– О боги, Медариэн, избавь нас от своих нравоучений, – поморщилась Галлерия. – Право, иногда ты и впрямь выводишь меня из себя этим морализаторством. Уж что-что, а смерть этих недоумков-антимагов и тех тошнотворных созданий, которых они непонятно где взяли…

– Это были йоркзерии, – перебил Бельзедор. – Очень древний народ. Они появились на Парифате задолго до эльфов.

– В самом деле, это были они? – искренне удивилась Галлерия. – Я полагала, что они вымерли еще до Ледника.

– Многие так полагают. А еще больше вообще никогда о них не слышали. Но йоркзерии не вымерли и в некотором смысле даже процветают. Просто обитают они в таких глубинах, до которых не добирались даже гномы. И они действительно уже тысячи лет не появлялись на поверхности. Я пока не знаю, что побудило их присоединиться к Антикатисто.

– Ты мог их об этом спросить, – вздохнул Медариэн. – Но это не пришло тебе в голову. Ты просто их убил.

– Они убивали эльфов. Благодаря мне эти эльфы живы. Давай спросим их – не следовало ли мне вначале побеседовать с йоркзериями?

– Ты мог спасти их и без лишних убийств. Я знаю твои возможности – их хватило бы. Ты умеешь решать проблемы без единой капли крови. Просто удручающе редко это делаешь.

– Я был ограничен во времени, Медариэн. Мне было некогда искать бескровное решение.

– А если бы у тебя было больше времени – что-то бы изменилось? Ты бы попытался всех спасти, никого при этом не убив?

– Разумеется, нет. Я же Темный Властелин, ты помнишь? Мы с тобой заклятые враги. Мы диаметрально противоположны.

– Не диаметрально… – вздохнул Медариэн. – Бельзедор, я же прекрасно понимаю твои истинные мотивы. Но твои методы я не могу ни понять, ни принять. Ты мог бы действовать гораздо эффективнее, если бы изменил их. Тебе незачем сидеть в мрачном замке и запугивать весь мир. Это же просто глупо.

– Мы уже беседовали на эту тему, Медариэн. Ты помнишь, чем закончился наш прошлый разговор?

– Ты попытался меня убить.

– Но тебя это ничему не научило. Кто же из нас глуп?

– Ты можешь снова попытаться меня убить. И снова. Я буду сражаться с тобой столько, сколько потребуется.

– Ты мой самый заклятый враг, Медариэн, и за это я тебя ценю. Но тебе никогда не победить меня, признай это. Ты слишком ничтожен. Все твои попытки убить меня провалились с треском.

– Я никогда не пытался тебя убить, Бельзедор, и ты это прекрасно знаешь. Только обезвредить.

– Как я и сказал. Ты слишком ничтожен.

– Я не убиваю, Бельзедор. Никого. Никогда. Даже тебя я не стану убивать.

– Не пытайся свалить свою ничтожность на высокие моральные принципы. Я слишком хорошо тебя знаю.

– Я тоже хорошо тебя знаю. И мне ведомо, что под этой черной броней бьется благородное сердце. В тебе есть добро, Бельзедор, но ты посвятил жизнь тому, чтобы никто о нем не узнал. Ты мог бы стать величайшим героем этого мира – а вместо этого стал величайшим злодеем. Но это было худшей твоей ошибкой. Ты пошел длинной извилистой дорогой там, где есть прямая и короткая.

– Какое красивое сравнение, – саркастично произнес Бельзедор. – Однако заметь, что прямо сейчас, пока ты убеждаешь меня перейти на светлую сторону, где-то там по-прежнему куражится Антикатисто. Это означает, что для тебя важнее не торжество добра, а идеологическая победа над злом. Надо мной.

– Ты в очередной раз все переврал, – вздохнул Медариэн.

– Но этот мерзавец в чем-то прав, мэтр Медариэн, – вмешалась Галлерия. – Нам сейчас не до пустых споров.

– В этом я с тобой согласен, бессмертная Лискардерасс. Бельзедор был Темным Властелином тысячи лет, и пробудет им еще… недолго, надеюсь. Но прямо сейчас наши и его цели совпадают.

– В таком случае обсудим дальнейшие действия, раз мы на какое-то время делаем вид, что перестали быть врагами, – откинулась в кресле Галлерия. – Однако сразу предупрежу, что я не перестану презирать тебя ни на миг и никогда не прощу всего того, что ты сделал мне, моему мужу и моему народу.

– Приятно это слышать, государыня, – поклонился Бельзедор. – Я очень старался, чтобы вы никогда меня не простили. Но сейчас вы у меня в гостях, я временно вам не враг и предлагаю пригласить к нам еще одного гостя.

– Да, согласен, – кивнул Медариэн. – Нужно его известить.

В тронном зале было не очень много народу. Только сам Темный Властелин, его управляющий, кот, несколько теней-прихвостней, Галлерия, Медариэн и искатели Криабала вкупе с Танзеном и Массено. Теперь же Бельзедор хлопнул в ладоши, и стало казаться, что людей еще меньше, поскольку тронный зал погрузился в сумрак. Окна словно заволокло мглой, факелы погасли, остался только зеленоватый светильник. В его тусклом мерцании были видны лишь контуры Бельзедора, Галлерии и Медариэна, а все остальные исчезли во тьме.

Потом засветилось огромное дальнозеркало. Гладя белого кота, Бельзедор зловеще произнес:

– Итак, мы снова встретились, мой старый враг.

– Пока еще только увиделись, – донесся насмешливый голос. – Не встретились. Не надо форсировать события.

За гладкой поверхностью появился длиннобородый старец в каменном кресле. Танзен и Джиданна узнали его сразу же – Зодер Локателли, председатель ученого совета Мистерии.

Верховный маг.

– Мэтр Медариэн, – приветливо кивнул он. – Бессмертная Лискардерасс. Рад видеть вас в добром здравии.

– Мир вам, мэтр Локателли, – ответила Галлерия.

– Мир тебе, Зодер, – коротко кивнул Медариэн.

– И тебе мой привет, Бельзедор, – прищурился Локателли. – Хотя тебя я видеть и не слишком рад. Мы расстались не на дружеской ноте.

– Будь благодарен, что я не сравнял твою школу с землей, старик, – пророкотал Темный Властелин. – Кстати, как там поживает мэтр Хаштубал?

– Немного прихворнул. Кажется, что-то с нервами.

– Это все от стрессов. Ему стоит себя поберечь.

– Обязательно передам ему твой совет.

Внимательно следящий за происходящим у трона Плацента зло сплюнул. Растерев плевок ногой, он процедил:

– Тля, я так и знал, что власти нас все время обманывают…

– Развей свою мысль, – повернулась к нему Джиданна. – Я внимательно слушаю.

– Ну они же нормально общаются! Как будто они друганы!

– Это большая политика, сын мой, – вздохнул Дрекозиус. – Даже заклятые враги на официальных встречах переходят на язык высокой дипломатии. Где бы мы оказались, если бы каждый просто говорил все, что думает, не стесняясь в выражениях?

– В гораздо лучшем мире, – сумрачно произнесла Имрата.

Тем временем в круге зеленого света два великих волшебника, эльфийская владычица и Темный Властелин тихо обсуждали возвращение Антикатисто и что с этим делать.

Посвящать Локателли в события почти не пришлось. Он уже знал большую их часть. Словно старый паук в центре колдовской паутины, председатель ученого совета знал чуть ли не все, что творится в мире.

– Кто еще в курсе того, что наш общий знакомый снова жив и деятелен? – сварливо спросил Локателли.

– Те, кто находится в этом зале, само собой, – ответил Бельзедор. – Еще несколько моих приспешников. Весь орден Солнца. И, полагаю, также об этом известно Кустодиану. Как минимум мэтру Сарразену.

– Еще мэтр Мазетти, – добавил Медариэн. – Он знает не все, но значительную часть.

– Ну и достаточно, думаю, – подытожил Локателли. – Не стоит делать это достоянием масс, ни к чему нам шумиха. Хотя Хаштубала я потом все-таки тоже посвящу, а то он обидится.

– Может, тогда еще кого-нибудь позовем? – предложила Галлерия. – Как насчет мэтра Прандаксенгида или высокочтимого Аэтернуса?

– Или даже… гм… святого Машибухера?.. – вставил Медариэн.

– Аэтернус не покинет свой остров, – возразил Бельзедор. – Прандаксенгид – просто еще один волшебник, который давно отошел от дел. А святой Машибухер… ему безразличны все эти мелкие склоки.

– Хорошо, не будем тревожить отшельников, – согласился Локателли. – Мы все тут взрослые дяди и тети. Сами справимся как-нибудь.