И все сотрудники Хьюстона слышали этот голос. Или знали, что он звучит. И ждали, так же, как оператор – с замиранием сердца ждали, что в эфире прозвучат знакомые голоса. Надеялись услышать знакомые голоса. Не на чудо надеялись, ведь в космосе чудеса случаются редко, надеялись на то, что Брукс и его ребята справились с возникшей проблемой и вот-вот сообщат, что живы, здоровы и "ковыляют к Луне". Или просто: живы и здоровы. Гигантский центр, обычно шумный, суетливый, деловой, очень-очень громкий и немного взбалмошный, притих и перестал улыбаться. Людьми овладело предчувствие большой беды, но они надеялись – на мастерство своих друзей. Люди надеялись и прислушивались к размеренным словам, которые негромко, но очень четко выговаривал оператор хорошо поставленным голосом:

– VacoomZ, говорит Хьюстон, вы меня слышите? VacoomZ, говорит Хьюстон…

Слова улетали в космос, но не возвращались долгожданным ответом. Слова просто пропадали, но их упрямо повторяли вновь и вновь. И будут повторять вновь и вновь, пока есть хоть малейшая надежда услышать ответ.

От навалившейся беды космический центр ссутулился, стал тихим, как осенний лес, и появление адмирала Стоун получилось чем-то сродни землетрясению. Или прибытию бродячего цирка. Только не веселого, а мрачного, встревоженного и озабоченного. Адмирал Стоун вошла… нет, адмирал Стоун ворвалась в здание подобно финиширующему спринтеру: стремительно, как ветер, а сопровождающие казались не поспевающими за хозяйкой тенями. Приказ принять на себя командование и, соответственно, ответственность за происходящее, адмирал получила непосредственно от Президента Шеппард, первичную информацию ей передали по сети, затем высылали регулярные отчеты, но оказавшись в здании, Стоун все равно поинтересовалась:

– Есть новости?

И услышала мрачное:

– Никаких, – доложил руководитель дежурной смены Питерс. – VacoomZ молчит.

Питерс был невысокого роста, едва поспевал за широко шагающей адмиралом и забавно семенил слева от нее. В обычный день его нелепое движение наверняка бы вызывало улыбки, но не сегодня. Сегодня в Хьюстоне забыли слово "забавный".

– Прошло шесть часов…

– Да, мэм.

– Не перебивайте!

– Да, мэм… Извините.

Питерс переживал так, словно в потере связи с VacoomZ была его вина: он кривил рот, потел и беспрестанно вытирал платком влажную шею. От него дурно пахло, чего Стоун терпеть не могла в мужчинах, но сейчас адмирал заставляла себя не обращать на этот нюанс внимания. Она вошла в кабинет руководителя, остановилась у панорамного окна, из которого открывался вид на рабочий зал и гигантский, во всю стену, монитор, помолчала и негромко произнесла:

– В отчете было сказано, что после изменения курса VacoomZ стал… частью чего-то большего, – Стоун выдержала короткую паузу. – Это дословная цитата.

– Знаю, я лично писал отчет, – ответил Питерс, вновь вытирая шею.

– Что означает это предложение?

– Мы до конца не уверены, мэм, обработка данных продолжается, – промямлил Питерс. – Но нам кажется…

– Вы можете называть вещи своими именами?

Адмирал не терпела растерянных подчиненных и готова была сорваться, но к счастью, то ли для Питерса, то ли для нее, оператор доложил:

– На связи мистер Райли.

И на настольном мониторе появилось изображение директора "Vacoom Inc.". Поскольку разговор ожидался конфиденциальный, связь установили с терминалом руководителя смены, и под взглядом Стоун кабинет покинули все у кого не было наивысшего допуска.

– Адмирал, – склонил голову Райли.

– Аллан, – кивнула в ответ Стоун.

И отметила про себя, что директор "Vacoom Inc." выглядит с привычным блеском: идеально уложенные волосы, легкий загар, со вкусом подобранная одежда. Именно одежда, а не рабочий комбинезон, несмотря на то, что в настоящий момент Аллан пребывал на Луне. В повседневной жизни Райли был столь же красив и привлекателен, как и на рекламных плакатах, но Стоун знала, что блестящая внешность маскирует холодного, расчетливого бизнесмена.

– Есть новости? – осведомилась адмирал.

– К сожалению, нет, Элизабет, – вздохнул Райли. – VacoomZ молчит и продолжает движение по новой траектории.

– Прочь от Луны?

– И от Луны, и от Земли.

– Мы можем его догнать?

– Я готовлю клипер, и если VacoomZ не изменит курс и скорость, смогу его перехватить.

– Хорошо… – Стоун уселась в кресло напротив монитора и нервно провела рукой по бедрам, разглаживая форменную юбку. – Аллан, я как раз спрашивала мистера Питерса, что означает фраза: "стал частью чего-то большего"? Вы способны объяснить ее смысл?

– Радар показывает, что после изменения курса масса VacoomZ резко выросла, – тут же ответил Райли. – То есть, появился еще один объект и мы предполагаем, что произошло столкновение…

– Лунный клипер разбился?

– Давайте надеяться на лучшее, – предложил, после короткой паузы, Райли. – Нам известно, что VacoomZ столкнулся с чем-то…

– С чем?

– Скорее всего с астероидом, но данные радара противоречивы.

Стоун повернулась к Питерсу, прищурилась и очень холодно осведомилась:

– Вы пропустили астероид?

– Космос огромен, – пролепетал тот.

– Вы пропустили астероид на нашей единственной космической трассе? Не засекли объект, способный врезаться в клипер? Чем вы здесь вообще занимались?

Питерс покраснел и шумно икнул, вызвав у адмирала презрительную усмешку, а у Райли – глубокий вздох. Стоун уже хотела выгнать начальника смены из кабинета, как из-за его спины вынырнул худой мужчина в свободной одежде – джинсы и футболка, и толстых старомодных очках.

– Мэм, мистер Питерс как раз собирался сообщить, что непосредственно перед столкновением произошло возмущение энергетического поля…

– Вы кто? – подняла брови адмирал.

– Фэн, – ответил мужчина, поправляя очки. – Заместитель начальника смены… у меня есть допуск… очень приятно.

То ли он издевался, то ли смутился настолько, что позабыл, как следует себя вести со старшим офицером. Поразмыслив, Стоун решила принять вторую версию и сухо осведомилась:

– О чем вы хотели сообщить, мистер Фэн?

– Непосредственно перед столкновением мы зафиксировали странные помехи…

– Мы тоже, – подтвердил Аллан. – И приняли их за последствия солнечной вспышки.

– Нет, – покачал головой Фэн. – Они похожи на помехи от солнечного ветра, но…

– Мистер Фэн, у вас есть серьезные основания вступать в спор с мистером Райли и ставить под сомнения выводы его специалистов?

Фэн жалобно посмотрел на Питерса, точнее, на то, как тот нервно вытирает шею, понял, что поддержки не дождется и тихо ответил:

– Нет, мэм.

– Спасибо. – Стоун демонстративно отвернулась к монитору, давая понять Питерсу и Фэну, что разговор с ними пока окончен, и негромко спросила: – Шесть часов тишины… Аллан, надежда есть?

– Зависит от того, какие повреждения получил клипер во время столкновения, – помолчав, ответил Райли.

– То есть, может получиться так, что сейчас от Луны отдаляется астероид, на поверхности которого лежит груда металла, которая осталась от лунного клипера VacoomZ?

– Мы не зафиксировали разлет обломков, – произнес Райли. – Если бы VacoomZ разбился, обязательно образовалось облако мусора, но этого не произошло.

– Ваши радары достаточно чувствительные, чтобы засечь обломки?

– Да.

– Хорошо.

Адмирал вновь помолчала.

Шесть часов тишины.

Шесть часов…

Стоун заставляла себя не думать об этих часах, о времени, которое уходит и еще уйдет, о том, что каждая минута может стать последней для выживших. Стоун изо всех сил старалась быть хладнокровной и сохранять спокойствие, но любая увиденная цифра становилась напоминанием о том, что время уходит. Ведь каждая цифра – это минута, а минуты – это и есть наша жизнь.

– Сколько у них воздуха?

– Если запас сохранился и регенераторы работают, они продержатся неделю.