- Ладно, пошли. Не сидеть же здесь, в самом деле. Того гляди, опять припрутся какие-нибудь одноклеточные...
Юрик повёл нас к Северному мосту. Дорога шла через весь парк, мимо лодочной станции. Славик, увидев причал, снова остолбенел. Впрочем, я, когда впервые увидел эту громадину с мачтами в поднебесье, тоже не мог с места сдвинуться.
- И это у вас называется лодочной станцией? - Восхищенно выдохнул Славик.
- Ага! Проект архитектора Кузь... - Я запнулся и повернулся к Юрику. Тот улыбался, будто именинник в день рождения.
- Кузьмичёва Юрия Викторовича, - продекламировал он.
- Вот тебе и Кузя, вот тебе и дедуля с придурью, - тихонько проговорил я.
Юрик заулыбался ещё шире.
- Ладно, пойдём. Целый день впереди, успеете ещё и на аттракционы, и на лодках покататься.
- А ты разве не с нами? - Удивился я.
Юрик вдруг посерьёзнел и, как обычный мальчишка, почти шёпотом спросил:
- А можно?
- Спрашиваешь! - хором ответили мы.
Дом, в котором жил сын Юрика, действительно оказался неподалёку. Когда полуостров превратили в парк, к нему построили дорогу от центра города. Земля возле парка мгновенно подорожала, лихие дельцы начали строить доходные дома. Так появился Чудской проспект. Впрочем, его быстро переименовали в Николаевский, только не в честь царя, а по названию построенной в начале проспекта Николаевской церкви. Сама же церковь была памятником морякам, погибшим в Цусимском сражении. Когда рядом с церковью построили военный госпиталь, его тоже назвали Николаевским. После революции церковь взорвали, а проспект переименовали в Ленинский, так он и назывался до развала СССР. Потом долго спорили, какое название должно быть у проспекта, в итоге решили, что логичнее всего назвать его Чудским. Во-первых, ведет он к Чудскому парку. Во-вторых, сам проспект выглядит как чудо. Красивые, дореволюционной постройки, дома, широкие тротуары - полное впечатление, что гуляешь где-нибудь в центре Петербурга.
Всё это рассказал нам Юрик по дороге к дому. Свернув в широкую арку, Юрик направился к центральному подъезду с огромными дверями - с цветными витражами и украшенными затейливой резьбой. Славик потянул витую бронзовую ручку, дверь почти бесшумно открылась, пропуская нас в небольшой тамбур, и мы очутились перед обычной стальной дверью с домофоном.
- Ничего не поделаешь, - вздохнул Юрик. - Мы решили сохранить внешние двери, чтобы не нарушать общий вид дома. Но внутренние пришлось заменить, иначе тут спасу нет от любопытных... Слава, подержи фрегат, пожалуйста.
Пискнул домофон, Юрик распахнул дверь...
- Ой, мамочки, красота-то какая! - Воскликнула Ксюха.
- Это не подъезд, - отозвался Славик. - Это самая настоящая парадная, как в Петербурге говорят!
- Да у вас тут экскурсии водить надо! - Поддержал его я. - Не дом, а музей!
- Болтун! - Натка не была бы Наткой, если бы не проехалась в мой адрес. Но по её глазам было видно, что подъезд и её ошеломил своей красотой.
Видимо, до революции в этом доме жили люди богатые. Если вы когда-нибудь смотрели фильм "Собачье сердце" и помните, в какой подъезд привел Филипп Филиппович собаку Шарика, то этот подъезд выглядел ещё шикарнее. Разве что статуй на лестнице не было, но зато имелся лифт - явно старинный, построенный или одновременно с домом или чуть позднее. Точнее, старинной была шахта лифта, а сам механизм современный. Это было видно через ажурные стенки шахты. Кабина стояла на первом этаже и Славик шагнул было к лифту. Но Юрик его остановил:
- Нам на второй этаж, пошли по лестнице.
Широкая мраморная лестница, покрытая ковровыми дорожками, привела нас к старинной дубовой двери с цифрой "4", когда Ксюха вдруг вспомнила:
- Юра, надо же, наверное, было в магазин зайти, продуктов купить! Раз твои все уехали, в холодильнике наверняка шаром покати!
- Не беспокойся. Я сюда каждый день езжу, кое-какие запасы в холодильнике есть. Разносолов и деликатесов не обещаю, но голодными точно не останемся.
- Каждый день через весь город? Зачем?
Вместо ответа Юрик открыл дверь. На пороге квартиры нас встретил громадный рыжий с белым кот.
- Знакомьтесь, кот Леопольд.
Кот Леопольд знакомиться с нами не пожелал. Снисходительно оглядев нас зелеными глазами, он встал и, пренебрежительно дернув хвостом, удалился вглубь квартиры.
- Серьёзный товарищ, - уважительно произнес Славик.
- А то! - Откликнулся Юрик. - Вот из-за него каждый день и путешествую... Так, давай фрегат, я его пока на балкон отнесу.
- На балкон? Зачем? - Удивился я.
- Чтобы обсох хорошенько. Если его сейчас в шкаф убрать, дерево разбухнуть может. Вы разувайтесь пока. Если хотите, тапочки вот на полке. Или просто босиком...
Юрик быстро скинул сандалеты и потащил "Штандарт" на просушку. Тапочек нашего размера оказалось всего две пары, которые мы со Славиком уступили девчонкам. Сами решили остаться в носках, чтобы не шлепать по квартире большими лапами.
- Готовы? - Появился на пороге Юрик. - Тогда осваивайтесь. За моей спиной гостиная. Две двери дальше по коридору это личные комнаты сына и его семьи, туда, извините, не приглашаю. В конце коридора кухня, ванная и туалет. Не стесняйтесь, пользуйтесь, если нужно.
- Натка, слышала? - Хихикнул я. - Не стесняйся.
