- Судьбу, узнай свою судьбу! - воет она и трясёт зажатой в кулаке соломенной погремушкой. Трудно связать ее поделку с известной куклой, однако я решаю посмотреть лучше. Женщина не реагирует на мое приближение, однако едва я касаюсь её пальцев, она опять шипит и поднимает лицо. Мы видим, что веки у неё сшиты нитками. Выглядит это ужасно.
- Кто вы? Что с вами сделали? - с изумлением спрашиваю я женщину.
- Убирайся, убирайся! Получи предсказание и уходи, не беспокой Силу! - вместо ответа она громко кричит и кидает в меня, взяв из грязного пластикового ведра, свернутый в трубочку листок бумаги. Я тут же отбрасываю ее "подарок" в воду, и мы отходим в сторону.
Понятно, что женщина безумна, и не может находиться здесь в одиночестве. Мне следует вызвать наряд полиции и доставить женщину в отделение. Выяснить ее историю, а также, кто за ней присматривает. Я достаю телефон.
- Крылов, почему вы записку не прочитали? - интересуется Маргарита.
- А мне еще в армии капеллан говорил: при любых обстоятельствах веруй в Бога, и выполняй свой солдатский долг. С тех пор, так и живу! К чему мне глупые предсказания? - объясняюсь я.
Служители закона отвечают на мой звонок, и наряд медленно, но уверенно начинает пробираться сквозь толпу в нашу сторону. У меня возникает мысль, что необходимо обострить ситуацию. Возможно, так наш "улов" будет больше. Я направляюсь к сцене, находящейся по центру городка. Усаживаю Маргариту на скамейку в первом ряду зрителей, а сам запрыгиваю на подмостки к ведущему, колоритному байкеру с микрофоном.
- Сейчас буду петь "Синеву"! - говорю я.
- Нет, "Синеву" петь не будешь! Уже исполняли, хватит на сегодня! - говорит он, не желая отдавать микрофон.
- Но я не пел! - настаиваю я, стараясь говорить так, чтобы нас слышали зрители, - хочу посвятить песню члену вашего клуба, другу с татуировками "Сыны Анархии"! Музыкальный привет от ...- я называю клуб, куртку которого ношу.
В этот момент появившаяся на сцене группа из трех клоунов, используя пары бензина, пускают в нас пламя изо рта. Брови ведущего слегка страдают от огня. Он со злостью в голосе делает клоунам замечание и говорит мне:
- В нашем клубе с такими наколками, как ты описал, никого! У нас строго с символикой!
- Исключения бывают, у меня же нет наколок клуба! - настаиваю я.
- А тебе зачем? - возражает ведущий. - Я тебя на турнире видел, да и в интернете твоих роликов хватает. Но не все такие известные, как ты. Своих, я маркирую лично. Ведь людей не упомнишь, не ведомости же заводить! Если бы я татуировки "Сынов" на коже у кого заметил, то обязательно сказал тебе. Отвечаю, нет таких здесь, ищи своего друга в другом месте!
- Ладно, - говорю я, - нет, так нет! Давай, братуха!
- Ну, давай, - говорит он, подставляя ладонь под шлепок.
Я спускаюсь со сцены, становлюсь на виду и с напряжением наблюдаю, что происходит возле нас. Если нужные мне байкеры слышали разговор, обязательно захотят свести счеты. Тогда полиция задержит их.
А ведущий, меж тем передает микрофон первому клоуну. Тот выпускает изо рта сноп огня и объявляет:
- Теперь, как обещали, сюрприз! Мы представляем шоу, в котором выступает...,- по его знаку второй клоун, стоящий в глубине сцены, выталкивает на свет женскую фигуру, и снимает с нее черный плащ, - несравненная Виола! Дорогие зрители, слушаем хит "Оладушки", и хлопаем!
Я вижу Ирину в концертном костюме, и на секунду теряюсь. Тут по сцене пробегает отблеск мигалки подъехавшей полицейской машины. Заметив её, клоуны себя странно ведут, а Ирина озирается, словно не может понять, где она. "Оладушки", "Оладушки"! - вопят пьяные зрители. У певицы на щеках появляются слезы. Тихая вскакивает с места, взмывает в воздух балетным прыжком и опускается на сцену возле Бочковской. Крепко обнимает ее, прижимает к себе, и шепчет на ухо что-то успокаивающее.
Я прихожу в себя и тоже бросаюсь на сцену, к девушкам. Полицейские включают сирену. Ведущий шоу и зрители в недоумении вращают головами, пытаясь понять, что происходит. Тогда, как уж у нас повелось, гаснет свет, от чего я крепко выражаюсь. А неизвестные хулиганы поджигают салюты, которые лежат под сценой в ожидании закрытия фестиваля. Со страшным грохотом и улетающими в небо ракетами вспыхивает пожар. Возникает паника и сопутствующая ей давка. Я беру девушек под руки и бегу с ними в сторону, по пути отбиваясь ногами от клоунов, а возможно обычных паникеров, пока мы не спасаемся.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Спустя три недели я сижу с Семеновым в комнате отдыха, что при его кабинете в ФСБ. Между нами письменный стол, полностью заваленный выигранными на турнире призами: спортивным питанием и соками с повышенным содержанием витаминов. Мы их неторопливо дегустируем и смотрим по телевизору видеозапись прошедшего соревнования.
