Стать избранной. Пройти перерождение в чреве Матери Демонов. Обрести парочку очень мощных Ме. И занять место среди высшей знати Паргорона.

Не на самом верху, конечно. На самом верху демолорды. Мажоритарные акционеры Банка Душ, контролирующие пятьдесят один процент общего капитала.

А у Лахджи этих самых процентов ровно нисколько. Нет у нее счета в Банке Душ – она, как и остальные жены, приписана к счету Хальтрекарока. Совместное владение… хотя пользоваться она им может только как кредитной картой. Купить в Паргороне можно что угодно, а вот творить с его помощью чудеса – это нет. Такого Хальтрекарок своим женам не позволяет.

Всего в Паргороне пять сословий. Выше всех демолорды, их двадцать семь, ниже всех простодемоны, их сотни миллионов. Мелкие тварьки без особых способностей. Слуги, крестьяне и чернорабочие. Те же храки, харгаллы и Безликие. От смертных отличаются только тем, что не стареют.

Второе сословие – мещане. Средний класс, чиновники и военные. Храпоиды, развраги, чрепокожие, вехоты, а также зажиточные простодемоны. В Паргороне система кастово-видовая, но социальные лифты все-таки имеются, подняться повыше возможно.

Третье сословие – аристократы. Шесть высших демонических народов – гохерримы, гхьетшедарии, ларитры, кэ-миало, бушуки и кульминаты. Кроме того, к аристократам причисляются полукровки-вайли, первородные дети Мазекресс и те немногие из мещан, кому удалось добиться высоких постов.

А четвертое сословие – титулованные аристократы. Их где-то сотни полторы. Бароны гхьетшедариев, банкиры бушуков, вексилларии гохерримов, Дамы ларитр и Великие Умы кэ-миало. Они подчиняются только демолордам и по силе уступают тоже только демолордам.

Официально Лахджа ни к какому сословию не принадлежит. Но жены-демоны демолордов приравнены к аристократам. А любимые жены – к титулованным аристократам. Могуществом Лахджа примерно им и соответствует – баронам и вексиллариям.

Может, все-таки немного слабее.

И опыта у нее, конечно, тоже гораздо меньше.

Но он постепенно копится. Хальтрекарок то и дело гоняет ее по каким-то поручениям. Заставляет делать все то, что нельзя поручить мелкой прислуге, но при этом лень самому.

Однажды она две недели провела в океане, спасаясь от упорной группы демоноборцев. Попутно помогла одному морскому народцу и потопила пиратский корабль. Потом целый месяц болталась в Мертвой Земле, прислуживая личу, заключившему сделку с Хальтрекароком. И еще как-то раз три недели проработала уборщицей в чертоге бога смерти.

А вспомнить ту ее охоту на двурога!..

Вот и он, кстати. Легок на помине. Лахджа вошла в лабиринт и встретилась взглядом с чудищем, похожим на двурогого коня. Злобного, плотоядного, очень агрессивного коня.

Паргоронский антипод единорога.

– Иди сюда, мой хороший!.. – протянула кусок колбасы Лахджа. – Ну иди!.. Иди ко мне!..

Двурог пристально посмотрел на колбасу. Фыркнул, выдохнув облако раскаленного пара. А потом резко развернулся и бросился наутек.

– Я что, все еще недостаточно хороша для тебя?! – завопила Лахджа, потрясая колбасой. – Ну погоди у меня!

В лабиринт демоница явилась, чтобы поискать улик. Она собиралась выяснить все об этих ворах, и начать решила с места, где те участвовали в крысиных бегах.

Знаменитого на весь Паргорон лабиринта Хальтрекарока.

Сейчас тут относительно безопасно. Сегодняшнее представление закончено, да и с лабиринтом оно связано не было. Постоянные обитатели остались на своих местах, но среди них нет способных навредить Лахдже.

Она взяла из архива кэ-миало воспоминание о тех крысиных бегах. Теперь оно крутилось у нее в голове, заново представало перед глазами. Все шоу Хальтрекарока запоминаются летающими мозгами досконально, в мельчайших деталях и подробностях. Сейчас Лахджа шагала как бы рядом с теми ворами – видела, как они избегают ловушек, как сражаются с чудищами.

Не было бы ничего сложного и в том, чтобы просто узнать, где они сейчас… если бы Лахджа знала их имена. Зная имя и хоть какую-то дополнительную информацию, можно отыскать кого угодно. Но если имен нет… все очень резко усложняется. А Хальтрекарок никогда не утруждал себя анкетированием жертв.

Вот и приходится разматывать клубочек постепенно.

Всего на пять минут демоница отвлеклась, заметив тентаклевый куст. Опять пророс. Цепкое у них семя – чуть-чуть не уследишь, и сразу прорастает, начинает охотиться. Храки их выпалывают, но везде не успевают. А сам Хальтрекарок может просто пожелать, и все кусты на его территории исчезнут навсегда, но разве у него допросишься?

Лахджа иногда подозревала, что он сам их тут и развел.

Впрочем, это не самое опасное растение. По-своему даже милое. Лахдже всегда было немного жаль от них избавляться, но ничего не поделаешь.

Впрочем, этот растет в лабиринте. Среди других чудищ. Пожалуй, его можно оставить – если он поймает кого-то из игроков, то это даже придаст шоу дополнительную пикантность. При мысли об этом Лахджа почувствовала легкое возбуждение и улыбнулась кустику.

Пусть себе растет.

А про воров она в лабиринте ничего интересного не узнала. Да, здесь она могла слышать их разговоры, но они не говорили ни о чем важном. В основном препирались и костерили друг друга.

Хотя команда у них подобралась неплохая. Противоречивая, неуживчивая, но странным образом слаженная. Дармаг оказался редкого мастерства воином, полугоблин отличался удивительной пронырливостью, волшебница для своего юного возраста очень неплохо колдовала, а жрец впечатлял остротой ума и убедительностью. Лахджа удивленно присвистнула, когда тот уговорил орка-конкурента оставить жизнь ему и убить другого конкурента. Одними только словами избавился от двух противников разом.

И они одолели нехедраха. Это не разумный демон, а только зверь, чудовище – но все равно очень опасное. Лахджа бы, конечно, расправилась с ним куда быстрее, но то она.

Убедившись, что в лабиринте улик нет, демоница вернулась во дворец. Выяснила, в какой камере держали тех четверых, и внимательно ее осмотрела. Жаль, времени прошло слишком много, харгаллы давно все починили. Теперь непонятно даже, как узникам удалось сбежать.

Зато понятно, куда они после этого направились. К сокровищнице. Возможно, поплутали по дороге – дворец-то у Хальтрекарока громадный, – но в итоге добрались, это уже известно.

Лахджа вызвала старших Безликих и велела бросить клич по слугам – кто видел этих четверых? Наверняка кто-нибудь видел – во дворце на каждом шагу челядь.

Храпоиды и развраги никого не видели. Но это Лахджу и не удивило – попадись вторженцы на глаза стражникам, их либо вернули бы за решетку, либо… либо стражников бы стало меньше. Как уж повезет.

А вот среди Безликих и харгаллов свидетели нашлись. Первые бесстрастно сообщили, что не получали указаний насчет этих существ, поэтому ничего и не делали. Вторые же рассказали, что видели их в зале бальных танцев, когда восстанавливали его после пожара.

Лахджа наведалась туда и с удовольствием убедилась, что зал блестит, как новенький. Словно и не был обуглен до головешек Князем Тьмы.

Демоницу аж передернуло, когда она вспомнила ту историю. Асмодей – любимый бро Хальтрекарока, но при этом редкий говнюк. Он вечно заявляется сюда тусить, ведет себя, как последний обрыган, домогается до всех, кого видит, и просто страдает херней.

В тот раз он показывал фокусы с адским пламенем. Вусмерть набухался, встал посреди зала и радостно заревел: «Хотите узнать, что такое адский гейзер?!»

Все уже знали, что такое адский гейзер в исполнении Асмодея, а потому бросились бежать, роняя кал. Кто-то даже застрял в дверях. Хальтрекарока рядом не оказалось, остановить ужравшегося Князя Тьмы оказалось некому, так что он успешно призвал адское пламя и одновременно адски перданул.

Огнетушитель эта скотина, конечно, не приготовила.

Потом, он, правда, показал еще и адский фонтан, так что от жара кристаллизовался не весь дворец, а только один зал. Но про это Лахдже вспоминать уже совсем не хотелось.