Кого я обманываю? Невозможно не хотеть такого парня, как он.

Фальшиво или нет.

— Спокойной ночи, Ди, запри дверь, — он усмехается.

— Хорошо, пап.

Он медленно ухмыляется, и я смеюсь, отталкивая его. И я более чем счастлива закончить вечер на более легкой ноте.

Он идет через двор, и у меня в голове возникает вопрос. Тот, который я не должна спрашивать, но не могу справиться, не узнав ответа.

— Эй, Ник!

Он останавливается, оглядывается через плечо, кивая подбородком.

— Ты заставишь меня хотеть этого первой? — спрашиваю я, не уточняя, что может означать слово «этого».

Зная его, можно назвать длинный список ответов.

Брови Нико подскакивают, но понимающий взгляд быстро заменяет его удивление. Уголок его рта приподнимается, половину лица скрывает темнота.

— А ты что, сама не хочешь?

А потом он исчез.

Но жар в моем животе — нет.

Нико

Я лежу в постели уже больше часа, и сон — это самое далекое, что приходит мне в голову. Честно говоря, у меня неприятности.

Я не уверен, чего ожидал, когда придумал эту идею. Как только я предложил, уже нельзя было вернуть слова назад, и во второй раз, когда Хэммонс увидел нас вместе, нельзя было отступать.

Эту роль нужно было сыграть, и сыграть хорошо.

Я знал, что люди поверят в это, что это не займет много усилий, но я не ожидал, что она так легко примет меня.

Примет эту ложь.

Я честно говорил Тренту, что ей всё это нравится. Я сказал ему, что ей скучно, но теперь понимаю, что дело не только в этом. Девчонке не только скучно, но и чертовски одиноко, и это полный пиздец.

Она великолепная, умная, талантливая — одинокая девушка, с хорошими друзьями и живым внутренним миром.

Люди не понимают, как девушка с популярностью, внешностью и одаренными способностями может стоять перед сотнями и чувствовать себя совершенно невидимой.

Я все понял.

Голодный взгляд в ее глазах, потребность в ее прикосновениях, мольба ее тела.

Она хотела что-то почувствовать.

Если бы Трент и Криста не вмешались, я бы позволил ей взять то, что она хотела, дав в ответ вдвое больше. Я представлял себе, каково было бы ее тело рядом с моим, какими мягкими были бы ее пухлые бедра танцовщицы, как быстро учащалось бы ее горячее дыхание. Как быстро бы она кончила.

Я стону и, прежде чем осознаю это, сжимаю свой член в руке, пытаясь облегчить боль.

Я двигаюсь к изголовью кровати, начинаю гладить себя, тихие стоны из ее рта воспроизводятся в моих ушах. Я провожу рукой от основания к кончику, слегка постанывая, вспоминая, как жадно она притянула меня к себе, и как ее сильные ноги сомкнулись вокруг моего тела, умоляя быть ближе.

Неожиданная ударная волна пробегает по моему позвоночнику, заставляя мое колено трястись, и я двигаю рукой быстрее.

Небольшая вспышка заставляет мою голову резко повернуться к окну как раз вовремя, видя Деми, которая только что выключила свет во дворе. Я вскакиваю, придвигаясь ближе к стеклу, чтобы лучше ее видеть.

Здесь чертовски темно, ничего, кроме блеска ее белого бикини, помогающего мне следить за ней, когда она опускается в горячее джакузи. Маленький подводный свет вспыхивает вместе со струями, и вода начинает мягкими волнами плескаться на ее груди.

Все еще держа одну руку на своем члене, я сжимаю его, и глубокий хмурый взгляд омрачает мой лоб, когда я решаю, стоит ли мне остановиться.

Одно дело — воображать, и совсем другое — наблюдать.

Но тут голова Ди поворачивается и слегка наклоняется, теперь она нацелена прямо на второй этаж моего дома. Там, где, как она знает, находится моя спальня.

Вспыхивает адреналин, и я кладу руку на раму, слегка наклоняясь, когда ее голова чуть-чуть двигается вперед-назад.

Ищешь меня, детка?

Деми прислоняется к стенке джакузи и закусывает нижнюю губу. Не знаю точно, но могу поклясться, что ее ноги раздвинулись шире под пузырями. Мой пульс подскакивает, член, все еще твердый, как камень, когда ее маленькие руки исчезают под пеной.

Ее голова наклоняется, немного обнажая шею, и, черт возьми, она не сводит с меня глаз. Она меня не видит, я это точно знаю. Мой дом черен, как смоль, и луна не светит на заднюю сторону моего дома, как на ее.

Если раньше у меня и был шанс остановиться, то теперь — нет.

Моя хватка сжимается, член набухает еще больше, изгибаясь в моей ладони. Ей, видимо, нравится медленный старт, потому что она спокойна и расслаблена, ее предплечье почти не двигается, поэтому я тайно следую ее примеру, медленными и размеренными движениями.

Деми двигается, садясь на сиденье в джакузи. Ее ноги так чертовски длинны, что в этом положении ее колени полностью высовываются из воды. Когда ее другая рука начинает сжимать собственную шею, я падаю вперед, и я дергаюсь сильнее, быстрее.

Мои бедра толкаются вперед, я глубоко стону, когда жар распространяется по моим венам. Ее голова полностью откидывается назад, губы приоткрываются, грудь поднимается над паром, когда она вдыхает воздух. Ее рука опускается ниже, скользя под крошечным белым лоскутком бикини, покрывающим ее грудь. Она массирует себя, и тяжело дышит.

Ну же, детка.

Ноги Деми напрягаются, падая в воду, ее подбородок на груди, и я клянусь, что чувствую ее дрожь отсюда. Мои пальцы вжимаются в ковер, свободная рука летит вниз, чтобы поймать сперму, мое плечо стучит в окно.

Ударная волна пронзает меня, мышцы сжимаются, прежде чем все во мне расслабляется. Я прижимаюсь головой к стеклу.

Я только что кончил с Деми Дэйвенпорт, но она не имеет ни малейшего понятия.

А я? У меня нет ни грамма вины за это.

Нисколько.

========== Глава 19 ==========

Нико

Она весь день счастливо вздыхала. Не то чтобы она до этого была слишком стервозной, но ее «доброе утро» и «привет, как дела» — это уже перебор.

— Хорошо, тогда я поищу диаграммы? Так сэкономим время, — Деми наклоняет голову, просматривая свои записи.

Когда я не отвечаю, она переводит взгляд на меня. Я знаю, что выгляжу чертовски любопытно, и она хмурится.

— Что случилось?

Я кончил с тобой прошлой ночью и ты понятия не имеешь, а теперь ты такая бодрая и я не могу не удивляться—

— Земля вызывает Нико, — она смеется.

Еще один очевидный признак того, что сегодня утром она не такая, как всегда. Обычно она закатывала глаза, глядя на меня.

Но сейчас она улыбается.

— Когда ты в последний раз занималась сексом?

Ее глаза широко распахиваются, быстро обегая класс, прежде чем вернуться ко мне. Ее голос низкий и скрипучий, когда она спрашивает:

— Что?

Я роняю карандаш на стол и поворачиваюсь на стуле, чтобы лучше видеть ее.

— Ты говоришь, что ты не девственница, — я наклоняюсь, говоря тише. — Так когда ты в последний раз трахалась?

Она изучает меня мгновение, ее зеленые глаза медленно перемещаются между моими.

— А что? — спрашивает она.

Когда я не отвечаю, она делает глубокий вдох и нерешительно произносит:

— Недавно.

— И как долго для тебя это значит, Ди?

— А для тебя? — она бросает вызов.

— У меня не было секса с тех пор, как ты в последний раз подглядывала, и мне кажется, что прошел гребаный год.

Она морщит брови, прежде чем она понимает, что я говорю, потом борется с усмешкой, отводя взгляд, но я быстро поворачиваю ее к себе.

Мы в классе, люди вокруг, так что каждое прикосновение имеет значение.

— Ты мне не ответила, — шепчу я, проводя кончиком пальца по ее подбородку. — Скажи мне.

Она облизывает губы, сосредотачиваясь, прежде чем легкий смешок покидает ее.

— Ты действительно хорош в этом, — бормочет она.

— Я знаю, — теперь смеюсь я.

— Ой, бе-бе-бе, — поддразнивает она, качая головой, но потом надолго задумывается, потому что сдается. — Два года назад и не смейся. Не все нуждаются в этом так, как некоторые.

Два года назад.

Она не трахалась уже два года.

— Когда ты потеряла девственность?