Литмир - Электронная Библиотека

Неприятности начались, когда Лоэну исполнилось пятнадцать лет и его после пятого курса взяли сразу на седьмой: программу шестого курса полуэльф освоил экстерном, и Рунар решил, что воспитаннику нет смысла терять год. Совет Магистров ректора поддержал, но на седьмом курсе Лоэн неожиданно оказался в одиночестве: другие студенты, на два-три года старше, поначалу смотрели на него как на несмышленыша, а потом, убедившись, что он не только не глупее их, но даже в чем-то и превосходит, стали завидовать. Свою роль сыграла и значительная доля аристократов среди семикурсников: естественно, они не считали ровней простолюдина, да к тому же и незаконнорожденного. Да, у Лоэна остались приятели с прежнего курса, но слишком часто видеться с ними не получалось из-за плотного учебного расписания. Волей-неволей юному полуэльфу пришлось вспомнить, каково это – быть одному. Однако это не слишком тяготило его: именно тогда он пристрастился к изучению эльфийского. Точнее, амдарского – теперь студент отлично знал все подлинные названия Детей Стихий.

Иностранным языкам в Академии Магии издавна уделялось огромное внимание, к обязанностям будущих магов относилось умение объясниться с любым жителем мира. Языки соседних государств – Сехавии, Бьёрлунда и Хаммара – входили в обязательную программу обучения, языки Детей Стихий давно уже перешли в разряд предметов по выбору, но продолжали преподаваться, несмотря на то, что большинство обитателей материка Виэлии и не вспоминали об иных народах, если вообще верили в них. Неудивительно, что Лоэн оказался единственным желающим изучать язык Детей Света; занимался с ним сам Энерот, магистр лингвистики, старинный приятель Рунара. Полуэльф усваивал язык своего отца с поразительной легкостью, и Энерот не мог нахвалиться способным юношей. А сам Лоэн ощущал, как отзывается его сердце на каждое новое слово этого чужого и вместе с тем почти родного языка; странные образы теснились у него в голове, и порой он начинал тосковать о чем-то несбыточном… О чем? Он сам не знал. Тогда-то он и придумал себе новое тайное имя – Ломенар, «Пламя Во Тьме».

Амдарский язык хоть немного возмещал ему невозможность полноценно развивать доставшиеся от отца способности; кое-что Рунар ему объяснил, конечно, но больше на словах. Научить быть амдаром (пусть и не чистокровным) способен только другой амдар, а встреча с таковым в обозримом будущем не предвиделась.

Перед последним, девятым курсом произошло событие, заставившее Лоэна в полной мере осознать, что мир за пределами Академии далеко не безопасен.

Он давно привык гулять по ночам. Темнота манила его куда больше, чем солнечный свет, – странно для того, в ком течет амдарская кровь, однако Лоэн чувствовал себя спокойней, когда никто не мог видеть его лица. Он еще в деревне любил ночь сильнее дня, ведь в темноте все одинаковы. Обычно он предпочитал окрестности Академии: там высилась старая крепостная стена, помнившая еще великого мага Эдельгрина и властителей древней Арденны; там стены домов украшали резные картины и мозаичные узоры, а стекла в уличных фонарях сияли как солнце, меняющее цвет в течение года.

Однако в ту ночь он забрел слишком далеко, оказавшись в одном из бедных, плохо освещенных кварталов. Вместо привычных высоких и красивых зданий центра здесь стояли покосившиеся деревянные домики, а редкие кирпичные строения были старыми и грязными. Лоэн вспомнил, что этот район считался опасным. Впрочем, чего бояться магу на улицах города, даже столь темных и пустынных.

– Демоново отродье!..

Юноша вздрогнул. Уже около десяти лет никто не обращался к нему в подобном тоне, ему казалось, что все это осталось в прошлом, как страшный сон. Лоэн огляделся. От стены отделилась коренастая фигура и загородила ему дорогу. Тускло блеснуло лезвие длинного кинжала. Лоэн не очень испугался: с подобным противником он мог справиться задолго до того, как тот окажется в опасной близости.

– Уверен, что хочешь напасть на выпускника Академии? – насмешливо спросил юный маг, встав так, чтобы тусклый уличный фонарь высветил эмблему на его груди. Конечно, он еще учился, но так звучало солиднее, к тому же по уровню владения магией он был посильнее иных выпускников.

Неизвестный не ответил. Лоэн пожал плечами, размышляя, чем бы понадежней обезвредить этого наглого дурака, чтобы при этом не убить ненароком. Проще и быстрее воспользоваться возможностями амдара, ведь для этого не нужно тянуться на изнанку. Он уже собрался послать вперед волну раскаленного воздуха, но тут сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело, он уже с трудом различал таинственную фигуру, которая словно выросла, заполнив собой все пространство переулка. Едва переставляя ноги, юноша сделал шаг назад, еще… Кинжал будто пульсировал, от него волнами исходил мертвящий холод. Колени Лоэна подогнулись, он медленно осел на землю. Как сквозь вату он услышал чей-то гневный окрик, звон стали; холод внезапно исчез, и Лоэн потерял сознание.

… – Эй, очнись! Эй! С тобой все в порядке?

Полуэльф застонал и с огромным усилием открыл глаза. Над ним с фонарем склонился молодой человек в блестящем нагруднике и пурпурном плаще городского стражника. Длинные темные волосы, заколотые на затылке (Лоэн невольно отметил, что незнакомец причесан на сехавийский манер), оставляли открытым красивое правильное лицо; в темно-синих глазах светилось неподдельное участие.

Отделенный мир: книга 1. Дорога к себе - _2.jpg

– Слава богам, ты пришел в себя! – облегченно вздохнул стражник, помогая Лоэну сесть. – Вроде цел. Эти ультунцы совсем обнаглели! Хорошо хоть я рядом оказался! Встать можешь?

– Как будто… – неуверенно произнес Лоэн. – Спасибо за помощь.

– Всегда пожалуйста! – воин широко улыбнулся. – Йорэн Маэл-Нири, к твоим услугам!

– Лоэн Эрслен, рад знакомству.

Полуэльф наконец поднялся на ноги и, оглядевшись, увидел, что неизвестный грабитель (если он действительно собирался ограбить, а не убить юного мага) лежит в стороне и не подает признаков жизни. Йорэн заметил эмблему на куртке Лоэна и присвистнул:

– Надо же, ты из магов! Что же ты этого негодяя в жабу не превратил?

– Да вот как-то не успел, – поддержал шутку Лоэн. Честно говоря, он и сам ничего не понимал. – Ты убил его?

Йорэн пожал плечами:

– Он замахнулся кинжалом, ничего не слушал, я решил не рисковать.

Полуэльф вгляделся в лицо убитого. Самое обычное лицо – грубые черты, темные усы… Эмблемы мага на его одежде не наблюдалось; да и не слышал Лоэн о подобных проявлениях стихий в этом мире. К тому же он все еще недоумевал, откуда этому человеку известно о его происхождении. Злополучный кинжал валялся рядом с телом. Зачарованное оружие? Такое бывает, Лоэн проходил на восьмом курсе. Некоторые маги обладают редкой способностью ставить на любых предметах магические метки. Если на изнанке мира собрать какое-то количество стихии около такого предмета, она не рассеется, и тогда не приходится тратить время на это в бою. Тянешься на ту сторону и применяешь уже готовую стихию. Но это по-прежнему обычная магия, действовать так она не может.

Присев, он осторожно протянул руку к кинжалу и, еще не коснувшись его, ощутил холод. Лезвие выглядело старым, иззубренным, хотя и не ржавым. Лоэн знал, что зачарованные предметы разрушаются от длительного употребления, причем никто не станет зачаровывать вещь плохого качества. Чем хуже материал, тем меньше такая вещь прослужит. Значит, его либо использовали далеко не в первый раз, либо… Будто что-то разрушало кинжал изнутри; металл будто сдерживал какую-то незнакомую силу, сам постепенно распадаясь. Лоэн почувствовал, как дрожит на груди талисман отца, сжал его в кулаке – тот стремительно нагревался. Резко закружилась голова, накатила волна паники: талисман высасывает из него энергию в попытках защититься от чего-то столь жуткого, что проще пожертвовать жизнью владельца, чем столкнуться с этим. Он мотнул головой, отгоняя глупую мысль; конечно, кулон необычен – не зря он был так важен для Амартэля, – но ведь не обладает же он собственной волей. Юноша попытался подняться, но покачнулся и чуть не упал.

8
{"b":"702156","o":1}