Места, отравленные туманом, долго еще считали гиблыми. От самого Изморга до Прибрежных гор протянулась "Горькая просека".

– Прибрежные горы мы до сих пор называем «Душегубцами», – усмехнулся Дебори. – Опасные места.

– А бухту, где строился флот Дамарха, называют "Проклятой Гаванью". Никто не селится там, – кивнул Юниэр.

– Я слышал, что черные шатуны выползли из мари, – вставил словечко Буги.

– Давайте послушаем про Байлаш, – сердито потребовал Шумми. – Откуда Хем знал про остров?

– Хем не знал, но верил, что на другом краю океана, есть прекрасные земли шанкар. Многие жители Крора думали, что это легенда, а шанкар придумали их предки для самоутешения. Хем же надеялся, что шанкары существуют и не дадут умереть его людям. И в Нара он верил. Сорель учила сына, что Нар не бросил свой народ на произвол судьбы. Он просто странствует по Вселенной и созидает новые миры или обороняет их от нирритов. Нар помнит о людях, которых он привел в этот мир, и не помогает им только потому, что со многими проблемами люди могут справиться сами.

Много дней корабли блуждали по морю, только не встречались им новые земли. Измученные страхом и голодом, отчаявшись, беглецы просили Хема развернуть корабли и даже завидовали участи тех, кто погиб в тумане.

Однажды ночью рулевой разбудил Хема и указал рукой на светящийся корабль-призрак, плывущий впереди, – он не поверил своим глазам, хотел, чтобы Хем подтвердил, что корабль ему не мерещится. Видение не исчезало, а двигалось впереди флотилии, озаряя ей путь. Сердце Хема дрогнуло, порываясь вдогонку за ним. Сам Нар привиделся ему у штурвала.

Хем объявил своим людям, что они спасены. Нар приведет их к землям шанкар, и они приютят скитальцев, как некогда Каратар принял небесные ковчеги Нара и расселил изгнанников космоса на своих землях.

Никто не знает, как долго еще длилось это плавание: время потеряло значение, люди перестали ощущать голод и жажду и порой казались призраками сами себе. И, наконец, свершилось! Обрисовались контуры долгожданной земли. Зазвенели восхищенные голоса, расцвели улыбками лица. А золотой корабль стал вдруг подниматься все выше и выше в небо, и люди наблюдали заворожено, пока он не растаял в дымке облаков.

Корабль исчез, но земля никуда не делась, и скоро флотилия Хема пристала к гостеприимным берегам. Это и был остров Байлаш – теплый, красивый, богатый растительностью и непуганой дичью. Хем понял, что это не земли шанкар, но люди его радовались тому, что есть. Вода в источниках была чистой и вкусной, рыбу можно было ловить руками, деревья манили диковинными плодами и благодатной тенью. И все это изобилие принадлежало им, а не Дамарху!

Хем в смятении ушел в горы, поднялся выше и осмотрелся. Он увидел на западе, на горизонте, что-то сияющее, манящее.

"Почему ты не остался с нами? – воззвал Хем к Нару. – Чем мы плохи, чем не радуем тебя? Будь нам отцом и учителем! Может, ты не хочешь отвечать за нас – твоих созданий, или тебе стыдно за нас перед шанкарами?"

Дрогнула гора перед Хемом, и его вдруг обдало теплым светом. Зажмурился Хем и услышал Голос: "Вы дороги мне. Для вас создан этот прекрасный остров, на котором есть все, что пожелает душа человеческая. Живите дружно, не открывайте сердца злу, ненависти, зависти и не ищите земли шанкар! Лучше жить хозяевами на своей земле, чем гостями в чужих пределах. Я всегда вижу вас, высоко над землей глаз мой – Золотой Наян, все вы как на ладони! Назначаю тебя, Хем, вождем над людьми, учителем, отцом и примером. Прими в дар от меня Янтарное Зеркало. Захочешь моего совета в трудную минуту, подойди к зеркалу, и решение придет".

Хем открыл глаза и увидел огромное зеркало, прозрачное как жидкий мед, глубокое как горное озеро, гладкое как полированный щит. Отблески небесного пламени играли в нем; Хем видел себя, и небо, и жемчужные облака. Еще шаг, и он окажется на той стороне, уйдет в мир горний и увидит Нара. Но он не сделал этого шага и стал первым королем Сундара.

Мирэя замолчала, устала.

– Спасибо, Мирэя, голос у вас такой задушевный и красивый, не наслушаешься, – вздохнул Шумми и задумался.

– Янтарное зеркало? – вдруг проявил интерес Дебори. – Таких не бывает.

– Королевская реликвия. Во времена правления Манвира зеркало перенесли во дворец, и с тех пор оно стоит в тронном зале.

– А вы что, видели его? – недоверчиво хмыкнул Дебори.

– Видела, – в глазах Мирэи таилась печаль. – Говорят, пока короли Сундара правят по заветам Нара, Сундар пребудет вечно.

– Оно, правда, большое? – не унимался Дебори.

– Большое, – кивнула Мирэя и отвернулась, чтобы никто не заметил, как ей больно. Юниэр понял, что воспоминания растревожили ее, придвинулся ближе и обнял любимую.

– Довольно расспросов, Дебори! – сказал Юниэр. – Ложись спать.

– Нет, я не усну. Отдохните лучше вы, а я посторожу. Когда устану, то разбужу кого-нибудь. Надо же, такое зеркало! Прозрачное, гладкое и огромное… жидкий мед, – бормотал Дебори, не находя себе места.

Юниэр колебался одно мгновение: все-таки Дебори для них – случайный прохожий, стоит ли ему доверять. Но ему так хотелось успокоить Мирэю. Он кивнул подгорцу и увел ее от костра.

– Почему Нар допустил, чтобы папу убили? Если он, правда, все видит, почему он допустил? – заплакала Мирэя в голос.

У ее возлюбленного не было ответа на этот вопрос, он обнимал ее и целовал слезы на щеках, пока усталость после трудного дня не одолела их обоих.

Грибуны разместились поудобнее, и скоро Буги засопел под негромкое потрескивание углей в костре. Дебори, сгорбившись, сидел у огня, мечтательно глядя вдаль.

Шумми лежал с закрытыми глазами, представляя себе чудесный остров Байлаш. "В этих благословенных землях, – думал он, – все должно быть по-другому". И он представлял деревья с золотыми стволами и большими лиловыми листьями. "Пойду, поговорю с Дебори", – решил Шумми, чувствуя потребность поделиться с кем-нибудь мыслями, навеянными рассказами Мирэи. Он повернулся и увидел, что подгорец занят странным делом: заливает их костер водой. "Жарко ему, что ли?" – удивился Шумми. Он забеспокоился, но вместо того, чтобы разбудить остальных, решил проследить за подгорцем сам.

Дебори, потушив костер, тихо встал и исчез в темноте. Луна еще не взошла, и Шумми едва различал силуэт беглеца, преследуя его по пятам. Люди растерялись бы в такой тьме, но грибуны, как говорится, "слышат пятками". Подгорец продвигался довольно быстро, как будто прекрасно знал куда идет. "Заблудится такой, как же! – думал Шумми. – Он лучше меня этот лес знает".

Через какое-то время встревоженный Шумми почуял запах дыма и услышал угрюмые голоса. Дебори добрался до своих дружков. Шумми затаился в кустах. У костра сидело три подгорца, они радостно гикнули при виде соплеменника. Вид у них был самый разбойный. Напрасно Юниэр считал подгорцев не опасными, на взгляд Шумми, все они были злобными, бородатыми стариканами, замышлявшими страшные козни.

– Ну что, атаман, принес добычу? – спросили подгорцы после приветствий.

– Они пустые, хуже нищих, – отмахнулся Дебори. – Я порыскал по сумкам – одно фейрское дерьмо. Зря время потратил. Рассказали мне о волшебном зеркале из янтаря, но оно далеко, где-то на острове. Надо уходить, пока они не проснулись.

– Что ж ты их не зарезал? Спокойнее было бы.

– Зачем? Все-таки они достали меня из болота. А что наша пленница, молчит?

Тут Шумми заметил, что неподалеку от говорящих лежит сверток и едва шевелится.

– Да хоть ты тресни, молчит, угрозы не помогают.

– Значит надо пытать, – распорядился Дебори.

Подгорцы подтянули сверток ближе к костру, и Шумми увидел знакомое лицо. Все в нем перевернулось от возмущения, и он едва не крикнул: "Волнушка!" – но прикусил язык. "Негодяи, мерзавцы, – думал он, – как они посмели ребенка украсть? Что она им сделала?"