Я потратил несколько часов, просматривая бумаги, которые он оставил, но казалось, что страницы отсутствовали до такой степени, что я не мог понять никакого смысла. Я не чертов адвокат, и большинство юридических терминов для меня не понятны, так что это было скорее потраченное впустую время.

Не помогло и то, что он дал моей маме, потому что это вызвало у нее рвоту и вялость на следующий день. Я единственный, кто заботится о ней, так что, конечно, я был рядом с ней все это время. Мне пришлось накормить ее еще большим количеством лекарств, когда она начала дрожать и ей стало еще хуже, поэтому два дня я смотрел, как моя мама спит, и желать, чтобы она проснулась с более ясным умом.

Я понятия не имею, как с этим покончить. И отказ в его просьбе ничем не поможет, это ясно. Вот я здесь, припаркованный возле его дома, смотрю на длинную дорожку, ведущую к входной двери, с которой свисает гигантский приветственный венок.

Я вытаскиваю телефон, чтобы проверить время, но прежде чем осознаю, что делаю, набираю номер Деми.

Мои мышцы сжимаются еще сильнее, когда она не отвечает.

Я не разговаривал с ней с тех пор, как она пришла ко мне домой, и мне кажется, что прошло уже слишком много времени. Она пришла, волнуясь, что я исчез. Я должен был найти время, чтобы позвонить ей, но когда дерьма дома становится все больше, я теряюсь.

Я чертовски ненавижу это.

Не может быть, чтобы она не видела имя врача, выписывающего таблетки, и мне нужно подготовиться, чтобы поговорить с ней об этом. Я отбрасываю телефон в сторону и снова поднимаю глаза.

К черту.

Я вылезаю из грузовика, чем быстрее войду, тем быстрее смогу выбраться отсюда. Это не мой дом, и я знаю, что никогда не буду здесь желанным гостем, но все равно вхожу без стука. Уважение к этому месту — последнее, о чем я думаю, поэтому я не беспокоюсь о том, чтобы закрыть дверь, позволяя ей захлопнуться за мной, потом иду через прихожую, следуя за голосами, доносящимися из-за угла.

— Теперь это, наверное, мой второй сын.

Второй сын.

Урод. У меня нет брата.

Я облизываю губы, выпрямляюсь и маскирую свое гребаное лицо, прежде чем появиться в поле зрения. Маленький сученыш — первый, кого я замечаю, и его глаза встречаются с моими, он сидит рядом с моим отцом, как будто это его место.

Может, и так. Внутри они — одно и то же. Оба такие же долбанутые.

— Нико, — говорит отец.

Я шагаю дальше в комнату, не давая ему ничего, кроме пустого взгляда.

— Не будь грубым, сынок, — он стал хорошим актером, его улыбка становится щедрой, но его глаза такие же злобные, как и всегда.

Он взмахивает рукой и говорит:

— У нас гости.

Как только он произносит это, маленькая ручка с розовыми отполированными ногтями складывается на краю стула с высокой спинкой, стоящего напротив меня. Дюйм за дюймом появляются длинные, темно-русые волосы.

Мои ноги онемели, тело покачивается на месте, а легкие сжимаются в груди, блокируя дыхательные пути. Время замедляется, вены холодеют, когда она медленно поворачивает голову.

Я никогда не видел, чтобы на лице человека так быстро промелькнуло столько эмоций.

Гнев, разочарование, дискомфорт. Печаль. Путаница. Беспокойство.

Страх?

Чего ты боишься, детка?

Я хочу шагнуть к ней, но застываю на месте, как вкопанный.

— Я и не знала, что у тебя есть брат, — говорит она холодным тоном.

Мои глаза перемещаются между ее глазами, острая боль пронзает мои ребра, и боль настолько сильная, что я вынужден отвести взгляд, мой взгляд останавливается на придурке, о котором она говорит.

— У меня нет.

Алекс ухмыляется, и я заставляю себя снова посмотреть на Деми. Ее лицо искажается, но она не произносит ни слова, и в следующую секунду рядом с ней стоит мама.

Я перевел взгляд на отца.

— Что это такое?

— Я позвонил Мисс Дэйвенпорт и пригласил ее семью поужинать с нами.

Боковым зрением я вижу, как Деми резко поворачивает голову к маме.

— Мы как раз обсуждали формальности на следующей неделе и возможность того, что Алекс будет парой Деми.

Гнев сжимает каждый мой мускул, и мои глаза устремляются к ней. Она медленно качает головой, переводя взгляд с отца на меня.

— Это не так-

Она замолкает, когда мама хватает ее за руку. Деми оттягивает ногу назад на полшага вперед.

— О, милая, не говори глупостей, — мать притягивает ее ближе, и в ее словах слышится намек, который можно истолковать только как предупреждение.

Мой пульс скачет, но я заставляю себя оставаться на месте, сохранять гребаное спокойствие. Деми, однако, удивляет меня, когда освобождается от своей мамы и отступает. Несмотря на то, как она сейчас раздражена и смущена, моя малышка пытается прояснить ситуацию.

— Не знаю, что моя мама сказала вам, мистер Сайкс, но я думаю, что произошла какая-то путаница.

— Разве ты не встречаешься с моим сыном? — он насмешливо склоняет голову набок.

— Да. С сыном, а не пасынком, — она бросает быстрый взгляд в мою сторону. — Я с Нико.

Моего отца это не останавливает.

— Николи ведет тебя на танцы, Деми? — спрашивает он ее.

Она колеблется, ее взгляд устремляется на меня. Она не сводит с меня глаз, когда он добавляет:

— Он тебя вообще приглашал?

Ее охватывает сомнение, и у меня начинает чесаться горло. Я перевожу взгляд с молчаливой фарфоровой жены моего отца на точную копию матери Деми. Потом перевожу взгляд с Алекса на отца и наконец останавливаюсь на Деми.

— Мы с Нико идем вместе, — ее ответ прост, но мне больно его слышать.

Она должна быть осторожна со своими словами, мы вообще не говорили об этом.

Неужели я действительно буду стоять здесь и не скажу ни слова? Не подтвержу, что я её, а она моя, позволю Алексу думать, что она свободная?

Какого хрена я стою как статуя?

Может быть, я хочу проверить ее, может быть, давление от пребывания в доме отца с его новой женой и любимым сыном слишком велико, или, возможно, ее мать так быстро проигнорировала то, что я ее парень, когда поняла, что Алекс гребаный Хэммонс, мой невостребованный, сука сводный брат, тоже хотел её.

Какова бы ни была причина, я ничего не говорю, заставляя себя сохранять бесстрастное выражение лица, но все, что я действительно хочу сделать — это упасть к ее ногам и стереть боль в ее глазах.

Алекс, однако, открывает рот.

— Знаешь, я был удивлен, когда узнал, что вы двое тусуетесь вместе, — Алекс ухмыляется и встает.

Этот ублюдок осмеливается подойти к ней ближе, когда я стою прямо здесь.

— Почему? — спрашивает она.

— Просто все знают, что Нико немного вспыльчивый, так что странно, что он не набросился на меня, когда я сказал ему, что хочу пригласить тебя на свидание.

Глаза Деми перелетают на мои и сужаются, прежде чем она медленно переводит их обратно на Алекса.

— Это очень интересно. Когда это было… точно?

Мышцы живота напрягаются, и голова начинает кружиться. Блять. Я не хотел, чтобы это случилось именно так.

— После нашей игры в четверг вечером, — говорит ей Алекс, засовывая руки в карманы, как придурошный, опрятный мальчик. — Помнишь, в тот вечер, когда Нико подвез тебя домой, я позвонил и спросил, можно ли мне заехать?

Вместо того чтобы сосредоточиться на том, чего он от нее хочет, она спрашивает:

— Как ты узнал, что он подвез меня?

Его симпатичная мальчишеская улыбка исчезает, но только на секунду. Он поднимает руки.

— Ну ладно. Я увидел, как ты садишься в его грузовик, испугался, что опоздаю, и позвонил тебе.

Я, блять, так и знал. Это единственная причина, по которой он позвонил ей в тот вечер. Чтобы отвлечь ее внимание от меня.

— Подожди… игра в четверг… — Деми замолкает, качая головой.

Напряжение обволакивает мое тело, затрудняя дыхание.

— Да, за неделю до дня рождения Кристы, до того, как вы с Нико начали встречаться? — он хихикает, но злобу в нем слышно. — Надо было пораньше тебя спросить, да?