И Костик не позволял. Хотя его сердце плакало целыми сутками, надрывно, с сильной болью, об этом никто не должен был знать. Для всех он – Константин Смирнов, сын серьёзного человека, отличный старший брат, спортсмен и вообще молодец. Оценки только не идеальные, но отец вон говорил, что в школе с двойки на тройку перебивался, и потому четвёрки Костика для него – предмет гордости. В дневнике ни одного замечания, и это вроде тоже хорошо – папа как-то свой показывал, там записей красными чернилами было больше, чем синими.

Вот только в последний раз они говорили об оценках в конце прошлой четверти. Папа тогда оторвался от чертежей на минутку, открыл дневник на последней странице, сухо сказал «молодец», расписался и снова уткнулся в свои бумаги. Мама тогда сидела с младшим братом, кормила его какой-то некрасивой коричневой кашей с фруктовым запахом. И когда Костик зашёл на кухню, она даже толком не оглянулась на него. Только и проговаривала: «А кто это у нас такой богатырь?», да пихала в бедного Веньку ложку за ложкой. В дневник посмотрела краем глаза, сухо сказала «молодец!» и продолжила мучить Веньку, у которого уже глаза на лоб полезли от такого количества каши…

А так хотелось немного внимания! Так хотелось, чтобы с ним просто поговорили. Не об оценках, нет. О том, что он больше всего на свете мечтает петь на сцене, а ещё лучше – в рок-группе. Наверное, как Честер Бенингтон или Ронни Джеймс Дио, стать легендой при жизни, выступать на огромной, как футбольный стадион, сцене. О том, как опротивела эта борьба, которая вроде как мужское дело, как говорил отец. Мужское-то мужское, но хочется совсем другого. В клипах сниматься, в фильмах, срывать аплодисменты на песенных конкурсах и получать самые высокие оценки от жюри…

И о том, что ему могут нравиться девочки. Костику стало жарко, несмотря на то, что вокруг минус десять, и снега по колено. В классе все от него балдели, как они сами говорили… ну, кроме Наташки Королёвой, но ей можно, она как Снежная королева, пустая и безжизненная. Остальные его любили и пачками присылали записки с признаниями. Только все эти девчонки были маленькие и глупые, умели только хихикать и краснеть. Ему нравилась не абы кто, а сама Алёна Краснова из девятого класса. Даже старшие мальчишки признавали, что она – самая красивая в школе. А как к такой подступиться, Костик понятия не имел. Папа подсказал бы, но он занят ещё больше, чем в конце прошлой четверти, приезжает домой в девять вечера, а уезжает в шесть утра. И даже за ужином сидит со своими чертежами, чтоб они сгорели…

Костик остановился, пнул самый большой снежный комок, какой нашёл. Он отлетел в сугроб, пробил там огромную дырку. Вот и у Костика внутри такая же дырка, какую никому не залатать. Если только…

Если только он не выступит на этой сцене перед всей школой и не докажет родителям, что не сдалась ему это борьба. Что он рождён для того, чтобы петь. Они ещё увидят, сказал себе Костик. Они ещё увидят, обязательно…

Если только Надежда Дмитриевна допустит его к этому выступлению, приуныл Костик. Он же даже не готовился, и песню не выбирал. В отличие от зазнайки Королёвой, которой везде двери открыты…

Наш город похож на муравейник или на пчелиные соты. Мы живём в маленьких коричневых комнатках, где от стен хорошо отражается звук, чтобы лучше слышать свой голос. А пол и потолок обязательно белые, как и земля вне домов, чтобы лучше видеть свет внутри каждого из нас. Ведь это так важно! Как ещё отличить хороших от плохих, если не по внутреннему свету?

Самое страшное, что нельзя различить погасший огонёк и горящий по голосу. Никто из нас не знает, почему кто-то звучит так, как все, а кто-то – иначе. Бывало и такое, что погасший голос звучал громче всех, и горящие слетались к нему, как мотыльки к огню. И рядом с ним было так же опасно – погасшие огоньки умеют гасить других. Зачем они это делают, мы не знаем – горящим огонькам строго-настрого запрещено подходить к погасшим.

Погасшие огоньки всегда чёрные – в них не осталось внутреннего света; и я стараюсь понять, что заставляет нас гаснуть. Я ищу ответы в странных снах, но там редко бывает что-то полезное. Только всякие необычные вещи, каких мне здесь не почувствовать, и странные слова, которых здесь мне никогда не услышать – плюшевые мишки, мандарины, горные ручьи. Тепло и холод, деревья и реки, озёра и бескрайние равнины. Для нашего маленького мира, состоящего только из голосов и тишины, света и теней, это всё странно и незнакомо. Поэтому мало кто решается говорить об этом, и все переваривают свои сны внутри своего света.

А ещё – я никому не говорю об этом – у меня есть горящий знакомый, который живёт среди погасших. Мы никогда не сближались и не заговаривали, но мне очень интересно, почему он такой – тихий, почти безмолвный, но горящий ярче многих моих друзей. Ради него я и искал ответы во снах, и даже что-то нашёл: оказывается, когда большие странные существа выходят на сцену, чтобы зазвучать, вокруг загорается свет. Наверное, для их голосов нужно больше света вокруг – может быть, и для нас тоже? Может быть, если я подойду ближе к моему знакомому и освещу всё вокруг него, он зазвучит громче? Я пока не знаю.

Но он живёт среди погасших, и я очень боюсь погаснуть прежде, чем помогу ему зазвучать громче.

Едва прозвенел звонок, как ребята повскакивали со своих мест и принялись собираться. География была последним уроком, все торопились по домам, и Натка была одной из них. До Нового года две недели, до выступления на празднике – тринадцать дней, и надо репетировать ещё усерднее. Вдруг её старания всё-таки оценят?

– Королёва, Смирнов, задержитесь, – послышался строгий голос Надежды Дмитриевны.

Натка застыла в неловкой позе, не донеся учебник до школьной сумки на каких-то пару сантиметров. Ох! Вот он, судьбоносный момент! Она осторожно опустила книгу, взялась за круглый пенал, раскрашенный под арбузную дольку. Принялась негромко напевать мелодию песни, с которой собиралась выступить. Надежда Дмитриевна в паре шагов от неё, и потому обязательно услышит, а одноклассники слишком шумно собираются и всё пропустят.

Ленка быстро собрала вещи и буркнула что-то вроде «жду в гардеробной». Натка кивнула, но даже не обернулась. У неё была самая лучшая подружка на свете, она уж точно поняла, что сейчас будет, и всеми силами болела за Натку. С такой поддержкой не страшно и на контрольные ходить, чего уж там…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.