– Только лук мой сломан давно. Кто мне свой даст?
Стоявшие поблизости, желая угодить ей, в едином порыве протянули свое оружие, не исключая и Темира. Только наглухо застегнутый красный горит Воина так и остался лежать рядом с ним на земле. Девушка направилась к нему, отводя простертые к ней услужливые руки.
– Дашь мне свой лук? – спросила она, нежно глядя на Воина.
– Он боевой, тяжелый. Натянешь ли?
– Сомневаешься?
Воин не сомневался, поэтому вынул лук, встал и подал его девушке, выбрав также новую, ни разу не стреляную стрелу. Принимая у него оружие, Дочка Шаманки коснулась пальцами его большой руки. Темир поклялся бы чем угодно, что видел, как Воин вздрогнул от этого прикосновения. На мгновение, на удивительно долгий миг, между девушкой и Воином загустел воздух и пронеслась грозовая буря, завершившаяся разрушительной вспышкой молнии. Темиру стало неловко, будто он подглядел что-то, чего никому видеть не следовало. Он посмотрел на лица людей – они лишь предвкушали выстрел девушки, не обратив внимания на выплеснувшееся из этих двоих чувство, которое они тут же поспешно заперли так глубоко, как смогли. Но уже вскоре и Темир забыл об этом, завороженно глядя, как Дочка Шаманки уверенной рукой натягивает тугую тетиву, одновременно делая медленный глубокий вдох. Она выдохнула, и стрела ее расщепила стрелу Темира на две части. Народ ликовал и громко смеялся, а Темир даже не почувствовал стыда за то, что его одолела женщина, настолько он начал проникаться всеобщим восхищением ею.
Стемнело, и началась другая забава, какой Темир в своем стане не видел. Юные девушки, каждая с красной шерстяной нитью в руках, бродили между парнями, выбирая одного и повязывая ему эту нить на руку или на волосы. Некоторые парни норовили выхватить нитку у понравившейся девушки, если она направлялась к другому. Выбор сопровождался шутками, насмешками и подбадриванием нерешительных.
– Никак из юбки выдернула нитку? Посмотри, распустилась сзади половина.
– Где, где распустилось? Ах ты какой! Да эта юбка стоит столько, сколько ты весь!
– А ты попробуй сперва, а потом цену мне назначай!
– Ой, только не меня, не меня! Рано мне жениться. Братцы, спасите!
– Как же рано? Последний шанс упустишь, беги, росомаха!
– Что смутилась, красавица! По глазам вижу, ко мне шла, чего же застыла на полдороги?
– Эй, девушки, кто нитку потерял? Сейчас привяжу себе, да скажу – там и была. Найду, кто остался без богатыря да без нитки – та моя и будет.
Повязав нитку, девушка бросалась прочь, а юноша со смехом гнался за ней. Девушки сновали между аилами, прятались за деревьями, а парни не очень-то старались их сразу отыскать и поймать, продляя игру.
– Так девушка намекает мужчине, что пора бы посвататься к ней, – услышал Темир голос рядом с собой.
Он повернул голову и с удивлением увидел Воина. Тот стоял, скрестив руки на груди и глядя на визжащую молодежь с какой-то тоской.
– А если не захочет свататься к ней? – спросил Темир.
– Тогда пусть сделает вид, что не смог поймать. А можно попробовать догнать ту, что нравится, даже если нитку дала другому. Разное бывает… – он помедлил. – Ее среди девушек не будет, не высматривай.
– Да я и не… – растерялся Темир. – А была бы, тебе повязала нитку.
Воин шумно втянул воздух.
– Не болтай о том, чего не знаешь, – оборвал он разговор.
Но разговор бы кончился и без того – к ним направлялась самая красивая девушка, какую Темир когда-либо встречал. Она не шла, а плыла над землей, не касаясь ее. Каждое движение гибкого тела дышало весной, наполняя летний вечер запахом талого снега. На белом, как луна, личике зажглась смущенная улыбка.
«Вот бы меня такая выбрала», – подумал Темир с завистью, уверенный, что красавица достанется стоящему рядом. Он сам все же был не из их племени. Но девушка подошла именно к Темиру и привязала нитку на один из двух тугих жгутов, в которые были сплетены рыжевато-золотые волосы юноши, перекинутые через левое плечо. Сделав это, она бросилась в тайгу, как молодой олень. Ее смех звенел горным ручьем, а Темир стоял раскрыв рот.
– Что встал? – усмехнулся Воин. – Беги, лови свое счастье.
– Да, – выдохнул Темир, делая неуверенный шаг вперед.
– Эй, погоди, – окликнул Воин, что-то вспомнив. – Скоро последняя забава будет – рукопашные бои. Ты, кажется, имеешь что-то против меня. Больно уж дерзко глядишь. Дам тебе шанс расквитаться.
Темир удивленно уставился на него.
– Так я буду ждать, – Воин махнул рукой и пошел прочь. – Постарайся, чтобы Тиылдыс17 тебя совсем без сил не оставила… каанская дочка.
«Помнит, стало быть. Ну, я ему покажу каанскую дочку», – подумал Темир и тут же бросился бежать, спохватившись, что красавица с сияющим именем могла далеко уйти.
***
Темир подумал, что выбрал неверное направление, – уж слишком глубоко в тайгу он забрел. Сверху послышался шорох, посыпались хвоинки. Белка или птица – только и всего. Но отчего в животе такое неприятное холодное чувство?
– Эй, ты где? В дупло забралась что ли? – преувеличенно весело крикнул Темир больше для того, чтобы разбить тишину и подбодрить себя самого.
Он и не заметил, когда стало так тихо. Сюда больше не долетали звуки из стойбища, как не было и отсвета костров. Когда только он успел зайти так далеко? Лес этот и днем был ему чужим, не то что беззвездной ночью. Беззвездной? Он видел звезды и луну еще несколько шагов назад. Идти стало тяжело из-за густого и высокого, до колен, ковра папоротников.
Юноша протянул руку и наткнулся на шероховатый ствол дерева. Сделал шаг и покатился вниз, больно обдирая голую спину о камни. Откуда здесь столько камней? Он лежал в оцепенении и совершенно некстати вспомнил свои детские выдумки про Адыгана. Тут же послышались тяжелые, шаркающие шаги, под которыми хрустели не то ветки, не то целые деревья. Темир с ужасом вспомнил, что он оставил в стане абсолютно все оружие, чтобы оно не мешало ему развлекаться.
Время текло лениво, как равнинная река. Шаги приближались, но никак не достигали Темира, а он знал, что, когда громоздкое нечто окажется рядом – это будет конец, и уже почти жаждал его. Куда хуже было нынешнее состояние – будто застрял в вязкой топи. Вдруг шаги как-то обмельчали, стали человеческими, и юноша увидел ослепительно-яркую косматую фигуру. В светящемся ореоле обозначилось участливое лицо Старой Шаманки. Она протянула сухую сморщенную руку к его груди. Появились луна, звезды, сосны, звуки и запахи. Темир лежал в траве на краю стойбища.
Шаманка притянула его к себе, заставив положить голову на ее колени. Темира бил озноб, он обливался потом, будто только что пришел в себя после обморока.
– Все хорошо, нужно только выбирать верный путь, – бормотала Шаманка. – Бродишь где попало.
– Что это? – прошептал Темир пересохшими губами. – Привиделось?
– Не привиделось. Заблудился немного. Горы – обиталище духов, мальчик. Они хозяева. Человек пришел сюда уже после них. Пришел и живет на правах гостя. Наступишь не туда – попадешь на их тропу. Человека – лесного, кочевого – его звериный инстинкт бережет. Поэтому обходит человек такие места, сам того не замечая, хотя в тайге, меж гор, каждый и так настороже. И зверь обходит. Ты без звериного инстинкта родился, так уж вышло. Так что душа должна быть в покое, а ноги на земле.
– Ноги на земле? – не понял Темир. – Как это?
– Земным живи. Тем, что здесь и сейчас. Мечтаешь о разном, будто и не здесь ты. Не знаешь, кем быть хочешь по жизни, то один путь зовет тебя, то другой. Придумываешь всякое, вот оно к тебе и сбегается.
– Да я уже давно ничего не… – Темир с трудом сел. – Ох, а девушка!
– Опомнился, – засмеялась Шаманка. – Вот это другой разговор. Вот так ноги на земле будут. Иди, догонишь. Вон туда побежала она недавно, я только два раза успела моргнуть.
