Литмир - Электронная Библиотека

– Кто же ты такой, Мейсен? – думала я про себя, пытаясь возненавидеть его.

– Прекрасная Силена! – засмеялся Ретип, ткнув меня локтём в бок.

– А ты что-то имеешь против? – засмеялась я в ответ, сделав тоже, что и он, пытаясь совладать со своими чувствами.

– Пойдемте, погуляем, до вашей встречи еще пять часов, надо чем-то заняться,– предложила Силе, и никто не стал спорить.

Пять часов прошли в напряжении: я никак не могла понять, почему предстоящая встреча настолько взволновала меня, более того я и раньше ходила на свидания, а незнакомцы часто приглашали меня, ведь моя нетипичная внешность сильно выделяла меня на фоне здешних женщин. Но этот человек, именно человек, волновал меня, и это новое чувство не могло не пугать. При всем моем желании я никак не могла полюбить человека, просто не имела на это права, ведь человеческий век так короток, я не успею сказать привет, как моего счастья не станет, а боль, от этой потери навсегда останется со мной. Силэ и Ретип не могли понять меня, ведь им повезло встретить друг друга на этой планете, вместе сгорать, рождаться, следовать друг за другом вечно, не боясь потеряться в этой бесконечно холодной и завораживающей вселенной и проснуться однажды в полном смятении и одиночестве, сгорая от тоски о ком-то несуществующем. А я родилась одна и может быть в этом и есть моя судьба или проклятие за грехи, посеянные мной в прошлых жизнях?

Семь часов приближались стремительно, и вот я уже в назначенном месте в назначенное время сижу за столом, но Мейсена нет.

Все во мне кричало – он не придет, не будь дурой, уходи отсюда!– но мое тело отказывалось подчиняться разуму, окаменев на мягком стуле, в ожидании его появления.

– Он совершенно не важен для тебя,– в очередной раз убеждала я саму себя, борясь с безумными фантазиями, рождавшимися в подсознании независимо от моего желания, словно встреча с ним была дарована мне судьбой, чтоб изменить все и даже меня саму.

Дыхание постоянно сбивалось, ладони потели, не спасала даже ярко-красная салфетка в моих руках. Сердце громко стучало в висках, а время текло, словно густая черная нефть, медленно и мучительно стекающая по стеклу, заслоняя собой свет и весь окружающий мир.

Изучив меню вдоль и поперек, отстучав пальцами все имеющееся в моей голове мелодии, я в миллионный раз взглянула на часы.

– Восемь тридцать четыре,– набрав как можно больше воздуха в грудь и с силой выдохнув, чтобы восстановить дыхание, прошептала я.

Затем поднялась из-за стола, облокотившись на него двумя руками, взяла пальто, одиноко дремавшее на кованой вешалке и, накинув его на плечи, направилась прочь, как можно дальше от этого места и волнующих мыслей.

– Что ты о себе возомнил, капитан Мейсен? Думаешь: сто лет провел в космосе и можешь еще столько же заставлять девушку ждать?

Моему негодованию не было предела. Я злилась, злилась на него, но еще больше я злилась на себя, ведь сколько раз зарекалась встречаться с людьми, давать им шанса!

– Это был не первый, но последний раз!– приказала я самой себе.

Ненавидящая все вокруг я даже не заметила, как оказалась в театре и, купив билет, прошла в зал смотреть неизвестный спектакль.

Свет погас, сцена ожила, над головой полетели красочные птицы, переливающиеся всеми цветами радуги. Над зрителями возник огромный город, древний, такой, каким я его запомнила несколько тысячелетий назад, когда мы с Ретипом первый раз родились здесь. Заиграла сказочная музыка, запел хор, мужские, женские голоса, переплетаясь, сливались воедино, набирая силу и становясь чем-то ненастоящим, волшебным, как и весь мир вокруг. К птицам присоединились волшебные создания, великаны, люди с крыльями пролетали над головой…

Что-то внутри меня на миг остановилось, словно я осознала, что мир, в котором я живу …

На глаза навернулись слезы, захотелось подняться с этого кресла и полететь вместе с ними, стать частью этой волшебной мелодии. Вот он, этот прекрасный мир, в котором ты живешь, кажется, протяни руку и ты окажешься в нем, насладишься его теплом, уютом, любовью. В нем всегда звучит музыка, подобна той, что сочинил когда-то никому не известный композитор, поют бесподобные голоса мужчин и женщин, сливаясь в единый поток, проникающий в самую душу. В нем всегда светит яркий Рутеус. И иногда, когда тебе того очень хочется, с неба идет дождь. Ты бежишь босиком, наслаждаясь его теплой прохладой, и эта музыка скрипки, виолончели пропитывает тебя, насыщая ею каждую клеточку крови, которая заставляет жить, циркулируя в твоих венах. Но ты протягиваешь руку и касаешься его, того волшебного мира, и понимаешь, что это лишь иллюзия, обман, хорошая игра воображения, актеров и голограмм. Этот мир, его музыка, птицы, города, звезды, все это творение рук человеческих, лишь жалкое подобие того, что на самом деле где-то сотворил сам Бог. И я здесь, на этой угасающей планете, со всеми этими людьми, но сердце и мысли мои далеки, где-то в этой огромной вселенной, они ищут свой дом, мой прекрасный сказочный, несуществующий мир.

Не в силах больше видеть все это и не быть частью прекрасного выдуманного мира, я смахнула предательские слезы и как можно скорее покинула, погрузившийся в сказку зал.

– Ты устала, – пытаясь дышать так глубоко, как только позволяли легкие, набирая этот густой и пыльный воздух, жалела я саму себя, – хочу домой, а Силэ и Ретип, будут ждать меня на станции только через два часа.

– Ничего, придут пораньше,– мысленно вызвав войсофон брата, я отправила ему голосовое сообщение, в котором попросила встретиться со мной на станции через пятнадцать минут. Ретип не заставил долго ждать, тут же ответив, что они в пути.

– Отлично,– все еще приходя в себя, прошептала я, когда легкий снег пошел откуда-то сверху, бережно опускаясь на плечи прохожим, укутывая их своей пеленой, но на небе не было ни единого облака.

Мир вокруг за две тысячи лет изменился до неузнаваемости: бесконечные небоскребы превратили планету в бетонно-стеклянные джунгли оставив природе лишь жалкие объедки почвы и воды. Мосты словно случайно разбросанные ленты перекинулись через реки, озера, моря и даже океаны, не боясь ни влаги, ни холода, ни времени. Голограммы повсюду, стали чем-то реальным и существующим вместе с нами, словно жили своей жизнью, заменив собой настоящую, живую природу на улицах города. Больше не приходилось ухаживать за деревьями, поливать цветы, выводить вредителей, все это заменяли голограммы. Они были деревьями, цветами, птицами, пролетающими над ваши головами, домашними животными встречающими вас с работы, и даже друзьями, с которыми вы могли общаться в любой момент времени. И венцом всего человеческого безумия, оказался космогород, заслоняющий собой прекрасное звездное небо. Но мне кажется, во мне ничего не изменилось за это время, я осталась прежней, как и тысячелетия назад никак не найду покоя на этой планете, и никак не уйму эту ноющую, пульсирующую боль под ребрами.

Сама не заметила, как оказалась в условленном месте и увидела ребят, мило воркующих на скамье под большими голографическими часами. Ретип, с такой нежностью и заботой смотрел на Силе, что мое настроение и, без того ужасное, грозило перерасти в депрессию. Как бы я хотела, чтобы кто-то вот так же, однажды смотрел на меня, поправлял выбившиеся пряди волос, держал за руку с трепетом и любовью и не замечал вокруг ничего кроме…меня…

– Ну, как прошло? – боковым взором заметив меня, и оторвавшись от жены, поинтересовался Ретип, – видимо свидание не удалось? Снова изображала из себя непреступную стальную женщину, способную испепелить взглядом? – слегка подняв правую бровь и едва заметно улыбаясь, предположил брат.

Силэ тут же, как у них всегда было принято, едва заметно ткнула его локтем в бок, сбив эту ненавистную мне ухмылку с лучистого лица, чем очень меня порадовала. Она хорошо меня чувствовала и видимо не хотела портить и без того не лучшее мое настроение.

– Нет,– улыбнулась я, – оно прошло, как ни странно, лучше не придумаешь. Этот капитан,…

8
{"b":"701977","o":1}