Он поправил и без того безупречно стоящий в органайзере карандаш и посмотрел на Риту:

– Ты это о чем? – в его глазах промелькнуло почти искреннее удивление. Артист!

Вот как он умеет так смотреть? Детский, наивный и такой искренний взгляд! Не поверить ему просто невозможно. Сколько девичьих сердец попалось на эту удочку! А сколько еще в очереди стоят? Рите бы в самый раз поделиться с ними многолетним опытом и написать руководство по эксплуатации, то есть использованию, то есть применению… Вот ведь ни одного термина не подходит. Ромки, конечно. Бестселлер получится, не иначе.

– Я видела видео из клуба. Оно явно не постановочное. И сегодня на парковке тоже.

Он даже не опустил глаз, а только слегка пожал плечами:

– У каждого могут быть увлечения. Ты уехала веселиться на свадьбу к подруге, а мне что прикажешь дома сидеть и телевизор смотреть?

– Тише, пожалуйста, – понизив голос до шепота, попросила его Рита.

Ромка огляделся по сторонам.

– Что тише-то? Здесь никого нет. Твои тетки сейчас уплетают диетический салат в кафе и обсуждают очередной сериал.

– И все-таки я прошу тебя говорить тише. В любую минуту сюда могут войти, и я не хочу давать повод для обсуждения моей личной жизни.

Рита подалась вперед и едва слышно продолжила:

– Я не изменяла тебе и тем более уж на виду у сотни глаз.

Говоря это, она с трудом сохраняла спокойствие. В отличие от Ромки, актриса из нее никудышная, и лучше ему не знать, как она провела эти выходные. У самой рыльце в пушку.

– И я предлагала тебе ехать со мной. Ты сначала согласился, но в последнюю минуту отказался. Теперь я знаю почему.

– Ничего ты не знаешь, – вяло ответил он. – Это твоя бурная фантазия разыгралась.

– Моя фантазия здесь не причем. Мне достаточно того, что я видела. И давай на этом закончим. Скоро наш террариум начнет заполняться. Время обеда заканчивается. Не хочу быть десертом.

– Как-то ты подозрительно легко со мной расстаешься. Тебе не кажется? – Ромка слез со стола и пристально посмотрел на Риту, будто хотел прочесть на ее лице подтверждение своих догадок. – Ты что там кого-то себе подцепила? – наконец он почувствовал возможность перехватить инициативу в разговоре.

– А разве это разрешено только тебе? – парировала Рита и с вызовом вздернула подбородок. – Или ты считаешь, что я не могу вызвать интерес у мужчины?

Ох, как ей хотелось избежать сцен. Но видит Бог, он сам напросился. Надоело быть мягкой и пушистой, особенно при таком отношении.

– Не может быть! Не поверю! – наигранно рассмеялся он.

– Ты так уверен в своей неотразимости или просто настолько привык, что я всегда рядом и не можешь представить, что я могу быть кому-то интересна?

– Я тебя просто не узнаю! – воскликнул Ромка, пятясь к двери, словно желая на расстоянии получше рассмотреть Риту. Ему бы сейчас берет, кисть и заляпанный красками фартук – ни дать, ни взять художник, скептически разглядывающий свое полотно. – Что-то в тебе новое появилось. Ты меня удивила. Признаю, – он театрально похлопал в ладоши.

Еще несколько секунд он не сводил глаз с Риты, топчась около двери.

– Ладно, брось, – он снова взгромоздился на стол и наклонился к ней в попытке поцеловать. – Пошутили и хватит. Мир?

Он сложил пальцы в кулак и оттопырил мизинец.

– Какие здесь могут быть шутки? Рома, ты не понял? – она отстранила от себя его руку, проигнорировав детский жест примирения. – Все кончено.

– Так сразу? А не пожалеешь? – в его взгляде появилась то ли угроза, толи надменность. Но Рите уже не хотелось копаться в настроениях Ромки. Отныне они чужие люди.

– Ничего себе «так сразу»! – не удержалась от возгласа Рита. – Я слишком долго мирилась с твоим наплевательским отношением ко мне. Нет, не пожалею.

– Уверена? – не сдавался он.

– Абсолютно, – слукавила она.

Капелька сомнения уже появилась и росла, угрожая смыть все Ритины доводы. Почти семь лет Ромка был солнцем в ее окошке. И вот теперь она сама, осознанно идет на разрыв. Тяжело, но лучше сразу, чем по частям.  Хвост собаке рубят за один раз, а не жалея ее по маленькому кусочку. По ощущениям сейчас Рита и была той самой собакой.

– Ну, пока, – он встал со стола и расхлябанной походкой пошел к выходу. В дверях он столкнулся с Марией Петровной и Екатериной Александровной – главными кобрами в серпентарии бухгалтерии и галантно пропустил их, придерживая дверь.

– Маргарита, вы опять занимаетесь личными делами на рабочем месте, – мило улыбаясь, прошипела Мария Петровна – главбух компании.

– В обеденный перерыв, Мария Петровна. В рабочее время я бы не посмела, – Рита давно уже научилась держать удар.

Но пасаран! Следом за кобрами с поднятой в полусгибе рукой и сжатым кулаком в бухгалтерию вошла Оля – младший бухгалтер и по совместительству соратник Риты. Рита прыснула в ладошку и отвела смешливый взгляд от Оли, чтобы не расхохотаться.

До конца рабочего дня Рита корпела над цифрами, не поднимая головы. Это была настоящая пытка. Больше всего на свете ей хотелось забиться куда-нибудь в уголок, спрятаться от пытливого и бесцеремонного взгляда Екатерины Александровны и поразмыслить. Похоже, что река жизни Риты сделала крутой вираж.

В одном Ромка прав – что-то с ней произошло. Что-то в ней, в Рите, изменилось. Еще совсем недавно она холодела от ужаса при мысли, что какой-то злой рок может поссорить их с Ромкой или, не дай Бог, даже развести. А вот теперь она сама сжигает мосты. На что она надеется? Что Ромка опять окружит ее вниманием и убедит, будто ничего не произошло, а она в который раз смирится и простит? И их бессмысленные отношения продолжатся до очередного его увлечения? Или она будет тверда в своем решении поставить точку?

Вот именно, что бессмысленные и совершенно бесперспективные. Семь лет жизни! Страшно подумать. Она потратила семь лет собственной жизни на человека, который никогда ее не любил и не уважал.

Рита нервно оторвала заусенец, прижала салфеткой капельку крови, выступившую из ранки, и тут же вспомнила красивые руки Виталия Сергеевича. Неужели это он спутал ей все карты?

– Ой, тетя Надя, как я рада! – переступив порог дома, Рита сразу же угодила в объятия стройной брюнетки среднего возраста. – Не ожидала тебя сегодня у нас увидеть. А родители дома?

– Дома, дома, проходи. Мама на кухне над ужином колдует, а отец, как всегда, просматривает какую-то медицинскую литературу.

– Как здорово, что ты к нам заглянула, крестная, – Рита снова обняла Надежду.

– Я тоже по тебе соскучилась, Маргаритка. С этой сумасшедшей работой некогда встретиться с самыми близкими людьми.

– Теперь ты понимаешь, почему я не пошла в медицину?

– Я всегда тебя понимала, крестница – улыбнулась Надежда. – Неля сказала, что ты на свадьбу к Алене ездила. Как все прошло? Повеселилась?

Рита проворно сбросила туфли и с удовольствием облачила ноги в мягкие домашние тапочки.

– Повеселилась. Так повеселилась, что от усталости с ног валюсь, крестная. С поезда почти сразу на работу.

– Ну, какие твои годы, – подбодрила ее Надежда. – Мы с твоей мамой…

– Ой, крестная, не продолжай. Эти байки про бурную молодость родителей живут в каждой семье, – снисходительно улыбнувшись, перебила крестную Рита. Мол, не учите меня жить. – Но в нашей семье традиция рассказывать о бурной студенческой молодости прервется на мне. Я была слишком ответственной ученицей. Если бы не Алена, которая хоть как-то меня шевелила, совсем бы стала синим чулком.

– Ну, Алена твоя та еще штучка. Хорошо, хорошо, не буду, – подняла она руки вверх типа «сдаюсь», когда Рита насупила брови. – Я очень рада, что она вышла замуж. Может, остепенится. Кстати, там тебя сюрприз ждет, – провожая Риту до двери ванной комнаты, сказала Надежда.

– Сюрприз? – Рита застыла над раковиной с намыленными руками. – Какой сюрприз? Где?

– У тебя в комнате.

Рита поспешно завершила гигиенические процедуры, наспех вытерла руки и направилась в комнату.