– Да как же недавно? – возразил Темир, но Шаманки уже не было.

«Спасла ведь меня, а я даже не поблагодарил», – подумал он и увидел, как за вторым по счету от него аилом мелькнула светлая рубаха Тиылдыс. Значит, и не было ее в лесу? Может, и его самого там не было?

Он ринулся за девушкой, как если бы от этого зависела его жизнь. Она нужна была ему сейчас – живая, теплая, настоящая. Где-то внутри он еще слышал тишину чужого враждебного леса. Темир настиг беглянку несколькими скачками и остановил, схватив руками за плечи.

– Вот глупый, – зашипела девушка. – Всю игру испортил. Кто же сразу догоняет?

Она вывернулась так, чтобы оказаться лицом к лицу с Темиром, а его хватка сделалась только крепче. Тиылдыс взглянула в его глаза, и ее лицо исказилось ужасом.

– Чего ты? Шальной. Пьян, что ли?

– Нет, нет, не бойся, – Темир выпустил ее. – Прости. У вас все чужое и чудное, я растерялся. Давай еще раз, заново. Пожалуйста.

Наверное, его странный сумасшедший взгляд, смутивший Тиылдыс, сменился теперь прежней прозрачной голубизной безоблачного неба, потому что девушка расслабилась и хихикнула.

– Заново? Странно это как-то, – она мотнула косами. – Поймал – значит поймал. Не терпелось, да? Боялся, отобьют?

– Ох, боялся, – засмеялся Темир, и недавняя беда ушла далеко, превратившись в сон из детства. – Раз уж догнал – не упущу.

Он снова привлек девушку к себе и попытался похитить у нее свой первый в жизни поцелуй, дивясь собственной наглости. И тут же почувствовал холодное металлическое острие, упершееся в шею под самым подбородком. Темные глаза Тиылдыс блеснули тем же металлом, что и ее нож. Вот бы посмотреть при свете солнца, какого именно цвета ее глаза…

– Ты, я гляжу, во всем спешить любишь, – яростно прорычала она сквозь стиснутые зубы.

– Что же такое? Все я сегодня делаю не так, – сдался Темир, держа раскрытые ладони на уровне плеч в знак того, что девушке больше ничего не угрожает.

– Пойдем к кострам, – сказала Тиылдыс мирно, пряча оружие.

– Пойдешь со мной? – удивился Темир.

– Отчего же не пойти, раз уж выбрала себе несчастье такое. Похоже, в стане у каана нравы другие. Учить тебя придется, как уважительно обращаться с девушками.

– Совсем не другие. Я не знаю, что со мной сегодня, обычно я себя так не веду. Просто понравилась ты мне очень, вот и делаю всякие глупости.

Тиылдыс выглядела вполне удовлетворенной таким оправданием.

– Да у меня же бой назначен! – Темир хлопнул себя ладонью по лбу. – Надеюсь, он ждет и не решил, что я струсил.

– Кто ждет? С кем бой? – заинтересовалась девушка.

– Да с тем парнем без рисунков на теле, – пожал плечами Темир и протянул девушке руку.

Она, поколебавшись, вложила в его ладонь свои мягкие маленькие пальчики.

– Его сложно будет победить, Темир. Ты не того противника выбрал. Он… они… ну да ладно, идем же. Я хочу быть там и посмотреть на тебя. И тогда разрешу поцеловать… может быть.

Значит, с молчаливым Воином действительно что-то не то? Темир пожал плечами: да какая разница? Мало ли странных людей земля носит. Рука Тиылдыс в его руке – это было куда важнее. Это было то самое здесь и сейчас, про которое говорила Шаманка. Темир отчетливо чувствовал это.

***

Желающих помериться силами было предостаточно, и им пришлось ждать. Когда подошел их черед, Темир не испытывал ни азарта, ни злости, ни желания победить. Почему-то его прежняя жажда отмщения казалась сейчас бессмысленной. Что, по сути, Воин сделал ему? Да и было это в детстве. Как глупо – ударить человека без причины. Противники сняли сапоги и остались в одних штанах, доходящих до середины голени. В левом ухе Воина искрой от костра блеснула тонкая золотая серьга – единственное украшение, которое он имел на теле.

– До первой крови или до падения? – спросил Воин равнодушно, не обращая внимания на гиканье и свист публики, раззадоренной предыдущими поединками. – Выбирай как гость.

– Давай до падения.

– Хорошо. Подсечки, подножки запрещены. Бить по лицу – тоже, раз нам кровь не нужна, – недобро усмехнулся противник.

Они уперлись ладонями в плечи друг друга. Каждый для устойчивости отставил левую ногу назад. Зайсан дал отмашку, и бой начался. Темир сразу же попытался перехватить противника поперек тела, чтобы лишить равновесия, но тот вывернулся и нанес ему весьма болезненный удар в грудь. Тут уже внутри у юноши всколыхнулась былая ярость по отношению к Воину, он глухо зарычал и снова кинулся на него. Они вцепились друг в друга, налегая всем телом. Темир почувствовал, как отставленная назад нога бороздит голой ступней по земле, и услышал голос Воина над своим ухом:

– Хладнокровнее. Не злость побеждает, а холодный разум. Просчитывай наперед не только свои движения, но и мои.

Этот снисходительный совет еще больше разозлил юношу, и на глаза его упала кровавая пелена. Да как можно быть таким равнодушным и спокойным во время боя? Темиру наконец удалось нанести ответный удар, но соперник тут же схватил его за запястье и вывернул ударившую его руку так, что Темиру пришлось повернуться вокруг своей оси, оказавшись к Воину спиной. Тот пнул его по бедру, отпуская запястье, отталкивая от себя и снова становясь в выжидательную стойку. Юноша развернулся и бросился на него, как взбесившийся жеребец. Воин сделал обманный выпад, будто собираясь отскочить от нападающего влево, а сам прыгнул в другую сторону, по пути сбивая Темира с ног сильным ударом в плечо.

Темир упал навзничь. Боль от падения прошлась волной по всему телу. Он хотел было подняться, но соперник уже сидел сверху, держа руку на горле Темира так, что тот не мог даже поднять голову. Равнодушное лицо Воина на миг озарилось дружеской улыбкой.

– Победы ничему не научат, – сказал он так, чтобы слышал один только поверженный Темир. – Учатся только на ошибках и поражениях, причем не на чужих, а на своих собственных. А за то, что в детстве тебя дразнил, извини. Думаешь, не помню? Сам еще мальчишкой был. Тогда казалось, есть повод для вражды.

– Нет его и не было, – сдавленно выговорил Темир. – Она наблюдала за боем и смотрела не на меня вовсе.

По лицу Воина прошла тень, как гонимое ветром облако в погожий день. Темир уже смотрел за его плечо, и Воин обернулся в том же направлении. Дочка Шаманки стояла в толпе собравшихся. Он быстро отвернулся, поднялся на ноги и протянул руку Темиру. Но тот встал сам, собрав остатки гордости. Тут же к нему бросилась Тиылдыс, и он получил награду победителя, хотя был побежденным. Народ же наблюдал за очередной парой борцов, поэтому никому не было дела до того, что двое молодых людей целуются при всех. Только один кто-то сказал с доброй насмешкой:

– Гляди, украл звезду с небосклона и даже не обожжется!

«Звезда» усмехнулась, не прерывая поцелуя.

***

Бесконечно долгая ночь подходила к своему завершению, когда Темир, проводив Тиылдыс, оказался у аила Шаманки, покачиваясь от недавно испытанного счастья и выпитого вина. Он только хотел спросить у старой женщины, поможет ли она ему. Воспоминания о странном происшествии не давали ему наслаждаться жизнью до конца, время от времени очень ярко вспыхивая внутри.

В аиле никого не оказалось, но, выйдя вновь наружу, Темир услышал приглушенные голоса. Он начал обходить небольшое жилище и тут же замер, вжавшись в туго натянутый войлок. Юноша различил два почти невидимых в темноте силуэта. Это была Дочка Шаманки, а перед ней стоял Воин. Очень близко стоял, легко касаясь пальцами безвольно опущенных рук девушки, лаская ладони невесомыми прикосновениями. Даже если бы он крепко сжимал ее в объятьях, Темира бы не бросило в жар так, как сейчас. Отчего-то в этой невинной ласке было больше страсти, чем в самых горячих поцелуях, больше глубины, чем в самых откровенных речах.

Темир видел лицо Воина, теперь освещенное луной, и не узнал бы его, да только никто другой не мог стоять вот так с этой девушкой. От обычного холодного равнодушия не оставалось и следа. Черты смягчились, губы улыбались, глаза смотрели с бесконечной нежностью и любовью, хотя было в выражении его лица что-то покровительственное, будто он привык опекать девушку и отвечать за ее жизнь.