Рауль проснулся оттого, что его рука затекла. Разминая её, он поглядывал на спящую Майю. Он не хотел оставлять ее одну, но и не мог взять с собой. И он знал, что тут она в полной безопасности. Руководить криминалом это его стихия, и действовал он в ней уверенно. Но рядом с Майей он боялся ошибиться.

Монсиньи задумался, нарезная овощи для Майи. Он прекрасно представлял, как в ярости ломает ей кости, и с каким звоном они хрустят. Помимо этих мыслей, он вспомнил, как она улыбается, как, смущаясь, смотрит на него, и как стонет от его прикосновений. Закончив приготовления, он заглянул в спальню. Девушка во сне перевернулась, и мужчина улыбнулся.

– Что в тебе особенного? Секс или улыбка? … Да, твоя улыбка. Она отражает твою личность. Не улыбайся так открыто другим. Они не достойны…

Рауль покинул дом на берегу, оставив спящую Майю одну. Когда она проснулась, то обнаружила записки. Девушка усмехнулась.

– Радоваться или печалиться? Как скоро ты вернёшься? Попробую не заскучать.

Спустя время девушка сидела на крыльце и наблюдала, как шумит море. Волны её пугали, как и прохладный ветер. Ей казалось, что окружение сдавливает. Её мысли вертелись ураганом, говоря, что Рауль не вернётся. Время для неё шло очень медленно, а страх рос быстро. Сейчас ей казалось, что это место станет её кладбищем. С наступлением сумерек, Майя испугалась ещё сильней. Образ погибшего брата виделся ей по всюду. Она плакала на кровати, когда услышала звуки приближающейся лошади, и тут же выскочила из дома.

– Где ты был? – Рауль хотел ответить, но Майя не дала ему этого сделать. – Почему так долго? Ты говорил, что скоро! Но когда это скоро? Сегодня? Завтра? Послезавтра? Я с ума сходила в одиночестве! Одна! Я словно Робинзон Крузо на необитаемом острове. А вдруг ты больше никогда не вернёшься?! Что мне делать? Как мне жить без тебя?

Рауль видел, как трясётся Майя, хлюпая носом и вытирая слёзы. Он разглядел её опухшее лицо, и подойдя, прижал к себе. Вскоре тело Майи перестало дрожать.

– Я чётко написал, что скоро вернусь. И вот она фантазия творческого человека.

Майя молчала, сейчас её беспокойство быстро ушло прочь. Как только она почувствовала живое тепло. Рауль взял её за руку, и они пошли в дом.

– Почему мало ела?

– Не хотела.

Рауль разогрел еду, он чувствовал пристальный взгляд Майи на своей спине.

– Давай поедим. Тебе необходимо, твой организм испытал огромный стресс. И ему нужно сбалансированное питание.

– Кусок не лез…

– Я живой, ты прекрасно видишь, что я цел и даже не ранен. К тому же, я не военный, и сейчас мирное время. И что бы ты ни думала, криминал не такой, каким ты его представляешь.

Рауль повернулся и посмотрел на Майю.

– Я устала о чем-либо думать. Хотела лишь, чтобы ты поскорей вернулся. Думала про родителей, да там такая атмосфера, что как не устраивай праздники, вечно похороны. Ненавидела себя за прошлые желания. Раньше, в порыве грусти и депрессии, я думала о чем-то ужасном и это меня успокаивало. Но тут я думала о тебе, отгоняя дурные мысли прошлого.

– Я уже это слышал… – Рауль не мог оторваться от её взгляда. За его спиной кипел чайник.

– Чайник кипит.

– Надо выключить.

Они продолжали смотреть друг на друга. Майя встала со стула, и, обойдя стол, обняла Рауля.

– Я помню, ты задал мне вопрос: хочу ли я конец?

– И?

– Конец сказки да. А вот конец моего счастья нет.

Рауль чмокнул её в губы и погладил по щеке.

– Тогда ешь сбалансированную пищу и не пудри себе мозги.

– Я тут…

Рауль поцеловал ее в губы, и, забравшись руками под её одежду, гладил по ягодицам. Целуя, он повернул её к пыхтевшему чайнику и выключил газ. Посадив Майю на стол, он прошептал ей в ухо:

– Повторяю, перестать трахать себе мозг. Я вернулся. Но если ты сомневалась целый день, что я вернусь… О каких чувствах ты хочешь мне говорить?

– Идиот. – Майя сжала рубашку на спине Рауля. – О чем я должна думать в одиночестве? Я чуть в лесу не сдохла, как наркоманка. В газетах бы написали, что иностранка приехала к любовнику, который её трахал, накидывавшись дозы, она сдохла, а он кинул труп в лесу и сбежал как жалкая псина. И никто бы не узнал, что её любовник глава мафии, что он офигенно режет фруктики… Да… Я думала о смерти. Но не только о твоей… А вот ирония моей судьбы. Я всегда желала воскресить того, кто давно мертв, но не в гробу. И этот образ стал пугать меня. А ты прискакал сюда на лошади. Не прилетел на вертолете. Не пришёл пешком. А прискакал на белой лошади, как в сказках. Словно герой. – Майя засмеялась и положила голову на плечо Раулю. – Прости, что назвала идиотом. Но… Ты важный элемент в моей жизни. Я только теперь понимаю, насколько прекрасна эта страна, и как я счастлива рядом с тобой.

Во время еды оба молчали. Рауль уже давно догадался о чувствах Майи к её брату. В картине она прекрасно изобразила их. Но он не знал, что Майя с детства знала, что Михаэль не в том гробу, где по сути должен быть. Но она уверено считает, что он мёртв. Ему хотелось задать вопросы, но он решил, что они только вызовут нервный срыв, а не ответы. Закончив с едой, Рауль стал убирать посуду, приборы для еды и мыть ее. Он выключил воду и обернулся к смеющейся Майе.

– Прости… Это… Так по-семейному.

– Разве? – Рауль взгрустнул, зная прекрасно, что он не семьянин. – Я просто убрал за собой.

– Да, такой как ты всегда убирает за собой. Но я не об этом.

– А о чём? – Рауль посмотрел на Майю, перебирая в голове все возможные варианты её безумных мыслей.

– Я выросла в двух семьях. В моей за столом всегда была гробовая тишина. В другой, у моей подруги, всегда было по- разному. И скандалы, и веселье. Но вот в моей до сих пор гробовая тишина. А у подруги больше не собираются. Теперь я сажусь с ней за один стол. И вот я дошла до сути. Я испытываю чувство семейного тепла глядя на тебя.

– Я родителей потерял в восемь лет. Я помню, что был самым счастливым ребенком. А потом… Настала жизнь, которая закалила меня. Да и пробовал я создать свою семью. Её же и уничтожил своими собственными руками.

– Но ведь ты счастлив. Достиг многого, хотя…

– Май… Я не твоя семья… – Рауль понимал, что она принадлежит к семье Белой Маски. И так скрывая её, он обрекал себя на серьёзные и ненужные разборки.

– Я же сказала как по- семейному… Я не говорила, что чувствую себя твоей женой или другим членом твоей семьи.

– Давай ложиться спать…

– На одной кровати?

– Я на диване…

– Супер, вся кровать моя. Снова буду лежать в одиночестве. – Майя собрала свои приборы и подошла к мойке, где стоял Рауль. – Ты услышишь, как я плачу, как замерзаю. И буду чувствовать себя брошенной и отверженной жертвой великого Рауля Монсиньи.

– Звучит с сарказмом.

– Так я и говорю с сарказмом. Диван? – Майя глянула на Рауля, который смотрел на неё, подняв брови. – Мы переспали при первой встрече. А сейчас ты предпочитаешь диван, а не кровать с девушкой, которая выплакала всю воду из себя, думая о тебе?! Мне кажется, включать благородного человека уже поздно…

– Я боюсь Май. Впервые в жизни, боюсь причинить боль. Завтра едем в город. Будь готова ко всему.

– В моей крови были наркотики. Осталось почувствовать на своём виске холодное дуло пистолета.

Рауль поцеловал ее в висок.

– Пошли спать.

Лёжа в кровати, Рауль быстро заснул. Майе же не спалось. Она выбралась из его объятий и вышла на улицу. Все вокруг казалось обычным. Пройдясь немного, художница поняла, что сон не собирается к ней приходить. Вздохнув, она зашла в дом. Забралась на кровать и стала будить Рауля.

– Рауль… – Майя тихо звала его. – Монсиньи… – Она видела его красивое лицо. – Аш, я хочу тебя…

Рауль перевернулся на спину и пробубнил.

– Давай утром…

– Аш, я не могу заснуть.

– Релизер… Утром…

– Тогда я буду до утра ласкать своим языком твой пенис…