– Нам обязательно смотреть это до конца? – спросила Холден.

– В принципе, нет, – ответил Сакс. – Это видео очень старое, и оно есть практически у каждого уважающего себя педофила, – Кевин показал пальцами кавычки. – Дело о пропаже Розмари Майерс давно раскрыто, но ролик продолжает гулять в даркнете. Козла, который удерживал и насиловал бедняжку, забили насмерть в тюрьме.

– Получил по заслугам, – сказала Ольга. – А что с девочкой? С Розмари? Она жива?

Сакс отрицательно помотал головой.

– Итак, – Чейз хрустнул пальцами и захлопнул ноутбук. – Дело в корне меняется.

Подойдя к окну, Фрэнк аккуратно отодвинул шторку и посмотрел на журналистов, окруживших женщину и девочку подростка. Наверное, приехала бывшая жена Геймана и его дочь.

– Если друзья с камерами узнают об этом видео, то наш парень автоматически превратится в народного мстителя, карающего педофилов. А это очень и очень плохо!

Смотря на вопросительное лицо Ольги, Сакс начал загибать пальцы:

– Нет звонков от свидетелей. Нет улик. Нет продвижения. Куча уродов прибежит сдаваться и кричать, что это они укокошили грязного ублюдка, любящего маленьких деток.

– Неразбериха, суета, – Фрэнк посмотрел на поникший вид напарницы. – Много ненужной работы, которая никуда не приведет. Кевин, что с тем смартфоном и таймером?

– Левая труба. Одноразовая. Отпечатков нет. Значение цифр мы все еще пытаемся узнать. Техники сверяют их с календарем, созвездиями и прочей херней. Пока все безрезультатно.

– А по уликам?

– В том доме обнаружилось столько отпечатков пальцев, что можно бомжей грузовиками завозить и допрашивать. На это уйдут месяцы. Субъект знал, где совершить убийство и максимально запутать следствие. В этом доме, по-видимому, каждую ночь тусуются разные сквоттеры. Странно, что во время самого действия там никого не было.

Ольга открыла телефон и что-то прочитала в заметках:

– Через пару улиц разбился грузовик с алкоголем. Вот они все и выбежали из домов в поисках халявы.

– Нужно обязательно поговорить с водителем грузовика, – сказал Чейз. – Это не совпадение. А что насчет таймера, Кевин. Как думаешь?

– Я склоняюсь к тому, что это отсчет до следующего эпизода. И осталось тридцать шесть часов.

– Думаешь, он снова убьет? – спросила Ольга.

– Мне кажется, что наш парень больной на голову, – ответил Сакс. – И считает себя ангелом мести.

– Или Дьяволом, – добавил Чейз.

– Ты – американка? – спросил Кевин.

– А почему ты спрашиваешь?

Спускаясь на лифте в морг, Фрэнк подпирал стены, слушая беседу коллег. Он всегда ненавидел это место. Холодно, мерзко! Осознавая, что в каждом железном ящике лежал мертвый человек, становилось еще больше не по себе.

А трупов там действительно было предостаточно. Кому как не Чейзу об этом знать. Каждую минуту очередной ублюдок с пушкой хочет нажиться на слабом. Каждые десять минут пьяный или обдолбанный наркоман нажимает на педаль газа, готовясь отправить на небо старушку, не успевшую отбежать от машины.

– Моя мама из России, – ответила Ольга.

– Значит ты – русская? – улыбнулся Кевин.

– Нет. Я родилась в штатах. Мама приехала в Америку в юности. Она профессионально занималась танцами и их коллектив выступал в Лос-Анджелесе. Там она познакомилась с отцом. Глядя на упругую задницу мамы, думаю, никто бы не устоял. Она и до сих пор у нее неплохо выглядит.

– Кто? Задница?

– Ага. Глядя на меня, становится непонятно, в кого я такая пошла, – закидывая в рот очередную конфету, Ольга добавила: – Наверное, всему виной сладкое.

– Не парься, – Кевин приобнял Холден за пухлое плечо. – Главное, принимать себя таким, какой ты есть. Поделишься?

Ольга расплылась в улыбке и отсыпала Саксу горсть мармеладок. Такому парню, как Кевин, пара конфет точно не повредит. Харизматичный молодой красавчик. Мечта любой девушки.

– Как ты, Фрэнки? – спросил Кевин.

Чейз выглядел позеленевшим. Ко всему прочему, его начало мутить.

– В порядке.

Дверь лифта открылась, все трое вошли в длинный коридор. Пара лампочек на потолке перегорели, от этого создавалась еще более зловещая атмосфера. Фрэнк старался дышать ровно и глубоко.

Чтобы он еще хоть раз выпил? Ни за что… Действительно, здоровье уже не то. Сара не зря так беспокоится о нем.

Открыв дверь морга, Кевин пропустил коллег зайти внутрь. Большое светлое помещение, отделанное плиткой. По краям – множество железных отсеков для покойников. С потолка светила яркая, флуоресцентная лампа.

Посередине стоял металлический стол с растерзанным телом Нила Геймана. Над ним склонился долговязый мужчина в белом халате с капельками крови на воротнике. Увидев гостей, он оторвался от процесса, снял синие латексные перчатки и поздоровался с посетителями своего подземелья.

– Патрик Майлз, – сказал Фрэнк, представив мужчину Ольге. – Детектив Ольга Холден.

– Очень приятно познакомиться, – Майлз пожал пухлую руку девушки.

– Взаимно.

Патологоанатом был на редкость высоким и худым мужчиной. Его дистрофия просматривалась даже через одежду. Сняв очки, Патрик протер стекла рукавом больничного халата.

– Итак, друзья, – сказал Майлз. – Очень необычный случай.

Ольга наклонилась поближе и как следует рассмотрела обуглившиеся ноги жертвы. Чейза аж передергивало от того, как близко лицо его напарницы располагалось к трупу.

– Я смотрю, вас увиденное нисколько не смущает? – спросил Майлз.

– Что? – не расслышала Ольга. – Ах, это? Нет, ни чуть! У моей бабушки было свое ритуальное агентство. Все детство я помогала ей следить за бизнесом. И, поверьте, к нам на стол попадали люди с гораздо более отвратительными ранами. Но бабушка была маэстро в своем деле. Каждый, кто покидал ее рабочее место, выглядел на все сто, если можно так говорить, конечно.

Но даже после этой информации, Чейз не понимал, как она могла есть и смотреть на истерзанное тело Нила Геймана, прикрепленное к кресту.

– Что скажешь, Майлз? – спросил Сакс.

– Что тот, кто сделал это с жертвой, является самым отбитым психом, каких еще свет не видел.

– Ничего нового, – пробубнил Чейз.

– Наш убийца явно не хотел, чтобы жертва умерла раньше времени. Для этого он сделал очень хитрую вещь!

– И какую? – спросила Ольга.

– Убийца перебил шейный отдел позвоночника, отвечающий за нижние конечности. Как это часто бывает с инвалидами колясочниками.

– То есть, – отозвался Сакс. – Ты хочешь сказать, что наш адвокат все еще был жив, когда…

– Именно, – ответил Майлз. – Только представь! Твои ноги в огне. Они обугливаются. Кожа покрывается пузырями и лопается. Ткани отслаиваются от кости. Но ты не можешь потерять сознание от болевого шока. Ты просто смотришь на то, как твое тело медленно превращается в кусок обгорелого мяса.

– Вы хотите заказать, что Нил Гейман зажарился еще при жизни? – спросил Чейз.

– Именно, – ответил патологоанатом. – Но то, что убийца сломал несколько позвонков, говорит о том, что он не силен в медицине. Хватило бы одного точного удара. Он же действовал, мягко говоря, импульсивно!

– Ага, – вклинился Сакс. – Видимо, наш парень не хотел рисковать и решил бить наверняка.

– От чего он умер? – спросил Чейз.

– Сердечный приступ. Его мотор просто не выдержал. Смерть наступила за пару часов до обнаружения тела.

– Его нашел патрульный, – Ольга копалась в «Айфоне»: – В службу спасения поступил анонимный звонок с телефона-автомата. Его проверили. Камер поблизости нет, свидетелей тоже.

– А что насчет его крылышек? – спросил Сакс.

– Берешь скальпель и режешь, – ответил доктор. – Все очень просто. Если ты хочешь спросить, не хирург ли наш парень? Отвечу – однозначно нет. Он даже не мясник. Скорее художник.

Посмотрев на зашитый разрез от вскрытия, Ольга положила телефон в карман.

– А мне кажется, что это не искусство, – сказала девушка, поправляя челку. – Не мизансцена или типа того.