Волна восторга и радости приливом накрыла нас и отливом обнажила ниши, в которые совсем не хотелось погружаться.

Поток наших обстоятельств стремился по своему жизненному руслу, и фарватер изменить было невозможно.

Эти обстоятельства накрывала прослойка местного менталитета, как броня, консервируя наш эмоциональный настрой и стремление выжить.

С момента трудоустройства в компании «ТрансНатала» Матвей стал потенциальным конкурентом, его потенциал не оставлял равнодушными коренных жителей, и они не упускали случая показать нам место. Это наша земля, а вы? вы – эмигранты.

«Вы не англичане, не африкаанс, не европейцы. Вы – русские».

Африканцы являются потомками колонистов голландского, немецкого и французского происхождения. В 1652 году экспедиция Фан Рибека высадилась на мысе Доброй Надежды. Это были переселенцы из Европы на Юг Африки, они пустили корни и первые оставили свою поступь на этой земле красного цвета. На земле этой прекрасной страны. Они знают и помнят ЭТО. Хотя в целом народ простой, добродушный и отзывчивый.

Но один момент из запоминающих случаев произошёл в Boding House пансион (потом их будет серия, но этот очень выразительный): в первый день, за обедом, я ещё не успела приступить к трапезе, как ко мне подошла женщина-африканерка, представилась Кларой и стала показывать, в какой руке держать нож, а в какой вилку. Она подошла научить меня как пользоваться приборами, с полной уверенностью, что мы, русские, и понятия не имеем, «в какой руке – вилка, в какой – нож». Русские – это Горбачёв, Медведь и Водка. А наша культура, наша глубина корней, уходящих во времена Рюрика – девятый век, а не семнадцатый. Гувернантки из Франции и Германии – они у нас, а не мы у них. Это не в счёт. Да и Великую Отечественную войну не мы выиграли, а англичане и американцы, – так пишут в учебниках ЮАР. Мне стало так обидно за Россию, за наш народ.

Я красноречиво сдержалась, но после её демонстраций последовало моё внутренние возмущение:

– Да, всё окей. Спасибо, – согласилась я и обратилась с вопросом к ней:

– А покажите, пожалуйста, место вилки для рыбы, вилки и ложки для десерта, и как поставить фужеры, рюмки, стопки?

Для Клары полная сервировка стола – это высший пилотаж. Возможно, мне бы остановиться – улыбнуться, поблагодарить, сказать протяжно «Бай…» и… покинуть «едальню». Но нет… Наш патриотизм занозой сидит в неприличном месте. В первый день! нам откровенно указали наш статус и наше место!

Я взяла нужные приборы, стекло (рюмки, фужеры, стопки) и показала мастер-класс. Довольная собой, но недовольная отношением к нам, покинула столовую.

Когда мы уезжали с Boding House, Клара подошла к нам и с «протокольной» улыбкой попрощалась с нами, пожелав всего хорошего.

Надо отдать должное – «пожалуйста», «спасибо», «сдержанность», «казённая улыбка» – с этим арсеналом они родились. Вот ЭТУ «обёртку» нам ещё осваивать и усваивать.

А потом – не они же к нам приехали, а мы к ним. «When in Rome, do as the romans do» – «Когда ты в Риме, делай всё, как делают римляне». И с этим надо согласиться.

Первой нашей покупкой, по сильному настоянию Лены, была родезийская овчарка, которую назвали Интал, что означало Инта (наш северный город) + Л (Лена).

Этот маленький чёрный комочек был ей первым другом, приносил столько положительных эмоций, она в нём утопала и растворялась. Ещё её поддерживал друг Павел, она с ним познакомилась в Йоханнесбурге. Он приезжал к нам в гости, и Лене было легче пережить то, с чем она столкнулась на чужой земле.

В школе сначала её дразнили «русской картошкой», но она благодаря знаниям математики и харизме справилась с этим: зауважали, даже в гости стали ходить.

Как-то к ней в гости пришла одноклассница и попросила Cool drink (кул дринк – прохладительный напиток). Лена принесла воду из крана, сказав, что ничего другого у нас нет. Первое время я была против местных гостей. Любые слухи о русской семье, как по закону Оллпорта-Постмана, распространялись молниеносно.

В этой большой деревне все всё знали. Что мы покупаем, как живём, что едим, на чём экономим.

В магазин – пешком, из магазина – пешком. Машины нет, денег нет.

Нищие Русские.

Это «клеймо» как калёным железом по сознанию. А в памяти – шлейф сытой и благополучной жизни на Севере, и от этого становилось ещё невыносимей.

Был случай, когда у Матвея закончились сигареты, а до получки три дня. Мы с Леной судорожно начали искать по всем углам и уголочкам мелочь. Нашли, пересчитали, не хватает одного цента. Что делать?! Без сигарет Матвей не сможет. Я взяла эту мелочь и пошла в магазин, подошла к стойке:

– Мне, пожалуйста, пачку «Честерфилд», – подаю мелочь и ощущаю неприятную дрожь.

– У вас не хватает одного цента, – говорит продавец.

– Правда? Ой! Что же делать? – и с видом полного неведения, смотрю на продавца.

Продавец подала мне пачку сигарет со словами: – Занесёте в другой раз. ОК?

Через два дня я вернула не один, а десять центов. Но это через два дня, а в тот день, в свои 38 лет, после обеспеченной жизни в России, я ради Матвея пошла на такие унижения.

Позже, лет через семь, Матвей в стирку бросит 200 рандов в карманах джинсов и даже не заметит. Но это будет позже.

Вскоре мы купили машину, имея при себе два ранда. Машину купили в кредит. В этой стране человек без машины – не человек.

Здесь даже пословица бытует: «Who are you? What are you driving?» (Ты тот, на чём ты ездишь!)

Купив машину, мы приподняли голову, выпрямили спину, даже походка изменилась, стала более лёгкой. Наше маленькое достижение отражалось во всём нашем облике! В очередной раз мы ощутили прилив хорошего настроения – мы живы, здоровы, все вместе, в доме из пяти комнат, да ещё с машиной!

Артём: «Вот как у вас всё сложилось. От одного банана в день выросли до покупки машины, да ещё дом из пяти комнат, и самое главное – РАБОТА! Работа давала весомые дивиденды».

Потом, глядя в камеру, сказал: «Уважаемые зрители, мы благодарим Дарью за увлекательный, но неоконченный рассказ. Продолжение истории Дарьи Русаковой и её семьи смотрите в следующем нашем выпуске. До скорой встречи. С вами была программа “Интересные Истории” и её ведущий Артём Загорский».

Артём подошел к Даше, они тепло попрощались, и Дарья покинула студию.

Открыв дверь и выйдя на улицу, она почувствовала тёплый порыв ветра, который, как бы лаская её, приговаривал: «Ну вот! А ты боялась, а всё получилось хорошо».

Дарья легко сбежала по лестнице, вышла на дорогу, где её уже ждал Матвей.

Матвей поцеловал жену и сразу же отрапортовал:

– Я всё видел, мне всё понравилось! Ты молодец! Ты знаешь, Даша, я слушал и ловил себя на мысли – неужели это ВСЁ было с нами?!

– Да, Матвей, а я ловлю себя на мысли: если бы мне предложили миллион долларов, чтобы повторить этот путь, я бы ни за что не согласилась – НЕТ! – почти шёпотом, но с такой кричащей болью сказала Даша.

– Дашенька, успокойся, мы сейчас едем в ресторан, твой любимый – итальянский. Я приглашаю тебя, – сказал Матвей, и машина направилась в центр к ресторану «La Scala».

– Даша, скажи, а зачем ты затронула эту тётку с вилками и ложками?

Даша приняла стойку:

– А ты что, не помнишь, как это меня оскорбило? Я к сервировке стола отношусь с таким трепетом! Возможно, это зов моих предков!

– Каких ещё предков? – с усмешкой спросил Матвей.

– Каких? Тех самых, дворянских от Рюриков, с фамильным гербом…

– Это ещё доказать надо! – не унимался Матвей.

– Ничего не надо. Я это чувствую… – засмеялась Даша, и вдогонку добавила: – А ты думаешь? Я хоть и рыжая, а кровь-то у меня голубая, видишь, какая я бледная.

Матвей так рассмеялся, что проскочил на красный свет – хорошо, никого не было:

– Я, кажется, попал, всё из-за тебя!

– Ну конечно, он проскакивает на красный свет. А я, как всегда, виновата!