Из прутьев и глины спальной корзины сделать горшок для углей. А углей-то и нет, от навоза одна зола, пересыпанная искрами. Нагребу, что есть, добавлю наломанных прутьев, пусть тлеют, буду время от времени останавливаться и раздувать, чтобы совсем не потухло.

   Иду мимо лужи, высматриваю вчерашнюю рыбу, ага, есть, они ее так и не выловили, может и не пробовали толком. И что делать, замутить воду и попробовать зачерпнуть корзиной, благо, не до конца разломал? Не знаю, лужа не глубокая, но большая, тут задолбаешься черпать.

   Подстрелить из лука?

   У меня же есть рога, лук все равно надо делать, почему не сейчас? Оглядываю местность на предмет появления нежелательных гостей, никого. Пустые предосторожности, конечно, если я их увижу, то уже не уйду...

   Итак, рога. Луки делают из рога, только ведь не чисто из рога, роговые заготовки наклеивают на основу из другого материала, чаще из дерева. А чтобы лук целиком из рога...он, наверное, слишком жесткий для этого. Попробовать согнуть, упираю в землю, нажимаю коленом посередине основного ствола, не тут-то было, рог подается слабо, к тому же перекручиваясь, и концы пружинят вразнобой. Если соединить оба рога в один, то длинный лук согнуть будет легче. Где моя волосяная веревочка? Выплетаю два куска, из одного потом сделаю тетиву, а вторым прикручиваю рога друг к другу. Теперь почти двухметровый лук гнется немного легче, и сгибается равномерно, но все равно придется скоблить, ломаю булыжник, зернистым сколом начинаю шкурить рог, время от времени снова пытаясь согнуть, выявляя проблемные места и добиваясь равномерной упругости. Часа через два возни признаю результат приемлемым.

   Натягиваю лук, получается туже, чем мне хотелось бы, вот для Киша был бы в самый раз, ничего, или он вернется, а если что, можно и еще поскоблить.

   Со стрелами тоже возни немало, стволик сухостойной лиственницы расщепляю осколками костей, вбивая их камнем параллельно друг другу. И еще несколько раз, пока не получаю, кроме отходов, пятнадцать угловатых, но прямых лучин длиной сантиметров семьдесят. Наконечников у меня четыре штуки, использую их, остальные пока просто заостряю, а вот перьев нет совсем, пока так. Колчан бы еще, но это уже роскошь.

   Ну, сезон охоты на подводноживущую дичь открыт! Подхожу к луже, рыба мишень труднее зайца, но дистанция пять метров, как раз для начинающего лучника. Высматриваю добычу, и обнаруживаю, что кроме одной очень крупной, ходит в воде еще одна, почти такая же, и стайка мелочи.

   Плюх! Плюх! Плюх! Стрелы одна за другой, почти без брызг, уходят в воду. Первой удается проткнуть совсем мелкую рыбешку, случайно. Затем большую, и наконец, одиннадцатой стрелой ее меньшую подругу. Разуваюсь, лезу в лужу, вода почти по пах, вылавливаю добычу и стрелы. Время сильно за полдень, не грех бы пообедать, но рассиживаться некогда, надо догонять фестивальщиков.

   Стандартный совет заблудившимся, идти вниз по течению реки, чтобы выйти к людям, он, в целом правильный, однако есть несколько тонкостей, сильно затрудняющих его применение.

   Во-первых, река не течет прямо, и движение по берегу сильно удлиняет путь.

   Во-вторых, у каждой реки есть притоки, наиболее широкие в месте впадения.

   И, в-третьих, берега реки часто сильно заболочены, а кроме того, лес на берегу особенно густой, и продираться сквозь него приятного мало.

   Моя тундровая речка до сих пор была лишена этих недостатков, текла она довольно прямо, притоки были мелкими, а берега сухими. Небольшая растительность же меня только радовала.

   Но все хорошее когда-нибудь кончается, кончилась и моя удобная спутница, неожиданно сама впав в текущую с запада на восток крупную реку. И мало того, что направление ее течения совсем не совпадало с моим движением, так еще и берег реки представлял собой широкое и топкое болото. Не мшистый брусничный или клюквенный кочковник, по которому порой приятно прогуляться, а черные разливы грязной жижи с редкими низкими островками.

   Фестивальщики, наверное, пошли на восток по краю болота. Точно, дымок, решили, что на сегодня хватит путешествий, немного же они прошли. Подойду ближе, и тоже буду располагаться на ночлег. Вот здесь, в трехстах метрах от их костра, место удобное, дежурный лесок, есть и елочки, и ивняк, и сухостойная осинка на костер.

   Времени до вечера еще много, пока коптился ужин, засел за стрелы, кости на наконечники я подобрал днем в тундре, перьев было маловато, но не все сразу, когда-нибудь и до этого дойдет. Закончив с этим, я подвязывал пучок стрел к луку, когда заметил приближение ко мне делегации фестивальщиков в составе предводительницы и ее голопузого оруженосца.

   - Что ж это с погодой-то творится?! - Приветствует меня жирдяй, этой фразой напрочь выбивая все вразумительные мысли из моей головы. Не дождавшись ответа, пытается шутить, - что так далеко расположился, нехорошо отрываться от коллектива.

   Да чтобы с коллективом рыбой не делиться.

   - Меньше народа - больше кислорода.

   - Вкусно у тебя пахнет, аж желудок сводит, - хвалит мою коптильню атаманша. Жаль, Алексей не может оценить запаха, ему насморком нос забило.

   У меня у самого желудок сводит, безо всякого нюханья. А то, что Алексей сопливит, совсем неудивительно, он еще неплохо держится, сутки голышом. Один знакомый толстяк говорил мне, что когда худеет, начинает мерзнуть. Этого тоже спасает толстый слой жира, но надолго ли.

   - А тебя как зовут? - Спрашиваю, пытаясь придать взгляду нахальство, а голосу небрежность, но внезапно хриплю. Детский сад натуральный, сейчас еще покраснею.

   - Дарина. - С легкой насмешкой отвечает атаманша, заметила, коза мое смущение.

   - Смотрите, к нам люди идут! Вроде наших, только совсем голые..., - вмешался в неловкую для меня ситуацию Алексей.

   - С дубинками?! - Идут эти голые люди не к нам, а к костру фестивальщиков, и деталей мне отсюда не разглядеть.

   - Да, палки в руках, - подтвердила Дарина, - ты их знаешь?

   Еще бы не знать.