– Эрих, поможешь?

– Галя, ответь мне честно, ты поцеловала меня, только чтобы я тебе помог? Посмотри в глаза и скажи честно.

– Эрих, нет. Ты мне действительно нравишься. Просто так получилось, что им никто не поможет, кроме нас. Они очень хорошие люди!

– Я действительно тебе нравлюсь?

– Эрих, да. Очень. И твой поцелуй до сих пор греет мои губы.

– Тогда поцелуй меня еще, Галя, – почти шепотом сказал молодой человек.

Девушка медленно обвила шею солдата руками и нежно поцеловала. Он поверил в этот поцелуй и поверил ей.

– Галя, ты мне очень, очень нравишься. Мне нравится все, что ты говоришь, все, что ты делаешь. Я помогу тебе. Но это будет первый и последний раз. Я все-таки солдат Германии и давал присягу. Идет война. Но, к сожалению, я не в силах спасти всех русских ради тебя. Ты должна это понимать. И еще, за город через пост я их не повезу. На следующий день в комендатуре будут искать виновных. Я не могу светить машину господина Нортемберга. Я не хочу, чтобы хоть капля подозрения упала на него. Ты и твоя подруга находитесь под его защитой. Завтра я пораньше за тобой заеду. Покажу место, где я хоронил бабушку Таисии. Это недалеко от поста. Там за полянкой лес. Ты местная, наверняка знаешь, можно ли оттуда уйти подальше от города. Если все-таки нет, то выход один: спрячем их на чердаке у Таисии. Там достаточно места. А уже дальше будет видно. Этот дом точно не будут обыскивать. Если начнется заваруха, то Нортемберг оставит меня дома в целях защиты Таисии. Я думаю, что майор потерял голову от твоей подруги.

– А ты, Эрих?

– А я и разум, и сердце. Все, Галя, иди. Завтра будь готова пораньше.

– Эрих, я тебе очень благодарна. Я все понимаю. Никто ни в чем не виноват. Я больше не обращусь к тебе с подобными просьбами. Обещаю.

С этими словами Галка прижалась к немцу, потом шепнула ему что-то на ухо и выскочила из машины. Немец еще немного постоял у подъезда и уехал.

************************************

Когда Галя вошла домой, мать вся в слезах бросилась к ней на шею.

– Галечка, девочка моя, с тобой все в порядке? Что так поздно? Мы с папой все испереживались. Они тебя не обижали?

Семен Петрович стоял в дверях и молча наблюдал за дочерью. Ему показалось, что за этот день она повзрослела лет на пять.

– Мамуль, все нормально. Просто много работы. Со временем найдут еще переводчиков, и буду пораньше приходить. Никто меня не обижает. Завтра даже паек дадут, так что все будет хорошо.

– Пойдем, покушаешь, моя дорогая. Мы с папой так ждали тебя. Все думали, уж не случилось ли чего. А что, тебя на работу отвозить и привозить будут?

– Пока да. Мамуль, есть не хочу. Очень устала. Мне бы поспать. Завтра очень рано вставать. Мам, немцы порядок любят, опаздывать нельзя.

– Ну, как же ж это? Голодная. Семен, скажи ей хоть ты.

– Верочка, иди спать, а я попробую уговорить ее, хорошо? – ласково сказал Семен Петрович и поцеловал жену. – Иди ложись, я скоро.

Мужчина последовал за дочерью на кухню. В ее глазах он прочитал, что она хочет сказать ему что-то важное.

– Галчонок, у тебя все хорошо?

– Пап, за этот день столько произошло. Не знаю, с чего и начать.

– Говори как есть, дочка.

– Я думаю, что на моем месте ты поступил бы так же. Только маме не надо говорить. Я не хочу ее расстраивать.

Галя рассказала отцу почти все, кроме своих отношений с Эрихом.

– Галя, ты уверена, что этот немец тебе действительно поможет, а не сдаст своим?

– Да, пап, уверена, – сказала Галя, и легкий румянец покрыл ее щеки.

Семен Петрович вопросительно на нее смотрел.

– Я ему нравлюсь, пап,– сказала Галя и опустила голову. – Только ты не подумай плохо! – с искренней горячностью сказала девушка.

– Дочь, я всегда тебе доверял. Думаю, что на твоем месте я поступил бы так же. Галечка, а он? Он тебе нравится?

– Да, пап. Он не такой, как все немцы. Спасибо, что выслушал.

– Спи, дорогая, у тебя завтра много дел. Галя, если нужна будет помощь с моей стороны, я готов помочь, – сказал отец и пошел спать.

Семен Петрович так и не уснул. Он встретил рассвет с мыслями о неизвестности и о своей повзрослевшей дочери.

************************************

Эрих заехал пораньше, как договаривались. Галка была еще совсем сонной, когда села в машину. Для него она была похожа на очаровательную не выспавшуюся фею. Немец привез ее на опушку. Галя хорошо знала это место.

– Эрих, там дальше совсем немного леса, потом где-то с километр открытое поле, слева речка, а справа дорога и пост. Есть редкий кустарник, который разделяет поле и уходит уже в лес. Там небольшой лесок. Мы туда за грибами ходили с девчонками, через него как раз Горячевы пройдут пост, перейдут дорогу и уже смогут уйти дальше к болотам. Думаю, немцы туда далеко не пойдут. Это вариант.

– За леском, говоришь, поле? Будем надеяться, что оно не заминировано. Я пока не видел активного движения минеров в этом районе. Был приказ заминировать открытые подходы к городу. Галя, сейчас зайдем в дом, скажи Таисии, чтобы вечером в чай подмешала господину Нортембергу снотворного. Я тебе передам, оно безопасно. Он не должен заметить отсутствия машины. Все, Галя, поехали.

До дома ехали молча. Каждый думал о предстоящем деле. Эрих даже несколько раз ругнулся про себя, что согласился на это предательство, но при взгляде на Галину все сомнения исчезали.

– С добрым утром, господин офицер! – поздоровалась Галя, входя в дом.

– С добрым, добрым, Галя! Готовы работать?

– Да, это для меня хорошая практика. Возможно, после войны я стану переводчиком!

– Все может быть, все может быть, Галя.

Услышав голос подруги, Тася вышла из своей комнаты.

– Привет, Галь! Выспалась?

– Да, Тасенька! – сказала Галя и обняла подругу.

Обнимая Тасю, Галя сообщила ей, что Эрих им поможет, что она должна выполнить его просьбу о снотворном, и если придет Сашка, то сказать, чтобы к двенадцати ночи они были готовы.

– Ну, что, Галина, поехали. У нас сегодня много работы.

«Не знаю, как у вас, но у меня действительно много», – про себя подумала Галя и вышла из дома следом за Нортембергом.

************************************

В комендатуру они приехали одни из первых. Через час Эльза сообщила, что пришел Садовников. Нортемберг приказал ей отыскать обер-лейтенанта Хермана и пригласить его в кабинет вместе с русским. Тем временем Галя написала записку, что машина будет в час ночи на углу комендатуры, что все в силе. Сложила ее, и теперь в подходящий момент надо было передать ее Алексею Ивановичу.

Через минут двадцать в кабинет вошли Садовников и Херман. Райнер представил мужчин друг другу. Галя начала переводить все, что говорил офицер.

– Господин Садовников, немецкое командование доверяет вам должность представителя министерства пропаганды среди молодежи. Вам надо будет проводить агитацию среди молодежи на добровольную запись на работу в Германию. Добровольно записавшимся вы будете обещать от лица Великой Германии заботиться об их оставшихся здесь семьях. С сентября их семьям будут выдаваться пенсия и талоны на получение молока. Рабочим, уехавшим в Германию, будет обеспечено питание по существующим в Германии нормам, отдельные комнаты, медицинское и культурное обслуживание. В типографии города будут печататься газеты, в которых будут опубликованы письма рабочих, уже работающих в Германии, где они пишут о хороших условиях работы и призывают следовать их примеру. Вы будете объяснять им, что у них будет возможность переписки с родными. У вас есть в городе кинотеатр, господин Садовников?

– Да, господин офицер.

– В обязательном порядке два раза в неделю молодежь от 13 до 18 лет должна быть на просмотре фильмов о работе русских рабочих в Германии. После просмотра вы будете вести агитацию на добровольную запись в Германию. Вам суть понятна? Вот ваши новые документы, и ознакомьтесь подробнее с приказом о ваших обязанностях! Вам надлежит вести отчет о проделанной работе, в том числе составлять списки согласившихся, отказавшихся и сомневающихся. И особенно недовольных. Читайте и подписывайте.