– Успокойся, дочь моя, – отвечал Актамандр, – вероятно, это всего лишь гроза. – Но тут всех находившихся в зале обдало таким холодом, что он умолк на полуслове. У Арианы застучали зубы. Она бросилась к выходу и столкнулась с Эйнаром. Непонятно, как он оказался здесь – с утра он отправился к отцу. Эйнар схватил ее за руку и увлек за собой. Он был чем-то сильно напуган, хоть и старался казаться спокойным.

– Ариана, скорее! Скорее надень вот это! – он сдернул с руки кольцо из светло-голубого металла с крупным сапфиром и надел ей на палец.

– Что случилось? – не могла понять Ариана.

– Нет времени! Слушай – ни в коем случае не снимай это кольцо! Оно защитит тебя и укажет тебе путь! Спасайся! Помни о проходе и…

Больше Эйнар не успел ничего сказать. Новая волна холода накрыла их, слова замерли у него на губах, и он застыл, как околдованный, с протянутой к Ариане рукой. Ариана бросилась к нему, схватила за плечи и ужаснулась, ощутив ладонями не живое тепло кожи, а ледяной холод. Она огляделась вокруг и ахнула: все – и морское дно, и цветы, и дворцовые стены – покрылось тонким слоем льда. Ариана, ошеломленная, заглянула в тронный зал и едва сдержала отчаянный крик – отец и придворные, неподвижные и безмолвные, как и Эйнар, заледеневшие стены и пол… Не помня себя, Ариана бросилась в спальню сестер. Амальтея и Альфиана – обе замерли там, где их настигла волна холода: одна – перед зеркалом с гребнем в руках, другая – надевая ожерелье.

Везде, везде, куда ни заглядывала Ариана, она видела одно и то же: в саду – покрытые инеем цветы, холодные и недвижные дельфины; за пределами дворца – белые камни, замершие русалки – мужчины, женщины, дети…

– Эй! – в отчаянии закричала Ариана. – Меня слышит кто-нибудь?..

Но никто не отозвался. Было тихо, странно тихо, ни один звук не нарушал внезапно наступившего безмолвия, и Ариане стало жутко. Еще не осознав до конца всего, что произошло, она вспомнила последние слова Эйнара: «Спасайся! Помни о проходе…» Ничего другого ей теперь не оставалось.

Она вернулась во дворец, обняла родных, потом поцеловала Эйнара в ледяные губы и отправилась на север, к дому Хранителя. Она отчаянно спешила, ей становилось дурно при мысли о том, что ее родной дом стал обиталищем холода и смерти, ей хотелось убежать далеко-далеко и никогда не видеть застывших лиц отца и сестер, неподвижных глаз Эйнара…

Дом Хранителя стоял на северной границе королевства, у подножия высоких Голубых гор. Это был небольшой дворец из светло-серого мрамора, строгий и одновременно изящный. Но теперь внутри и снаружи его покрывал лед, и от него веяло холодом, как и от дворца Актамандра. Ариана без труда отыскала нужную комнату. В дальней стене тускло мерцала золотыми и серебряными пластинами Дверь. Сердце Арианы бешено колотилось, когда она приблизилась к заветной Двери, но она недрогнувшим голосом произнесла:

– Волшебный источник живого огня, путь между мирами открой для меня!

В сверкающей Двери появилась тонкая вертикальная щель, и створки медленно и бесшумно отворились. За ними виднелся коридор со слабо светящимися стенами; Ариана вплыла в него, и Дверь так же медленно и бесшумно закрылась за ней.

Ариана прервала свой рассказ и судорожно, прерывисто вздохнула. Глаза Дженни были полны слез, Джек тоже подозрительно часто моргал. Однако сама Ариана не плакала. Ни одной слезинки не выкатилось из ее дивных глаз. С печальной и понимающей улыбкой она смотрела на брата и сестру.

– Все свои слезы я выплакала в тот день, когда потеряла все, что любила: отца, сестер, Эйнара, свой мир… Горе сдавило мне сердце, было трудно дышать, а думать еще труднее. Я плохо помню, как преодолела тот коридор между мирами. Опомнилась я только тогда, когда снова оказалась в море. Надо было начинать жить заново в чужом, незнакомом мире. Все было непривычным и странным, даже рыбы и дельфины отличались. Но постепенно я привыкла и даже смирилась со своей участью. Только на сердце камнем лежала печаль, от которой я не избавилась до сих пор…

– Когда же это произошло? – наконец нашел в себе силы заговорить Джек.

– По людскому счету – сто лет назад, – ответила русалка.

– Не может быть! – ошеломленно воскликнула Дженни.

– Как видите, я живу в вашем мире уже давно. За это время я многое повидала и лучше узнала людей, но в конце концов вернулась сюда, на то место, где я впервые появилась. Я не смогла покинуть эти места. Здесь столько воспоминаний…

– И никто из людей не видел тебя? – удивился Джек.

– Я была очень осторожна, мне становилось страшно при мысли, что меня могут заметить, поймать… Но иногда так хотелось поговорить с кем-нибудь… Рыбы и дельфины, конечно, хорошие друзья, но все-таки это совсем другое дело. Когда я увидела вас, я поняла, что вы не похожи на других людей. Я сразу поверила вам, мне было необходимо кому-то излить душу, я так устала от печали и скорби! – Самообладание изменило Ариане, она закрыла лицо руками.

У Дженни глаза давно уже были на мокром месте, но теперь она вдруг почувствовала себя сильной и мужественной и обняла Ариану, тихонько гладя ее по голове. Ее сердце разрывалось от жалости. Чего стоили все их мелкие детские ссоры и обиды по сравнению с тем, что пришлось пережить Ариане! Как это, должно быть, ужасно – потерять семью, любовь и даже собственный мир!

Русалка скоро пришла в себя и мягко отстранилась, с благодарностью глядя на девочку.

– Вы, наверное, уже поняли, что я – последняя из моего народа, – чуть дрогнувшим голосом сказала она. – Я много думала над тем, что произошло в тот страшный день, но так и не нашла ответа. Я не знаю, за что на нас обрушилось такое несчастье и кто тому виной, но я догадываюсь, что Эйнар обо всем знал. Он не успел мне ничего рассказать… – Она умолкла, но потом, собравшись с силами, продолжила:

– Мы, дети моря, по-другому чувствуем и переживаем. Для нас воспоминания – не просто бесплотные образы, а живые картины прошлого, возникающие перед глазами каждый раз, когда мы думаем о них. Как часто за эти сто лет я жалела, что не могу со временем забывать обо всех горестях, как вы, дети земли! Время не лечит душевные раны, а лишь умножает скорбь…

– Но неужели нельзя ничего сделать? – воскликнула Дженни. Она отказывалась верить, что одна из прекраснейших легенд человечества канет в небытие, уйдет, исчезнет навсегда.

Ариана печально улыбнулась.

– Прошлого не изменить, не вернуть. Даже детям моря это не под силу. У меня теперь остались только воспоминания и перстень Эйнара. – Она подняла правую руку, и на среднем пальце сверкнул синий огонек крупного сапфира в оправе из голубоватого металла.

– Наверное, именно он оберегал тебя все эти годы, – промолвил Джек. – И если так, то может помочь тебе и теперь.

– Как? Это всего лишь кольцо, пусть и очень красивое.

– Я точно не знаю, но уверен в этом. Когда ты рассказывала о том дне, я обратил внимание на слова Эйнара: «Это кольцо защитит тебя и укажет тебе путь!» Помнишь?

– Верно. Но я никогда не думала…

– Хватит! – решительно вмешалась Дженни. – По-моему, на сегодня достаточно грустных историй. У нас будет еще время поговорить об этом.

– Ты права, – отозвался Джек. – Ариана, давай искупаемся! Вода такая теплая!

– Конечно! – Русалка, несомненно, обрадовалась возможности ненадолго отвлечься.

Через час, вдоволь накупавшись и нанырявшись вместе с Арианой, Луни и Тали, близнецы, пообещав прийти завтра, отправились домой. Они не могли ни думать, ни говорить ни о чем, кроме истории русалки.

– У меня голова кругом идет, – пожаловался Джек. – Столько сведений она вместить не в состоянии! Но самое поразительное, что у русалок есть свое королевство, и еще удивительнее то, что оно находится где-то на земле! Неужели где-то так же живут эльфы, гномы, феи? После встречи с Арианой мне казалось, что я уже не способен удивляться, но теперь вижу, ошибся.