– Больно.

Никита перевернул её на спину, властно сунул три раза член ей в рот и принялся язык ласкать её похотник, расположившись у неё в ногах. Нина вся содрогнулась и вскрикнула. Оргазм был сильным и бурный. Никита поднялся к ней, целовал её в губы и плечи.

– Ты скоро? – спросила она.

– Сейчас. Подожди. Поцелуй.

Он дал ей поцеловать свой член три раза, после чего перевернул её на бок и вошёл мягко сзади в лоно, задрав одну её ногу. Он медленно входил и выходил из неё, вынимал член, шлёпая им по половым губам.

– Так не больно? – спросил Никита.

– Нет.

Он целовал её волосы, плечи, шею.

– Девочка моя, милая.

– Ещё.

– Сладкая моя.

– Тебе хорошо?

– Легко.

Она уже засыпала. Никита волевым движением взял её за руку, поднял с кровати, вывел на середину комнаты и поставил на колени.

– Помоги мне, – сказал он.

Нина измученная, растворившаяся в нём вся без остатка, сосала его член.

– Давай рукой, – сказал Никита, нагнулся, поцеловал её в губы. – Хорошая моя.

Нина принялась теребить пальцами его естество, а Никита помогал ей своей рукой, говоря:

– Хорошо, хорошо, умница, милая моя.

Наконец член содрогнулся, и из него вырвалось белое семя. Нина чуть отпрянула вниз. Никита быстро нагнулся к ней, поцеловал её в губы. Она приподнялась немного, и Никита ловко сунул ей в рот член, влив в него остатки семени.

– Хорошо, хорошо.

Никита помог Нине встать. Это был словно сон, наваждение, как будто это всё происходило не с ней. Может быть, это был пьяный сон? Но нет. Вот рядом с ней был мужчина с содрогающимся уменьшающимся членом, который гладил её ягодицы и целовал в плечи. Она страшно устала и пошла в кровать.

В восемь утра Никита уже включил компьютер в своём служебном кабинете, после чего пробежался по последним бумагам: отчётам и сводкам. Нужно было передать незаконченные дела коллегам. В кабинете были столы ещё у двух его коллег. За одним у большого серого сейфа сидел капитан Антон Ивченко, за вторым у двери капитан Серёга Апостолов. Апостола, такая кличка на службе прилипла к Сергею, ещё не было на месте. И в этом не было ничего удивительного. Апостол сильно пил, не просыхая порой месяцами. Как его не выгнали до сих пор, было непонятно многим в управлении. Может быть, дело было в том, что человек он сам по себе был не плохой, а в отделе была постоянная катастрофическая нехватка личного состава. Сергей выглядел значительно старше своих тридцати пяти лет. Он никогда не был женат и не имел детей. Взрослый ребёнок. Зачем ему понадобилось идти на службу в полицию, Никита решительно не мог понять. Возможно, в этом было тоже что-то детское: насмотрелся ребёнком фильмов про крутых и благородных милиционеров. Ивченко был человеком с червоточинкой в душе по мнению Никиты. Никита ему никогда не доверял. Его пристроил на службу один из руководителей управления, который ему покровительствовал. Антон грезил о головокружительной карьере, но три года назад его мохнатую руку отправили на пенсию. Это стало для него страшным ударом, ведь карьера была единственным смыслом его существования. Тридцатилетний говнюк озлобился и перестал скрывать свой истинный нрав под личиной усердия и порядочности. Он срывался на коллег, находящихся на более низкой ступени служебной лестницы по поводу и без такового. Дела он вёл из рук вон плохо. Алфимов грозился перевести его в патрульно-постовую службу. В моменты этих угроз Ивченко затихал и сникал, старался не высовываться. Почему он не уволился? Это было понятно Никите. Ивченко в жизни не держал ничего тяжелее авторучки и пистолета. Он боялся настоящей работы, требующей полной отдачи, профессионализма, а где-то и немалых физических затрат. В отличие от Апостола Ивченко уже копошился на своём рабочем месте, строчил что-то на компьютере: отчёт, сводку или донос. Никита подумал, что его окружают на службе почему-то одни моральные и физические уроды. Сколько таких персонажей собралось под крышей МВД? А он? Если он оказался здесь, может и с ним что-то не так? Он давно уже начал философствовать на эту тему и пришёл к выводу, что в полицию идут служить три типа людей. Первые – это те, кто хочет изменить мир к лучшему, идеалисты. Вторые боятся идти работать на завод или заниматься любой тяжёлой рутинной работой. Этим всё равно куда идти: в пожарные, полицию, армию, спецслужбы или налоговую только бы не утруждаться. Третьи – это карьеристы и всякого рода мерзавцы: любители половить рыбку в мутной воде. Никита относил себя к первой группе. Он когда-то был идеалистом, но не в чрезмерной степени. Многие идеалисты рано или поздно разочаровываются в собственных идеалах. Порой процесс разочаровывания серьёзно ломает и даже уродует психику таких людей. Никита полагал, что пережил этот слом почти что безболезненно, что было его сугубо субъективным мнением.

Компьютер заработал. Никита вошёл в интернет. Его интересовала персона бизнесмена Красницкого. Информация о нём в сети была сухая, малоинформативная. Бизнесмен, меценат, занимается разными перспективными проектами, владеет обширной коммерческой недвижимостью и двумя медными рудниками в Сибири, засветился на фотографиях с известными и значимыми людьми, раскрутился в девяностые, скупал ваучеры, барыжил всякой всячиной. Попалась статейка, в которой фигура миллионера-мецената упоминалась в негативном ключе, правда, совсем вскользь. В 2005 году у Красницкого были какие-то косяки с недоплатой налогов, но, судя по всему, эту проблему он благополучно для себя решил. Большие деньги пахнут большими преступлениями. Никита думал о богачах, как и большинство обывателей в нашей стране. А, что, если в данном случае имел место талант? В одной из статей о Красницком упоминалось, что он неудачно поступал в лётное училище, хотел летать. Обычное романтическое устремление советского юноши. Потом учился в институте физкультуры. Служил в армии. Об этом никаких подробностей. Обычная биография. Ах, да был комсомольцем, как же без этого. Что за личность скрывалась за всей этой скупой кастрированной информацией? Была ли у него семья до Оксаны? Скорее всего, конечно, была. Что им двигало, когда он решил жениться на проститутке? Жалость? Вряд ли. Не такие это люди миллионеры и миллиардеры. Любовь? В таком возрасте? Почему нет? Может быть, разница в возрасте давала ему: почувствовать себя более молодым, оттянуть надвигающую старость. Он мог бы найти молодую невесту и в более приличной среде, не с таким бурным прошлым. Хотя такие девицы по сути своей мало чем отличаются от настоящих проституток. И потом – Оксана. Он про неё ничего не знает. Кто она? По описаниям Красницкого она какая-то странная. Может быть, в ней есть что-то такое особенное, что зацепило его. Не на каждой проститутке женятся миллионеры. Или дело в его ненормальной психике? Среди богатых людей должно быть много извращенцев, которые уже сами не знают, чего хотят. Никита себя успокоил тем, что не нашёл ничего криминального в открытых источниках о Красницком. Смысла глубоко копаться в его биографии не было. Надо было найти его жену и обеспечить себе благополучное будущее, как бы мещански не звучала эта идея.

В дверь постучали и тут же открыли. В дверном проёме показалась голова Нины.

– Привет, – поздоровалась она, будто они не виделись всего пару часов назад.

– Здорово.

– Ты как?

– Нормально.

– Занят?

– Да.

– Забыла записать твой номер телефона.

– Зачем?

– Ты дурак?

– В смысле?

– И, правда, дурак.

Нина закрыла дверь с обратной стороны.

Никита вспомнил события этого утра. Он проснулся в шесть часов, выбрался из кровати, встал, потянулся. Проснулась Нина.

– Сколько время? – спросила она.

– Шесть. Я побегу.

– Завтракать не будешь?

– Нет.

Никита быстро умылся, оделся и был таков. Никаких тебе объятий, поцелуев и ласковых слов перед уходом. С ним так часто бывало. После ночи любви и страсти он остывал к женщине. Ему нужно было какое-то время, чтобы понять, что это было, и что это значит для него. После явления Нины в двери его кабинета он подумал, что она, возможно и, в самом деле, обычная дура, ничего особенного. Об этом он никогда никому не осмелился бы сказать вслух, но самого себя обманывать смысла не было.