Посмотрите.
– Я решил сэкономить на подарках. У нас теперь два дня праздник: двадцатого у одного Женьки день рождения, двадцать первого у другой Жени.
Первый месяц дался всем жителям квартиры нелегко. Борис Семёнович и Андрей полусонные уходили на работу и учёбу. Женя посещала занятия через день по два-три часа и спешила домой. Кому-то объясняла причину, кто-то додумался сам. С вечера и до утра, родители освобождали Клару Петровну и занимались сыном сами. На ней, кроме заботы о правнуке в отсутствии родителей, был еще обед и ужин на четверых. Андрей давал возможность Жене не вставать по ночам к сыну, меняя ему памперсы и подкладывая его под грудь матери. Время шло быстро, и уже через два месяца о недосыпе не вспоминал никто. Борис Семёнович ушёл на пенсию, когда Платову младшему исполнилось три месяца, а Женя с Андреем готовились к летней сессии. В это же время Полянские стали агитировать молодёжь уехать на ПМЖ в Германию. Половина села, где родилась Клара Петровна, была, если не близкой, то дальней роднёй, в один миг решила уехать. Даже восьмидесятитрёхлетняя мать Клары Петровны была за отъезд. У неё было шестеро детей, пятнадцать внуков, двадцать шесть правнуков и один праправнук. Только треть большой семьи, на данный момент, осталась в селе, треть в городе, а треть уехала в Германию года три-четыре назад. Бабушка Жени помнила всех поимённо, а вот Жене не удавалось это. Попробуй запомнить сестёр и братьев числом двадцать пять или пятнадцать дядей и тётей с их вторыми половинами, имена, как и фамилии которых часто повторялись. Сдав сессию и взвесив все за и против, Женя и Андрей ехать отказались. Их сторону принял и дядя Жени Борис Борисович Полянский.
